Я сирота при живых родителях. Меня воспитывала бабушка, мама отца. К бабушке я попала в пятилетним возрасте. Мои молодые родители не готовы были меня растить и воспитывать, поэтому сбагрили бабушке Оле. А сами завербовались на Север за длинным рублем, да так там и остались. Приезжали пару раз, но родственных чувств у нас друг к другу так и не возникло. Для меня они были чужими людьми, как и я для них. Бабушка, как могла, тянула меня, заставляла учиться. Она все приговаривала:
-- Учись, Аленка, хорошо, потом поступишь в институт, выучишься, большим человеком будешь. В городе станешь жить. Тикай из этой деревни, нечего здесь грязь месить. В городе совсем другая жизнь.
И я старалась, училась на пятерки, закончила десять классов и уехала поступать в большой город. Бабуля провожала меня со слезами на глазах:
-- Аленочка, ты ж там смотри, с дурной компанией не связывайся. Не пей и не кури -- это поганое дело. Упадешь на низ, а подняться оттуда ох как тяжело. Будь умницей, я на тебя надеюсь, внученька. Пиши мне, не забывай, да на каникулы приезжай.
Я, конечно, все это обещала бабушке, да я и не собиралась везти такой образ жизни. Я ехала учиться. Моя мечта была стать врачом. В мединститут я поступила легко. Мне, как приезжей, полагалось общежитие, где я и поселилась.
В комнате нас было четыре девочки, все приехали из разных городов, только я одна из деревни. Девочки по комнате были неплохие, но в их компанию я так и не вписалась. Но я и не расстраивалась, потому как приехала учиться, мне нужна была профессия, чтобы зарабатывать деньги и хоть немного помочь бабушке Оле. Ведь мои родители ей ни копейки не высылали. Она меня тянула на свою скромную пенсию, да еще что с огорода продадим. На то и жили. Одежонка у меня была скромная, два выходных платья, которые пошила наша соседка тетя Маша. Поэтому для девочек я была нищенкой. Но меня это не цепляло.
Так я проучилась год и перешла на второй курс. Денег, конечно, не хватало, хоть я и получала повышенную стипендию как лучшая студентка. Половину денег я отсылала бабушке, а на вторую жила. Мне срочно нужна была какая-то подработка, чтобы хоть как-то сводить концы с концами. Я стала ходить и читать объявления расклеенные на столбах, и однажды мне повезло. Требовалась компаньонка для одинокой старушки с проживанием. Я переписала адрес и не откладывая отправилась на троллейбусную остановку. Дом я нашла без труда. Это было пятиэтажное старое здание. Я посмотрела на верх, узкие балкончики с простынями и наволочками ярко выделялись на фоне старого обшарпанного кирпича. Мысленно просчитав квартиры, я определила, что нужная мне, находится в среднем подъезде. Глубоко вздохнув, я нырнула в темный подъезд. Мне казалось, что я увижу старые страшные исписанные всякими непотребными словами стены, но, отнюдь, они были выкрашены в нежно-голубой цвет. На окнах в подъезде висели тюлевые занавески, поэтому выглядели нарядно.
-- Ух ты, как красиво и чистенько, и даже ничем не воняет, -- подумала я. Поднимаясь по лестничной клетке я смотрела на номера квартир, мне нужна была шестьдесят шестая, которая находилась на третьем этаже. Я посмотрела на дверь, есть ли звонок, но такого не имелось, и мне пришлось постучать. Я подождала, ко мне никто не вышел, постучала снова и прислушивалась к звукам в квартире. Дверь неожиданно открылась, и на пороге появилась миловидная блондинка лет сорока пяти или больше. Она вопросительно уставилась на меня.
-- Я по объявлению. Это вам нужна компаньонка? -- Спросила я.
-- Да, нам, вернее не мне, а моей маме, -- поправила она себя. -- Проходите, -- женщина посторонилась, и я прошла в комнату.
-- Не разувайтесь, проходите в зал, -- пригласила она.
Когда я села на диван, она представилась:
-- Меня зовут Любовь Николаевна. Я живу со своей семьей в другом конце города, и мне тяжело мотаться по нескольку раз на день к маме. Поэтому мы с мужем решили написать объявление о компаньонке. Мою маму зовут Клавдия Михайловна, ей семьдесят девять лет. Она в твердой памяти и светлом уме, единственное, что ее и нас огорчает, мама не ходит. Она прикована к постели. Но мы иногда в коляске прогуливаем ее по улице. В ваши обязанности это не входит, что вам нужно, так это присмотреть за ней ночью и днем.
Я печально махнула головой:
-- Понимаете я не могу днем, вернее могу, только не целый день, я студентка и учусь в медицинском институте. Поэтому могу только вторую половину дня ну и ночь, естественно.
-- Я так думаю, что вам нужна сиделка, а не компаньонка, так как за ней нужен уход, кормить ее, выносить из под нее судно, так ведь? -- Спросила я без обиняков.
-- Да, вы правы, -- замялась Любовь Николаевна. -- Просто мы подумали, что сиделку сложнее нанять, чем компаньонку.
И тогда я подумала: а почему бы и нет? Попробую побыть сиделкой, за деньги, конечно.
-- Если вы не против, что я буду отсутствовать днем на учебе, а со второй половины буду ухаживать за вашей мамой, тогда по рукам, -- предложила я. Любовь Николаевна очень быстро согласилась:
-- Да, конечно, конечно, я согласна. Мы еще не поговорили об оплате, -- напомнила она. -- Получать зарплату вы будете в конце каждой недели такую-то сумму.
Когда она назвала сумму, глаза мои сами по себе округлились. Я никогда еще не держала в руках таких денег, а тут только за неделю. Мозг мой быстренько посчитал сколько это в месяц, и что можно купить на эти деньги, а половину отправить бабушке, как она обрадуется.
-- Пойдемте, я покажу вашу комнату, -- донеслось до меня.
Я стряхнула наваждение и отправилась по коридору в след за Любовью Николаевной.
-- Вот здесь вы будете жить, она поправила штору на окне и посмотрела на меня. Вас устраивает?
-- Да, конечно, меня устраивает.
Комната выглядела нарядно. Кремовые обои и и голубые дорожки очень красиво и нежно смотрелись с темно синими шторами. Комната мне очень понравилась.
-- Ну а теперь пойдемте, я вас познакомлю с мамой, Клавдией Михайловной.
Мы вышли из моей комнаты, и Любовь Николаевна открыла дверь напротив. Я с некоторым любопытством и долей страха входила в комнату Клавдии Михайловны. Женщина лежала на кровати. По-моему, она спала, но мы своим приходом ее разбудили.
-- Мама, посмотри кого мы тебе привели? Это девушка, а как, кстати, вас зовут? -- Спросила она меня.
-- Аленка, -- ответила я.
-- Красивое имя, -- проскрипела старушка. --
Все, Любка, выйди, дай мне с ней без тебя поговорить, -- приказала старушка.
-- Вот это да, -- подумала я. -- А бабуля-то с характером. Ну ладно, время покажет, что и как.
-- Аленка значит? Крещеная или нет?
-- Я не знаю, может, крещеная, а, может, нет, надо у бабули спросить, -- ответила я.
-- Кто родители?
-- Я сирота, с бабушкой живу.
-- Ага, это хорошо, -- сказала Клавдия Михайловна. -- С переездом не тяни, сегодня переезжай.
-- Хорошо, -- озадаченно согласилась она.
Ну характер у леди железный, это видно было невооруженным взглядом. Внешность у Клавдии Михайловны была под стать характеру. Она полулежала на больших подушках, как королева. Пышные седые волосы завернуты в незамысловатый пучок на затылке. Глаза черные, цепкие, с надменностью смотрят на собеседника. Лицо худое в глубоких морщинах.
-- Все, насмотрелась, зови Любку.
Я вздрогнула: да, бабуля еще тот фрукт, может, отказаться, пока не поздно, промелькнула у меня мысль, но потом я вспомнила, сколько денег я получу, и все было решено.
Заселялась я вечером. Любови Николаевны уже не было. Я ключами открыла двери и вошла, но что-то меня смутило. Я сначала не поняла, но тревожная мысль, как красный маячок, постоянно включалась. И тут до меня дошло, я слышала шлепающие шаги быстро удаляющиеся в комнату Клавдии Михайловны. Но кто это мог быть? Уж явно не старушка, ибо она прикована к постели, а кто тогда шлепал босыми ногами? Барабашка? Меня от этой мысли передёрнуло. Я до одурения боюсь всего потустороннего, мистического. Никогда не слушаю страшные истории, потому как потом не усну до утра, а буду лежать и трястись в постели. Я оставила свои скромные пожитки в коридоре и постучалась к Клавдии Михайловне.
-- Можно к вам? -- Спросила я.
Старушка открыла глаза и просипела:
-- Входи.
Я вошла в полутемное помещение и не сразу увидела женщину.
-- Вам включить свет? -- Спросила я.
-- Нет, -- слишком быстро ответила она.
-- А вы одна здесь? -- Задала я глупый вопрос и покраснела.
-- А ты разве еще кого-нибудь здесь видишь? -- Спросила старуха. -- Иди, распаковывай вещи, через час придешь и принесешь мне чай с сахаром.
-- Хорошо, -- сказала я и вышла из комнаты.
Какой-то осадок или что-то мутное вползало ко мне в душу. Мне уже хотелось вернуться в общагу. Но я приказала себе не паниковать и отправилась в свою комнату. Быстро развесив свой скромный гардероб в шкаф, я села на стул и задумалась: Старуха такая вредная, как я с ней уживусь?
Через час я, вскипятив на кухне чайник, входила с подносом к Клавдии Михайловне в комнату. Она все также лежала на больших подушках.
-- Ставь сюда, -- она показала рукой на тумбочку рядом с кроватью.
Я тут же поставила поднос и подала чашку с чаем.
-- Аккуратно, не обожгитесь, -- предупредила я.
-- Фу, какое плебейство -- скривилась Клавдия Михайловна.
-- Обожгитесь, -- перекривила она меня.
-- Аккуратно, вы можете обжечься, -- взяв себя в руки сказала я.
-- Ладно, ладно, ты что, обиделась? -- Миролюбиво спросила старуха.
Я ничего ей не сказала. Молча подождала, пока она выпьет свой чай, и я смогу забрать у нее посуду.
Я долго не могла уснуть на новом месте, все мне мешало, я вертелась на кровати. В окно мне светил фонарь с улицы. Я встала и задернула шторы. Вдруг я услышала тихие крадущиеся шаги по коридору. Я замерла у окна и прислушалась. Точно, тихие шлепающие шаги, будто кто-то босиком идет по полу.
-- Кто это? Что за чертовщина? Ведь старуха не может ходить? Господи, как страшно.
Меня затрясло возле окна, я не могла сдвинуться с места. С округлившимися глазами я прислушивалась, что делается за дверью в коридоре. Сердце мое бухало так, что мне казалось, его услышит тот, кто сейчас находится по ту сторону двери. Шаги вдруг прекратились, и ручка на моей двери тихонько задергалась. Я лихорадочно вспоминала: закрылась я на ключ или нет?
Господи, неужели здесь водятся привидения? Как же страшно, руки и ноги заледенели, я кое-как оторвала себя от пола и потихоньку, едва касаясь его, подошла к двери. Припав к ней ухом, я пыталась услышать то, что происходит в коридоре. Но больше ничего не услышала. Я постояла еще немного, проверила двери и, успокоившись от того, что двери закрыты на ключ, также тихо пошла и легла на кровать. Уснула я только ближе к утру, но мой будильник не дал мне разлеживаться на кровати, он прозвенел так быстро. Мне казалось, я только сомкнула веки, а уже нужно вставать. Я кое-как выгребла себя из постели и побрела в ванную. Проходя мимо комнаты Клавдии Михайловны, я, приостановившись, прислушалась. Но оттуда не доносилось ни звука. Почистив зубы и умывшись, я пошла на кухню. Поставила на плиту чайник и заглянула в холодильник:
-- Да, не густо, -- проговорила в слух я. Несколько яиц, кусок сыра и бутылка молока. Вот и все богатство. Я мысленно пересчитала свои деньги и решила после занятий зайти в магазин за продуктами.
-- Так, надо приготовить яичницу, а будет ли её есть Клавдия Михайловна, надо у нее спросить.
Я подошла к двериее комнаты и тихо постучалась.
-- Входи, -- услышала я из комнаты.
-- Доброе утро, -- сказала я заходя к старухе.
Клавдия Михайловна лежала на кровати, вид у нее был не очень. Черты лица стали еще хищнее, морщины глубже, бескровные тонкие губы синюшного оттенка и острый подбородок, слегка дрожащий, напугали меня.
-- Клавдия Михайловна, как вы себя чувствуете? -- Спросила я.
Старуха повернула голову в мою сторону и зацепилась за меня острым взглядом.
-- А, это ты, Аленка? Плохо я себя чувствую, плохо. Старость, она, видишь ли, никому не нравится. -- Прохрипела старуха.
-- Вам на завтрак, что приготовить? Омлет или глазунью?
-- Ничего, я ничего не хочу. Водички принеси и все.
Я быстро сходила за водой и поставила стакан на тумбочку.
-- Клавдия Михайловна, а вы ночью ничего подозрительного не слышали?
Старуха резко повернулась в мою сторону и уперлась в меня долгим страшным взглядом.
-- Нет, ничего не слышала. А ты что, слышала? -- Она не сводила с меня страшного, тяжёлого взгляда.
-- Да нет, я тоже ничего не слышала, я спала, -- соврала я. Мне почему-то не хотелось ей говорить, что я слышала шаги ночью. -- Клавдия Михайловна, может, вы что-то другое хотите? Но в холодильнике кроме яиц и молока больше ничего нет, а мне скоро уходить на занятия в институт, не могу же я уйти оставив вас голодной.
-- Иди, не беспокойся, мне хватит стакана воды.
-- Но как же..
-- Иди, черти меня не возьмут, уж столько времени лежу тут, иди, -- махнула она на меня рукой.
Я в недоумении вышла из ее комнаты.
Впервые я сидела на лекции и не слышала о чем шла речь. Моя голова была занята старухой и тем, что произошло ночью. К концу занятий я уже успокоила себя, решив, что мне все показалось ночью. Ну, а то, что старуха с причудами, так от одиночества еще не так чудить будешь. Настроение мое улучшилось, и я после занятий забежала в магазин за продуктами.
Нагрузив себя пакетами, я шла к своему подъезду мимо старушек сидевших на лавочке. Они с любопытством разглядывали меня. Одна из них спросила:
-- А ты, деточка, к кому идешь? В какую квартиру?
-- В шестьдесят шестую к Клавдии Михайловне, -- ответила я.
Старушка вскрикнула и зажала рот рукой, страшно смотря на своих товарок.
-- Что-то не так? -- Спросила я.
Но старухи сидели и молчали. Я передернула плечами и вошла в подъезд.
-- Странные такие, -- подумала я. -- Старые люди все странные, -- но я вдруг вспомнила свою бабушку Олю. Вот она никогда странной не была. Всегда добрая, понимающая. Мне вдруг так захотелось оказаться подле нее, положить ей голову на колени и так лежать замерев. А она будет сидеть и перебирать тихонько мои волосы своими натруженными руками. Проглотив набежавшие слезы, я открыла квартиру и вошла. Везде стояла гнетущая тишина.
-- Клавдия Михайловна, я дома, -- крикнула я. Но в ответ все та же тишина.
Умерла что ли? Меня вдруг будто обдало кипятком с ног до головы. Первой мыслью было все бросить и бежать из этой странной квартиры. Но я подавила в себе страх и тихо открыла дверь в комнату старухи....
Продолжение следует....
Спасибо что дочитали историю до конца
Кому понравилась история Ставьте лайки Пишите комментарии Подписывайтесь на канал