Старуха устало присела на лавку у ворот. Солнце пекло нещадно, а только июнь. От жары трава пожухла, даже небо выцвело, как застиранная наволочка. Женщину звали Полина, баба Поля, всю жизнь прожила в станице. Как и все станичник, баба Поля трудилась в колхозе, а на пенсии занялась огородом да хозяйством. Ну и кое-чем еще, ничего зазорного или криминального. Просто женщина всю жизнь занималась ведовством, от матери перешло.
— Нельзя здесь ничего строить! – чуть не кричала баба Поля на собрании колхозников. – беда будет, покоя никому не будет.
— Уймись Полина, — прикрикнул на нее председатель Петр Матвеевич, — есть предписание, вот его мы его и выполним. Остальное — ваши бабские пересуды да домыслы. И так уж молчу и закрываю глаза на ваши походы в церкву.
Собрание проходило в доме колхозника, и в этот раз бурно. На окраине станицы собрались строить детский сад и жилые дома. Против были в основном коренные жители, знакомые с историей станицы. Место, выделенное под строительство, имело дурную славу по нескольким причинам, только председатель никого не слушал.
Вскоре началось строительство садика, раздали передовикам участки под строительство домов. Детский сад был построен ударными темпами и уже осенью в него пошли дети. Садик был большой, с красивой ухоженной территорией и детскими площадками. Его посещали все дети и внуки колхозников. Да и дома неподалеку появились быстро.
А потом ....
— Баба Поля, пойдем со мной быстрее, Андрюшка в садике поранился, — плакала Раиса, знахарка знала ее семью.
Мальчик умудрился напороться на железный прут, торчащий из земли словно нарочно. Рана была глубокая и тяжелая, скорая все не ехала, а баба Поля жила не далеко. Шепотками да отваром целебных трав, кровь остановили, мальчик уснул. Старуха отправилась домой, но перед этим сказала:
— Я же вас предупреждала, нельзя на проклятых местах строить жилье, тем более детский сад. Андрюшка не последняя жертва.
Так и случилось.
***
Наши дни
За прошедшие годы станица разрослась, поселилось много приезжих. Колхоза давно не было, теперь все выкуплено в частные руки. От былого благополучия остались лишь руины, но все же станица разрасталась. В станице появились еще детские сады, современные магазины, рынок. Старый детский сад продолжал свою работу, но не так охотно туда отдавали детей.
Марина с дочкой переехала в станицу после развода. Денег от продажи хватило на уютный домик с садом. От дома недалеко был детский сад и магазин, а работала женщина на удаленке. Она то из города в станицу переехала из-за дочки, врач рекомендовал свежий чистый воздух, которого тут в избытке. Станица женщине понравилась, иногда она уходила гулять на гору, к родникам. Познакомилась с соседкой и продавцов в магазине.
— Так это ты купила ведьмин дом? – при знакомстве спросила Таня, продавец в ближайшем магазине.
— Почему ведьмин? Женщина продавала, приятная такая. Потом соседкой оказалась, — удивленно ответила Марина.
— Это Лизка, внучка ведьмы.
— Да почему ведьмы то?
— Баба Поля ведьмой была, а до нее ее мать, потом дочка ее ворожила. Теперь вот Лиза. Правда помогают много, меня вон от радикулита вылечила. – рассказывала Таня.
Поболтав немного, Марина вернулась домой, решив не говорить соседке о сплетнях. Приготовила обед и собралась за дочкой в сад. Дочка была хмурой и без настроения, устроилась перед телевизором и молчала.
— Солнышко, ты почему грустная? – спросила Марина дочку Соню.
— Ты мне тоже, не поверишь, — угрюмо отозвалась она.
— Расскажи, пожалуйста.
— Когда в садике нас спать укладывают, мальчик приходит, злой. Он стоит возле моей кровати и смотрит. Воспитатели его не видят, и меня отругали. — рассказывал дочь, — а он злой, играть не хочет.
— Почему злой?
— От него пахнет не приятно, и он очень злой.
«Только этого не хватает!» — подумала Марина. Она понимала, что развод с мужем и на ребенке отразится, но не думала, что дойдет до воображаемых друзей.
— А как его зовут? Мальчика. – мягко спросила мать.
— Он не говорит. – сердито ответила Соня.
Больше она ничего не сказал, а Марина решила понаблюдать за дочкой, прежде чем нестись к психологу. Некоторое время было спокойно, Соня про мальчика больше не говорила, завела себе друзей в садике, и женщина успокоилась. Пока девочка снова не стала хмурой.
— Мальчика зовут Максимка, ему пять лет, как и мне. – сказала за ужином Соня, — он умер. Давно.
Марина от этих слов чуть не подавилась, ошарашенно глядя на дочь. Соня спокойно доела, а потом продолжила.
— Максим сказал, что им нельзя себя называть. Они безымянные. Ему страшно и холодно. Он тоже холодный. – как то деловито сообщила дочка, — а еще он сказал, что он под смородиной. А вчера бабушка приходила.
Полночи Мариан не могла уснуть, терзаясь вопросами. А если Соня и правда видит мертвеца? И какая бабушка? Ее мать жива, свекровь тоже. От мыслей разболелась голова и она забылась сном. Утром, женщина отвела дочь в садик, и оставив в группе, вышла на улицу. Смородина росла у старых корпусов, куда Марина и пошла. Из дома она прихватила маленькую лопатку и стала копать под кустом. Сначала под одним, потом под другим и внезапно, лопатка уперлась во что-то твёрдое. Раскопав предмет, женщина чуть не закричала в голос – это был череп. Детский.
Через час у старого корпуса детского сада собралось много народа как в штатском, так и в форме полиции.
«Значит Соня и правда видит этого мальчика. Что за бабушка к ней приходит? И что это за ребенок? Неужели кто-то убил в садике малыша?» крутились разные мысли в голове Марины. Ей пришлось ответить на ряд вопросов полиции, прежде чем ее отпустили.
Едва вернувшись домой, женщина услышала стук в калитку. Это оказалась Лиза.
— Я уже слышала. – Лиза стремительно вошла в дом, даже не спросив. – ужас какой!
— Ты что-то знаешь! – догадалась Марина. – рассказывай.
***
Лиза комкала в руках полотенце, не зная, как начать свой рассказ. Соня спала в комнате на диване, а женщины устроились на веранде за круглым столом. К чаю никто не притронулся, Марина ждала ответа от соседки.
—Наши то все эту историю знают, кто-то не верит, но местные верят конечно. Сами видели своими глазами. – начала разговор Лиза.
Станицу основали переселенцы почти двести лет назад. Одиннадцать семей стояли у истоков основания. За несколько лет в сюда приехало много людей, таких же вынужденных переселенцев. Времена такие были лихие тогда, а здесь можно было относительно спокойно жить. Да, поначалу было трудно, скорее не жили, а выживали, все наладилось лет через десять. Практически все держали скотину – коров, баранов, коз, птицу, свиней.
Однажды заболела корова в одной семье, позвали бабку — ведунью. Та посмотрела и сказала, что болезнь не вылечить, что-то вроде чумы. И мясо есть этой коровы нельзя. К утру корова сдохла. В след за ней заболели животные и у соседей. Болели все коровы, которые ходили в стадо по утрам. Бабка та, сказала, что трупы лучше сжечь, а то на людей перейдет. Но кто бы слушал умного человека! Пара семей все же отведали мяса больного животного, жалко было выбрасывать. Уже через несколько дней вся семья слегла, а через неделю нашли их почерневшими и мертвыми.
В станице началась эпидемия черной чумы. Бабка — ведунья, как могла, помогала. За пределами станицы все же вырыли глубокую яму, и туда свезли всех мертвых животных. И там же закопали первых умерших людей. Дома окуривались травами, хозяйки едва ли не выскабливали до стерильности свои дома и подворья. Общими усилиями эпидемию остановили, но почти все жители потеряли домашний скот. Хотя страшнее всего были человеческие потери.
Место захоронения назвали «Дохлый яр», и оно стало считаться проклятым. Но это не конец истории.
В войну, в станицу пришли немцы. Почти полгода стояли. Мужиков в станице практически не осталось, все на фронте. Так что недругам раздолье. На месте границы дохлого яра установили несколько виселиц, а штаб был в бывшем правлении колхоза. То, что творили эти изверги, даже повторять страшно! Так что в дохлом яру появилась еще одна братская могила. Спустя годы там установили памятную табличку с жертвами.
После войны прошло лет десять и начали стройку детского сада и раздали землю под планы. Два корпуса садика и площадки для игр затрагивали часть дохлого яра. Старожилы говорили, перед стройкой приходила местная ведунья и просила не строить там, место плохое, кровь и смерть. Никто не послушал старуху.
И вот с тех пор начались нехорошие вещи происходить. В домах, которые построили частично на той земле постоянно что-то ломалось, ни собаки, ни кошки не приживались. В семьях разлад и скандалы, болезни и частые смерти. В конце концов эти дома выставлялись на продажу, кто-то покупал и все по новому кругу. В детском саду тоже бед хватало. Как то дети отравились кашей, хорошо, что хоть никто не погиб. Дети часто травмировались, болели. И часто рассказывали небылицы родителям, в которые те не верили.
Кто-то привозил священника, провели службу – не помогло, а казалось только, стало хуже. Теперь они стали приходить. Стали видеть мертвецов в станице, но только близ домов, стоящих рядом с яром. Приходили несколько раз в год, стояли и смотрели. Зрелище жуткое.
Постепенно все привыкли и на эти периоды старались уехать или по крайне мере закрывали ставни. В детском саду те корпуса старались не использовать, но эти меры мало помогали.
***
Женщина замолчала, продолжая комкать полотенце. Видно было, разговор дается ей не легко.
— Мать моя, да и все женщины в роду занимались магией и колдовством. Это моя бабка тогда ходила на колхозное собрание и просила не строить на яру ничего. Предупреждала ведь. Никто не послушал. – покачала головой Лиза.
— Так ты и правда ведьма? – немного испуганно спросила Марина.
— На метле не летаю, — серьезно ответила Лиза, — в мире много не изведанного, не поддающегося понимаю человека. Почему они приходят? Я много раз пыталась понять, просмотреть. Есть один обряд очищения, он сложен, в одиночку его не провести. Нужна огромная энергия.
— А если поговорить с другими?
— Не знаю. Может и получится.
— Я не хочу жить и оглядываться, не стоит ли за спиной покойник. Да и Соне не на пользу общение с мертвецами. – говорила Марина.
— Согласна. Дети видят больше, чем взрослые, потому как они до определенного возраста на границе миров. А возможно, у Сони дар, который уже проявился. – сказала хозяйка дома. – та женщина, которую она видела, скорее всего моя бабушка Полина. Она через Соню хочет видимо что-то нам сказать. Или просто направляет и защищает твою дочь. В конце концов вы живете в ее доме.
— Мне от этого не легче. Я хочу жить спокойно.
— Давай попробуем что ли. – согласилась женщина.
Уже на следующий день они приступили к выполнению своего плана. Им пришлось нелегко, убеждать и уговаривать людей тяжелый труд. К тому же, были те, кто не верил и называл все чушью. А вот те, кто видел мертвецов своими глазами соглашались сразу. На все разговоры ушло довольно много времени.
Однажды ночью, Марина встала попить воды и увидела дочь, которая стояла перед окном. Подойдя ближе, женщина испуганно замерла – в их дворе стояло несколько человек. Вдруг, Соня подняла на мать глаза и заплакала.
— Им страшно, они устали и хотят уйти. Но не могут, их привязали к месту, лишили имен и дома. – прошептала девочка.
С большим трудом, Марина увела дочь от окна и уложила спать. Ей, хоть и было страшно до смерти, но пришло какое-то понимание, что мертвецы не причинят ей вред. Ни ей ни Соне.
Дотерпев до утра, Марина чуть не бегом кинулась к Лизе и рассказала о ночном происшествии. Лиза внимательно выслушала соседку нахмурив брови.
— Слышала от бабки о таком ритуале. Используется для черных дел. Представляешь сколько там темной энергии? – Лиза выглядела очень озадаченной, — значит это сделал кто-то из местных.
— А сделать можно, что-то?
— Видишь, я ошиблась, тут оказывается другое. Темная магия.
— Ну кроме тебя у нас никто в этом лучше не разбирается. Так что думай. – слегка улыбнулась Марина.
И Лиза придумала. Марина помогала ведунье, оставив Соню с дочкой Лизы. Лиза с Мариной пришли в Дохлый яр ближе к полуночи. Ведунья зажгла свечи, пучки трав и принялась к исполнению ритуала. Марина стояла ни жива не мертва. Лютый страх сковал все тело, она даже пикнуть не могла. Покойники обступили двух живых женщин со всех сторон. Марина читала то, что ей велела Лиза. Где-то далеко завыли собаки, стало жутко холодно и тоскливо. Спасал обеих лишь соляной круг, в котором они стояли. И только к рассвету покойные стали исчезать, но не просто растворяться. Они наконец были свободны и могли уйти.
С первыми лучами солнца к ним подошли люди, жители станицы. Всю ночь они сидели притаившись неподалёку, готовые прийти на помощь. Хотя, собственно, благодаря их помощи ритуал и получился успешным. Оставалось лишь завершить дело.
***
Марина с Соней, Лиза и другие станичники прятались под зонтами от промозглого моросящего осеннего дождя. Присутствовали они на открытии памятника жертвам ВОВ и тем погибшим во время эпидемии болезни. Долгие годы эти люди оставались безымянными, их словно лишили голоса и памяти. Теперь на месте Дохлого яра была установлена памятная плита с именами и фамилиями погибших.
Раскопки, разборки с чиновниками, установление личностей погибших – это длилось долгих пять лет. За это время те дома, которые стояли на территории дохлого яра выкупила администрация, станицы не без помощи спонсоров. Корпуса детского сада, стоящие там больше, не использовались, но пока их участь не была решена. Да и вообще, старый детский сад опустел, основная масса детей перешла в новый сад в лесопарковой зоне.
Соня ходила уже в школу, Марина работала, а по вечерам пили с Лизой чай на веранде. Мертвецы Дохлого яра больше не появлялись.
— Видишь, они нашли себе проводника – Соню, которая их услышала. – как то сказала Лиза.
— Да уж. Теперь все прошло. Соня стала обычным ребенком, — ответила Марина. – благодаря тебе, мертвые получили покой. А зачем их привязали к месту?
— Думаю сделали это давно. Зачем? Место, где случились такие события, пропитаны темной мощной энергией, которую используют колдуны. Но теперь все в прошлом, — ответила Лиза.
Женщины были увлечены разговором, не замечая, как Соня с кем то разговаривает на качелях. Правда рядом с ней никого не было. Из живых.
Однажды открыв эту дверь, так просто ее не закрыть.
Примечание автора:
История основана на реальных событиях. Эпидемия болезни имела место примерно в 1857 году на скот в этой станице напала черная чума, которая уничтожила практически весь скот. Жители вырыли огромную яму и там захоронили павших животных, а место стало называться Дохлый яр. В реальности там тоже сейчас построены дома, а знают ли жители, на какой земле живут, я не знаю.
Про немцев тоже правда. Радует только, что немцы не долго стояли в станице.
Остальное- в основном моя фантазия, где правда переплетена с выдумкой.