Хромоножка

«Когда Федя и Любаша остались одни, она, прижавшись к его крепкой груди, спросила:  — Федь, а ты мене любишь хочь маненько?  — Шибко люблю, Любушка. А ты мене?  — И я тебе, давно ужо!  — Любовь твоя чистая, верная, а больша всево мене любо, што ня только мене ты любишь, а и робяток моих.  — Больша, чем тебе, Федя, я люблю пацанят… наших. Ня забижаешьси на мене? — беспокойно спросила Любаша.  — Радуюсь на тебе! — блаженно ответил Федор и снова увлек Любашу в любовь». НАЧАЛО* — Пелагеюшка, как жа это? Как жа? Иде жа ножка твоя?  — Любушка, да я уже за это и не думаю давно...

НАЧАЛО* Следующую ночь Пелагея спала крепко и проснулась лишь рано утром, услышав, как Любаша пытается встать.  Пелагея окликнула ее:  — А ну лежи! Нельзя тебе вставать.  Любаша послушалась, снова прилегла, но еле слышно промолвила:  — Мене бы хочь на двор.  — А, тогда обожди, щас тетку Фросю позову.  — А иде она? А ты кто жа будяшь? А иде робята мои?  — Ты вот давай выздоравливай совсем, и будем знакомиться. А тетка Фрося с ребятами в Федькиной хате.  Люба кивнула. Поняла, мол.  — Ты ба пошибче-то звала тетю, а не ровен час, ишть и ня удяржу, — Любаша слабо улыбнулась...

«И вот как-то у одной деревенской бабы случились очень тяжелые роды, повитухи не оказалось на месте, ушла в соседнюю деревню. Валентина, придя домой с фермы, обмолвилась, что «Верка рожат, наверна, помреть».  — Где? — коротко спросила Пелагея.  Валя сказала в какой избе, женщина тут же подхватила костыли и ушла. Вернулась через несколько часов сияющая, довольная, попросила самогона.  Валя налила, ничего не спрашивая, и так все было ясно.  Пелагею слегка потряхивало, она выпила залпом и коротко бросила:  — Живая! И девка хорошая родилась...

«В восемнадцать лет Пелагея вышла замуж и ушла из родительского дома с удовольствием: ничего там хорошего не было. Но главное — не было семьи! Отец — целыми днями в кузне, мачеха — все молчком. А потому Пелагея рада была выпорхнуть из отцовского гнезда. Муж ей хороший нашелся: в соседнее Высокое ее забрал. К отцу Пелагея пришла лишь однажды: пригласить на крестины своего первенца. Прохор мрачно взглянул на старшую дочь и коротко бросил:  — Некада мене по гостям». НАЧАЛО* Фрося начала без конца креститься и взглядом спрашивать у Федора, кто, мол, такая...

«— Слышь-ка, Пелагея, сестра она твоя. Прохора последняя дочка.  Женщина ахнула.  — Любаша?  — Она, — подтвердил мужик.  Пелагея посмотрела на Федора, тот тоже был обескуражен.  — Твоя жена Люба хроменькая?   Федор кивнул.  — Сейчас. Ждите. Сейчас.  Она быстро, как только могла, зашла в медпункт и через пару минут крикнула:  — Зайди, Федор!  Федор забежал в дом.  — Возьми вот это, — она указывала на небольшой чемоданчик. — Лекарство там. Только вчера из города привезли для мальца одного. Да не успели…...

«Федор сидел ни живой ни мертвый. Он понимал, что до Силантия все равно дойдут слухи о том, что Любушка родила от Савелия.  — Дядька Силантий… я от чавой казать-та хотел… Любаша ишть от яво и родила Силантьюшку.  Старик подавился дымом, закашлялся.  — Чавой-то болташь? Када енто было? И када сродила… — Нядавно. Приходил он к нама у деревню, у артели работал, Любавушка с им жила». НАЧАЛО* — Ня родная она мене! — медленно проговорил Силантий.  Федор вскинул глаза на мужика.  — Усе тебе расскажу чичас...