В конце Второй мировой войны на Ялтинской конференции, когда до краха фашистской Германии оставалось несколько месяцев, начала формироваться новая система международных отношений. После же поражения Германии в войне, на Потсдамской конференции стран победителей- союзников СССР, США и Великобритании были окончательно утверждены ее основные принципы. В истории данная система международных отношений, так и будет обозначаться – Ялтинско-Потсдамская.
Ялтинско-Потсдамская система обладала рядом особенностей, которые кардинально отличали её от предыдущей Версальско-Вашингтонской, просуществовавшей после окончания Первой мировой войны и до Мюнхенского сговора в 1938 года.
Во-первых: многие основные договоренности не были, как говорится, «зафиксированы на бумаге» и носили сугубо устный характер. Что автоматически ставило сохранность системы в зависимость от решений СССР или США исполнять свои договоренности не правовым, а военно-политическими методами и средствами экономического или иного давления.
Во-вторых: Резкий отрыв СССР и США в военной мощи, экономических и культурно-идеологических возможностях от всех остальных стран, закономерно обозначал разделение мира на две различные системы.
В-третьих: Новый послевоенный порядок был изначально конфронтационным. Так с середины 1940 -годов взаимоотношения двух центров силы приобрели острый конфликтный характер, пронизанный подготовкой к новой мировой войне, что не могло не породить невиданную по своим масштабам гонку вооружений.
В-четвертых: Напряженность была выраженно прежде всего и в идеологической форме, где США стали во главе буржуазно-капиталистических стран, а СССР в социалистических странах. Соперничество прежде всего выглядело, как противостояние принципиально разных идеалов, ценностей и взглядов на общественное устройство.
В-пятых: Новый миропорядок сложился в эпоху ядерно-ракетного оружия, которое способствовало предупреждению новой мировой войны, однако каждая из стран не забывала им и побряцать, когда это было необходимо.
В-шестых: Сам факт решения всех вопросов исключительно двумя странами, как это ни странно позволил упростить договоренности на международной арене, даже в тех ситуациях, которые казались абсолютно неразрешимы.
Благодаря взаимной непримиримой идеологической конкуренции, взаимоотношения двух стран СССР и США могли развиваться только по пути конфронтации и враждебности. Поэтому уже в апреле 1947 года американским банкиром, биржевым спекулянтом и политиком Бернардом Барухом был введен термин «Холодная война», ставший затем популярным в статьях публициста Уолтера Липпмана.
Сегодня термином «Холодная война» обозначается период международных отношений с окончания Второй мировой войны и до распада СССР. В более точном смысле, это понятие обозначает вид конфронтаций и противостояний на грани «Горячей войны», а это было характерно для более узкого периода с, так называемого, Первого Берлинского кризиса и до Карибского кризиса (1948-1962 гг.).
По замыслам американского руководства новый миропорядок должен был быть в обязательном порядке дополнен инструментами экономической стабилизации. Именно поэтому с подачи президента Франклина Рузвельта еще в июле 1944 года – в самый разгар военных действий, была организована Бреттон-Вудская конференция по одноименному названию живописного места в штате Нью-Гэмпшир. Итогом конференции стало создание ряда новых международных финансовых и экономических структур: Международного валютного фонда (МВФ), Международного банка реконструкции и развития (МБРР) и Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ или ВТО).
К слову, финансово-экономическая база данных соглашений была заложена еще задолго до начала Второй мировой войны. Еще в 1933 году тем же Франклином Рузвельтом был провозглашен «Новый курс» по выходу страны из «Великой депрессии», согласно которому необходимо было полностью конфисковать всё наличное золото у населения страны, т.е. фактически его национализировать. Сразу после вступления в должность президента США Рузвельт издал Указ №6102 по которому все физические и юридические лица, включая иностранных граждан и зарубежные компании, были обязаны в течение месяца обменять все имеющееся у них золото на доллары по цене 20,7 доллара за тройскую унцию.
С этого момента частное владение золотом на территории США объявлялось незаконным. После чего 30 января 1934 года Конгресс США принял закон «О золотом резерве», согласно которому весь золотой запас должен хранится в Казначействе США исключительно в золотых слитках, поэтому все золотые монеты, изъятые у американцев и иностранцев, заранее были переплавлены в слитки. Параллельно президент Ф. Д. Рузвельт подписал новый указ о фактической девальвации доллара, подняв цену за одну тройскую унцию с 20,7 до 35 долларов, что автоматически сразу увеличило номинальную стоимость всех золотых запасов США и позволило правительству страны выпустить в наличный оборот более 3 млрд. новых бумажных банкнот.
Тогда же началось строительство и знаменитого золотохранилища в Форт-Ноксе, а в 1937 году туда перевезли и весь драгоценный металл из всех американских частных банков. В результате принятых мер всего за несколько лет официальные золотые резервы США выросли с 9 до 20 миллиардов долларов. А с началом Второй мировой войны приток «презренного металла» в США только увеличился, прежде всего за счет поступления золотых запасов из многих европейских стран, в том числе и из нацистской Германии. Причем все это золото разместили в отдельном золотохранилище, расположенном на о. Манхэттен в Нью-Йорке. Именно это обстоятельство, по сути, и позволило правительству США еще до завершения войны громогласно заявить о своих глобальных претензиях на мировое экономическое лидерство и созвать упомянутую выше конференцию в Бреттон-Вудсе.
В ходе самой Бреттон-Вудской конференции, в работе которой приняли участие представители 44 государств мира, схлестнулись две противоположных точки зрения. Глава английской делегации, всемирно известный экономист Джон Мейнард Кейнс предложил для расчетов между странами создать новую наднациональную валюту «банкор» и новый эмиссионный центр по их выпуску — Международную клиринговую палату. Однако, как и ожидалось, победил проект американской делегации, глава которой — помощник многолетнего министра финансов США Генри Моргентау-младшего Гарри Декстер Уайт — прямо заявил, что не следует выдумывать новую валюту, а тем более тратить огромные средства на создание новой эмиссионной палаты, поскольку есть «старый добрый доллар» и Федеральная резервная система США, которая и без того прекрасно справится с выпуском нужного количества бумажных купюр в наличный оборот. В результате доллар наконец-то занял монопольную позицию единственной универсальной мировой валюты, окончательно оттеснив британский фунт стерлингов, жесткая конкуренция с которым велась все последние полвека. Правда, для обеспечения быстрого продвижения американской валюты по всей планете одной ФРС оказалось явно недостаточно, поэтому в Бреттон-Вудсе было принято решение создать еще ряд международных структур — МВФ, МБРР и ГАТТ (ВТО)
Реальным кукловодом Бреттон-Вудских соглашений был известный миллиардер, советник президента США по экономическим вопросам, многолетний председатель Совета управляющих ФРС Марринер Экклз, занимавший эту должность в 1934–1948 годах. То есть все основные идеи послевоенного устройства финансового мира исходили прежде всего от богатейших банкиров Уолл-стрита и Федерального резерва США, или, иными словами, именно от тех представителей мировой финансовой олигархии (или, как модно нынче говорить, «мировой закулисы»), которые и «выпекали» сам проект под названием «Вторая мировая война». Между прочим, даже президента Ф. Д. Рузвельта американские банкиры не очень допускали ко всей этой закулисной кухне и ставили в известность о своих решениях уже post factum.
И. В. Сталин прекрасно знал об «американском сценарии» послевоенного переустройства мира задолго до Бреттон-Вудской конференции, но все же, руководствуясь чисто прагматическими и тактическими соображениями, принял решение об участии советской делегации в ее работе, рассчитывая взамен на встречные «любезности» со стороны союзников, в частности открытие ими давно обещанного Второго фронта в Европе и продолжение поставок по ленд-лизу.
Кроме того, он всё еще надеялся на то, что и после окончания войны США помогут СССР поднять разрушенную экономику, поскольку в Тегеране Ф. Д. Рузвельт клятвенно обещал ему предоставить советской стороне кредит в 6 млрд. долларов. Более того, в апреле 1944 года по каналам внешней разведки высшее советское руководство получило секретную информацию от одного из членов легендарной «кембриджской пятерки» Дональда Маклина, работавшего тогда первым секретарем британского посольства в Вашингтоне, что президент Ф. Д. Рузвельт даже готов увеличить кредит советской стороне до 10 млрд. долларов. Естественно, что в этой ситуации тогдашний нарком иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов тут же дал прямое указание советскому послу в Вашингтоне Андрею Андреевичу Громыко проинформировать главу Государственного департамента США Корделла Халла о том, что СССР готов принять участие в Бреттон-Вудской конференции, а в июне 1944 года в Вашингтон вылетела советская правительственная делегация во главе с заместителем наркома внешней торговли СССР Михаилом Степановичем Степановым, который парафировал все подписанные соглашения.
И. В. Сталин, не желая идти на конфронтацию с союзниками, принял решение об участии СССР в создании не только МВФ, МБРР и ГАТТ, но и Европейской экономической комиссии, Международной организации гражданской авиации и иных межгосударственных структур. Однако постепенно позиция советской стороны стала довольно резко меняться, поскольку: во-первых, в апреле 1945 года при очень загадочных обстоятельствах в результате отравления, скоропостижно скончался многолетний президент США Франклин Делано Рузвельт, и «осиротевшую» американскую Администрацию теперь возглавил злобный антисоветчик, его вице-президент Гарри Трумэн, и, во-вторых, И. В. Сталин, В. М. Молотов, А. А. Жданов, Л. П. Берия, А. И. Микоян и другие советские вожди прекрасно понимали, что при принятии всех важнейших решений представители советской стороны не смогут на равных вести диалог и защищать интересы своей страны, поскольку не обладают даже простым большинством голосов, а право абсолютного или даже отлагательного вето во всех этих международных структурах на тот момент просто-напросто не существовало.
Конечно, это обстоятельство означало серьезное ограничение свободы СССР во внешнеэкономической сфере и создавало прямую угрозу очень быстрого и массированного проникновения иностранного капитала в советскую зону влияния в Восточной Европе, что могло в ближайшем будущем привести к финансово-экономической, а затем и к политической потере всех этих территорий. Поэтому уже в конце 1945 года от имени руководства страны советский посол А. А. Громыко уведомил нового госсекретаря США Джеймса Фрэнсиса Бирнса об отказе Москвы ратифицировать Бреттон-Вудские соглашения.
Между тем в военно-политической сфере ведущим мировым державам удалось добиться гораздо большего доверия и взаимопонимания. Уже в апреле 1945 года после очень непростых и длительных переговоров главы советской делегации наркома иностранных дел СССР В. М. Молотова с главой американской делегации сенатором А. X. Ванденбергом была завершена работа над проектом окончательной редакции Устава ООН, который был подписан на Международной конференции в Сан-Франциско в конце июня того же года.
По замыслам отцов-основателей Организации Объединенных Наций, пришедшей на смену Лиге Наций, ООН должна была стать универсальным инструментом политического регулирования всего нового мирового порядка, что вполне отвечало интересам СССР, поскольку процедура принятия основных решений в ООН была двухступенчатой. Нижнее звено этой организации — Генеральная Ассамблея ООН, объединявшая все страны — участницы ООН, — имело право принимать только рекомендательные решения. А верхнее звено организации — Совет Безопасности ООН — имело значительно более широкие полномочия и обладало исключительным правом решать все вопросы о применении санкций (в том числе силовых) против тех или иных государств, грубо нарушивших общепринятые нормы тогдашнего «международного права» или важные решения, согласованно принятые всеми членами СБ ООН. Причем особое положение нашей страны в Совете Безопасности ООН было надежно закреплено, поскольку: во-первых, Советский Союз наряду с США, Великобританией, Францией и Китаем получил место его постоянного и несменяемого члена; и, во-вторых, все ключевые решения принимались не простым большинством голосов, а только методом консенсуса — при обязательном согласии всех пяти его постоянных членов. Иначе говоря, каждый из постоянных членов Совбеза ООН получал так называемое «право вето» и мог в любой момент воспользоваться им, если находил, что любое предлагаемое решение не соответствует его международным или даже внутренним интересам.
Таким образом, отношения между СССР и США инкорпорировались внутрь многосторонней международной структуры, которая теперь становилась главной трибуной диалога всех государств — членов ООН. Кроме того, эта структура оказалась единственным политико-правовым механизмом сотрудничества двух мировых сверхдержав в вопросах мировой политики. Однако поскольку практически сразу ООН столкнулась с невозможностью обеспечить совместимость интересов своих ведущих членов, то, основной и главной функцией этой новой организации стало не совершенствование системы международных отношений, а предупреждение возможного военного конфликта между СССР и США, прочная устойчивость отношений между которыми была главным условием сохранения международного миропорядка.
Несмотря на все трения, которые постоянно возникали между СССР и его вчерашними союзниками по Антигитлеровской коалиции, уже с весны 1945 года И. В. Сталин был твердо убежден, что необходимо как можно дольше сохранять союзнические отношения с США и Великобританией. В самой Москве все еще предполагали, что острые противоречия в рамках империалистического блока позволят СССР постепенно нарастить сферу своего влияния на ближневосточном и дальневосточном направлениях. Однако до тех пор, пока советская держава не накопит достаточно материальных ресурсов и не восстановит разрушенную экономику, она ограничит свою поддержку коммунистическим и рабочим партиям за пределами своей сферы влияния только на западном направлении.
Победа в войне привела к укреплению геополитических позиций СССР, но она же показала и зияющие бреши в обеспечении безопасности огромной страны: проницаемость ее западных границ, отсутствие реальных и надежных союзников и стратегических опорных пунктов за ее пределами, ограниченность выхода в мировой океан, острую нехватку потенциала проецирования мощи, то есть стратегической и транспортной авиации и современного океанского флота, недостаточность военно-технологической базы и другие проблемы. Победа давала уникальную возможность ослабить эти уязвимости, перевести огромные жертвы советского народа и военные успехи Красной Армии в долговременное укрепление международных позиций СССР и тем самым взять реванш за поражения царской России в неудачных войнах предшествовавших десятилетий. Поэтому главной стратегической задачей по-прежнему оставалась защита огромной и уязвимой территории страны, и в военно-политическом плане это предполагало предотвращение возникновения любой враждебной коалиции держав, превосходящих по своей военной мощи Советский Союз.
Между тем первыми очевидными следствиями послевоенной внешнеполитической стратегии СССР стали три международных «кризиса» в Иране, Греции и Турции, которые зримо показали способность, а главное желание советского политического руководства идти на компромисс со вчерашними союзниками по Антигитлеровской коалиции.
Продолжение следует...