"... - Посмотри, сколько отец всего для людей сделал. Улицы у нас асфальтированные, как в городе. И магазин есть, и больница, и аптека, и бассейн, и дома строятся. Разве этого мало? - спросила Люда.
- Ну, прости ты меня, ляпнул, не подумав, а теперь сам жалею, - ответил Саша ..."
Читайте: Не по любви
Сашка постоял возле клуба, а потом пошёл следом за Людой. Его душу раздирали противоречивые чувства. То, что он влюблён в дочку председателя, понял давно, когда ещё учился в школе. Ему было просто необходимо видеть её каждую перемену. Он выходил в коридор и ждал, когда она появится. По одному выражению лица он мог угадать её настроение.
Когда Люда улыбалась, ему казалось, что весь мир прекрасен. Но стоило Сашке из-за чего-нибудь расстроиться или, не дай Бог разозлиться, весь его гнев переходил на Люду. Он вёл себя с ней так, как будто она виновата во всех неприятностях. Больше всего злило, когда Люда начинала оправдывать Параску. Свою мать Сашка по-прежнему считал виноватой в том, что случилось с его отцом.
Параска это видела и старалась угодить сыну. Она почти полностью оградила его от домашних дел, взвалив на свои плечи и мужские обязанности. Только Сашка этого не ценил. Он успокаивался, когда мог так "уколоть" мать обидным словом или упрёком, что та уходила в свою комнату (они получили квартиру в трёхэтажке) и тихо плакала. Тогда он приходил в себя и начинал с ней разговаривать более-менее нормально.
- Мать, что у нас сегодня на ужин?
Параска быстро вытирала слёзы и мигом оказывалась у плиты, наливала сыну его любимый борщ или брала подставку и ставила на стол сковороду с котлетами. Саша говорил, что ему вкуснее есть не из тарелки, а из сковородки.
- Вот, сыночек, успела утром состряпать, - заискивающе говорила Параска. Она всегда разговаривала с сыном в таком тоне. Если бы кто увидел, как они общаются со стороны, то, наверное, подумал бы, что это не мама и сын, а строгий начальник, который свысока смотрит на свою подчинённую и ведёт себя с ней пренебрежительно. Параска к такому отношению не просто привыкла. Она считала, что всё это заслужила, и сын её думал точно так.
Никогда и никому не жаловалась Параска. Если было совсем плохо, шла на деревенское кладбище и открывала всю боль своего сердца Анне. Сидела на лавочке возле большого памятника, установленного председателем, и рассказывала, как трудно ей приходится. Потом шла домой, где всё начиналось с самого начала. Сашка часто был всем недоволен и срывал злость на маме, зная, что она не ответит, а будет терпеть.
Если Люда спрашивала о Параске, Сашка начинал злиться. Тогда он себе говорил, что надо было ему влюбиться в кого-нибудь другого, но не в неё. Слишком уж правильно она рассуждала.
Так думал Сашка, когда поднимался по ступенькам в клуб. Он злился, что не может жить без Люды. Как только увидел её, сразу забыл, что она на него обиделась.
- Пойдём танцевать.
Люда вместо ответа кивнула и просто протянула ему руку. И всё стало так, как было раньше, когда они не ссорились. Они подпевали Валерию Ободзинскому "Эти глаза напротив" и плавно кружились в танце под красивую мелодию.
Когда песня закончилась, Саша начал виновата спросил:
- Ты всё ещё обижаешься из-за отца?
- Он самый близкий человек для меня. Если ты неуважительно отзываешься о нём, значит, и меня не уважаешь.
- Ну, прости меня, Люда, - тоном провинившегося школьника сказал Саша. Он держал её за руку и не отпускал, хоть она собиралась пойти к подругам. Только Люда собралась сказать, чтобы он отпустил её руку, как подошли подружки - Оля и Таня. Девчонки явно что-то собирались сказать. Сашка всё понял без слов и отошёл в сторону.
- Мы на помощь, если что, - бойко заявила Таня. Была она такой. Умела постоять за себя и за других.
- Ты не обижайся, Люда, но мы увидели, что Саша тебя не пускает. Вы снова поссорились?
- Всё хорошо, мы просто разговаривали.
Таню пригласили на танец, и она с радостью пошла в середину зала. Оля предложила отойти в сторону.
- Кое-что расскажу тебе. Мне Веня сегодня письмо прислал. Признался, что любит меня. Я теперь не знаю, что мне делать. Ведь всегда воспринимала его как друга.
- А Ваня как же?
- Вот я и говорю, что растерялась. Только ты Тане ничего не говори, а так она своему брату про письмо скажет. Тогда Ваня обидится.
- Конечно, я ничего не скажу, но рано или поздно всё откроется.
- Я знаю, поэтому и подошла к тебе. Как бы ты поступила на моём месте?
- По-честному, если поняла бы, что мне Веня больше по душе, то переписывалась бы с ним. Если бы Ваня больше нравился, то не стала бы Веню тешить надеждами.
- Ой, как у тебя всё просто, - со вздохом произнесла Оля. - Тебе хорошо говорить, потому что ты только одного своего Сашку замечаешь. А мне вот они оба нравятся. Ванька видный, он всем девчонкам нравится. Веня не красавец, но мама моя всегда говорит, что у него сердце доброе и руки золотые. Так что я на перепутье пока. Наверное, буду Вене писать, но скажу, чтобы он о любви своей больше не говорил. И с Ваней буду по-дружески общаться. Он техникум свой окончит, в армию уйдёт, а к тому времени Веня вернётся. Тогда и определюсь.
- Ты только не обещай никому ничего, чтобы никого не обидеть.
- И не собираюсь. Мне ещё десятый класс надо окончить, а там видно будет. Может, я вообще на Урал уеду к папкиным братьям. Кстати, они приехать к нам должны на Новый год. Говорят, что хотят увидеть знаменитый посёлок, где люди живут как при коммунизме. Я тогда тебя со своими братьями двоюродными познакомлю.
- О чём без меня шушукаетесь? - спросила Таня. Медленный танец уже закончился, и она подошла к девчонкам. Оля посмотрела на Люду и прищурила глаза, как бы ещё раз напоминая, чтобы та ничего не рассказывала подруге.
После танцев Саша и Люда медленно шли по асфальтированной дороге.
- Люда, ты всё время молчишь, почему?
- Не могу я никак понять, Саша, откуда в тебе это? Почему ты так отзываешься и о моём отце, и о своей матери? Тётя Прасковья любит тебя так, что позавидовать можно. А отец мой чем заслужил, чтобы ты его "папашей" называл? Посмотри, сколько он всего для людей сделал. Улицы у нас асфальтированные, как в городе. И магазин есть, и больница, и аптека, и бассейн, и дома строятся. Разве этого мало?
- Ну, прости ты меня, Люда, ляпнул, не подумав, а теперь сам жалею.
- Значит, думать сначала надо, а потом уже говорить, - уже более мягко ответила Люда. Они уже подошли к её дому.
- Постоишь хоть немного?
- Я бы с радостью, но не могу, я обещала пораньше домой прийти.
- Когда теперь увидимся?
- Завтра, когда бураки будем полоть.
- Так ты, наверное, не одна будешь, а с папкой.
- Нет, завтра мы с девочками будем вместе полоть. Договорились, что друг другу поможем.
- Тогда до завтра? - спросил Саша и поцеловал Люду в щёку. В губы целовать себя она не разрешала.
***
На поле в тот день Саша пришёл не один. Вместе с ним была и Параска. Полоть свои шнурки бураков они ещё не начинали, и она пришла на подмогу сыну. Он, конечно, стеснялся и занял другой ряд. Работал Сашка быстро, обогнал мать, оставив её далеко позади. Люда занималась прополкой вместе с девчонками, но спокойно смотреть на Сашкину мать не могла. Жаль ей было эту постаревшую без времени женщину.
- Девочки, пойду я к тёте Прасковье, помогу ей. Своё позже прополю.
- Конечно, будущей свекрови надо помогать, - сказала острая на язык Таня. - Хотя могла бы и не помогать. Сашкина мамка и без этого будет рада, что председательская дочка её сына выбрала.
Люда не ответила. Она не любила отвечать на разного рода подколки, предпочитая просто молча уйти.
Параска, увидев Люду, улыбнулась, поняла, что та пришла ей на помощь.
- Помогу Вам, тётя Прасковья, -сказала Люда и принялась вырывать сорняки.
- Вот спасибо, девочка моя хорошая, благодарность тебе моя, доченька, - ласково произнесла Параска. У Люды внутри всё сжалось. Так ласково слово "доченька" говорила только её мама. Тётя Прасковья в этот момент тоже подумала об Анне, потому что сказала: - Доброе сердце у тебя, Людочка, такое же, как и мамы твоей.
Хорошо и спокойно было Люде рядом с тётей Параской. Наверное, и к Саше она тянулась во многом из-за того, что была ей его мать близким и родным человеком.