«— А эта красавица кто же тебе будет? — подмигнул Федору сосед, когда Люба и Ваня, попрощавшись со всеми, ушли из палаты. — Тоже не жена?
— Нет, — задумчиво ответил Федор.
— Одна про детей говорит, но не жена, вторая пришла с сыном, опять не жена! — веселились мужики.
— ХорошА баба! — промолвил один из мужиков.
Федор удивлено на него посмотрел.
— Уважительная, добро так и льется с нее, а главное — проблемы наши мужицкие хорошо знает! А ну-ка, Федор, доставай самогонку!»
Часть 16
Стеша быстро нашла Федю. Как только он ее увидел, сразу встревожился и задал вопрос, даже не поздоровавшись:
— Гриню на каво оставила?
— Што жа ты, Федя, дажа ня поздоровкаешься со мной? — обиженно протянула Стеша.
— Здорова будь, Степанида. Гриня иде? — Федя забеспокоился еще сильнее и привстал на локоть.
— С Нюркой Гриня. Ня боися, усе нормально с им!
— Ты што, глупая баба, у ей свой ребятенок, а ты ей ишшо маво подкинула! Как она с двумя управитси? Молода ишшо! Надоть было Фросе отнесть! Там и Любава подсоблят.
Федька мысленно костерил себя на все лады: «Таскаем ребятенка по усем домам!»
— Таки… я, Феденька, ходила к им… так они жа… у артель стряпають. Заняты шибка. Тама мужики новыя приехамши. Ты погляди, я тебе харчей принясла. Ты жа голодный, поди, тута, — постаралась Степанида перевести разговор с щекотливой темы на другую.
— Ня голодный я, Стеша, хорошо тута кормять нас, — мрачно поведал Федор.
— Ну а ты как? Чавой енто с тобой приключилося?
— Раны старыя открылися. Шибко надорвалси я. Станок поднял, вот и… — Федя махнул рукой. — Ня ходи ко мне! За робятами лучша смотри! Твои-та тожа малэсенькие совсема. Усе, иди, Степанида. Пока добересси, темень будят.
И Федор закрыл глаза, давая понять, что разговор окончен.
Степанида огляделась: пять пар мужских глаз с интересом смотрели на нее. Женщина смутилась, промямлила:
— До свиданица! — встала и попятилась к двери.
На выходе она столкнулась с медсестрой, та зашла в палату, чтобы сделать уколы лежачим, в том числе и Федору.
Стеша с явным любопытством рассмотрела тонкую как былиночка, молоденькую, очень красивую сестричку, и промолвила:
— ПонЯла я усе! Куды ужо нам с нашим рылом-то деревенским, када тута такия крали ходють!
Мужики не удержались и прыснули. Медсестра строго посмотрела на Стешу и спросила:
— Вы уже уходите?
— Ужо! — подтвердила Стеша. — Пущай они тебе свои гольныя зады показуют, а то, можат, ишшо што покажуть. А мене ня нада.
— Выход прямо и налево! — строго сказала медсестра.
Когда Степанида удалилась, а сестричка сделала укол и тоже ушла, мужики навалились на Федора с вопросами:
— Это кто же такая будет? Жена?
— Нет, — мрачно ответил Федор, всем видом показывая, что не намерен продолжать разговор. — А чего ж ты с ней про детей болтал? — не унимались мужики.
Федор накрылся с головой, но вдруг услышал знакомый голос:
— Здоровеньки будьте, мужики! А иде тута Федор у вас? Што-та ня вижу.
Любава поклонилась в пояс, Ваня снял шапку и нервно мял ее в руках. Люба незаметно погладила его по голове: ничего, мол, Ваня, не бойся.
Федор распахнул одеяло, Ванька кинулся к нему с криком:
— Батя! Чавой с тобой, родимый?!
Слезы брызнули из глаз мальчишки, как ни пытался он их сдержать. Федя обнимал пацана и приговаривал:
— Будят, будят, Ванятка! Усе ладно со мной.
Тем временем Любаша стала деловито разгружать корзину, приговаривая:
— Тута вам, мужики, сала деревенскава принясли, солили ня самя, но укусно! Ня сумневайтеси! Огурчиков тожа. Федя, — она тихонько обратилась к мужику, — я вама самогонки принясла! Аль низя? Ой!
Любаша прикрыла рот рукой.
— Дура я, глупая баба. Канешна, низя! Тута лечуть вас, а я…
— Давай сюды, быстро! — Федя открыл тумбочку.
Люба мгновенно сунула туда бутыль. Мужики, открыв рты, с уважением смотрели на Любашу.
— Батя, а Гриня какой справный малец! Мы с им хорошо справляемси, ты ня думай! Подсобляем Любаше и бабке Фросе! — вдруг выпалил Ваня.
Любаша с досадой покосилась на него. Федор чуть отстранил от себя Ванятку, внимательно посмотрел:
— Чавой? К тетке Степаниде, штоля, ходитя?
— Зачема? — удивился Ваня.
— Ну ты жа казал чичас: с Гриней подсоблям! Обожди! Любаше подсобляете?
— Ну да! Ей! — подтвердил Ваня.
— Ничаво ня пойму я! Так Гриня у вас?
— А то как жа! Иде жа яму быть, как не дома?! — улыбнулся Ваня.
Федор вопросительно посмотрел на Любашу. Та кивнула и спрятала глаза. Федор одновременно расстроился и обрадовался.
— Батя, чавой это с тобой? Ты поправисси? Ня помрешь как мамка?
Федор покачал головой:
— Нет, Ванятка! Ня помру!
— Ня брешешь? — спросил Ваня и подмигнул Любе.
Отец неожиданно ответил:
— Ня бряшу! Вот те крест.
Ваня и Любава весело рассмеялись, Федор засмеялся тоже, а потом и все мужики подхватили веселый смех.
— А эта красавица кто же тебе будет? — подмигнул Федору сосед, когда Люба и Ваня, попрощавшись со всеми, ушли из палаты. — Тоже не жена?
— Нет, — задумчиво ответил Федор.
— Одна про детей говорит, но не жена, вторая пришла с сыном, опять не жена! — веселились мужики.
— ХорошА баба! — промолвил один из мужиков.
Федор удивлено на него посмотрел.
— Уважительная, добро так и льется с нее, а главное — проблемы наши мужицкие хорошо знает! А ну-ка, Федор, доставай самогонку!
Все мужики засуетились, схватили свои стаканы и потянулись к кровати Федора. Через несколько минут они тайком выпивали и закусывали, крякая от удовольствия и нахваливая стряпню Любаши и Фроси.
НАВИГАЦИЯ ПО КАНАЛУ
После того, как мужики слегка осоловели от выпитого и съеденного, Федор вдруг неожиданно для себя заговорил:
— Вот вы, мужики, пытаете мене: чавой-то за бабы к мене приходили. А я кажу вам так: и ишшо одна баба есть… была у мене! Про яе… и маво ребятенка Стешка сказывала, да набряхала усе, — Федор говорил сбивчиво, мужики ничего не понимали, но каким-то седьмым чувством ощущали, что сейчас надо помолчать. Мужику требовалось выговориться.
— Я када взял мальца у руки, то ня о ком другом ня думал, как о бабке Фросинье! Только к ей яво!
Мужики переглянулись, но промолчали.
— Давайтя, мужики, ишшо выпьем.
Все с готовностью подставили стаканы. Выпили, закусили. Все молчали, Федор продолжил свой сбивчивый рассказ.
— А там Любушка ишшо, вы видали яе. Она за робятами моимя смотрить, как Марьюшка померла моя.
Мужики снова тревожно переглянулись.
— Обидел я яе! По Лизке сох сильно! Ох, задурила мне голову дурная баба! Ничаво ня видал, ня слыхал. Ня жрать, ня спать готов был, токма яе любить.
Федя склонил голову:
— Эх, как я виноват! Перед робятами, бабкой Фросей… Любушкой. Она как взглянеть на робят моих, у их солнышки в глазьях зажигаютси! Льнут они к ей, а я к Стешке подалси! Ня могу я, мужики! От ня могу!
Федор схватил себя за грудки и стал трясти рубаху, ветхая ткань тут же треснула. Федька удивлено посмотрел на разорванное исподнее.
— У мене и у мыслях ня было рябетенка куды-то нясти, окромя Фроси. Ноги самя! А таперича он опять у яе. Стешка, Лизка… — Федор скорбно покачал головой. — Я ня знай, чаво делать-то. Ня могу я с ей как с бабой. Понимаешь мене?
Федор обвел взглядом всех, но ни в чьих глазах не нашел ответа на свой вопрос.
Мужики потрясенно глядели на него.
— Федя, ты давай-ка спать ложись, — сказал самый старший, Иван Петрович. — Проспись, а потом все подробно мне еще раз обскажешь. Опыт с бабами имею, да и на фронте много рассказов выслушал. Авось и помогу чем. Да и мужики тоже, я думаю, — Иван посмотрел на соседей по палате.
Все одобрительно закивали.
— Добро! — проговорил Федор, хотя пьяным он себя не чувствовал, но и рассказать по порядку свою сумбурную, непонятную даже самому себе жизнь не мог.
Татьяна Алимова
все части повести здесь⬇️⬇️⬇️
прикреплю для вас еще одну ссылку ⬇️⬇️⬇️