И снова - Валя-Адынкэ. Путешествие на север Приднестровья, или на самый край света, каковым считалось это место во времена Богдана Хмельницкого и Речи Посполитой, носившее в те времена название Глубокий Яр. В этот раз мы отправились туда вместе с уже хорошо вам знакомой Светланой
и учениками детской худ. школы, , которым она преподает. Некоторых детей сопровождают любознательные мамы или бабушки. Для ребят это не просто ознакомительная экскурсия по родному краю. Цель поездки - это также этюды, сбор дикой земляники и впечатлений. Я не сильна в живописных этюдах, поэтому сосредоточилась на последних двух пунктах.
Сбор дикой земляники - далеко не то же самое, что сбор садовой. Первое выпавшее нам испытание, не предусмотренное программой, - отыскать саму земляничную поляну. Хотя она огромная, как поле, оказалось, что и она может легко затеряться среди бескрайних, для непосвященных чужаков, просторов.
Далее - найти на поляне саму землянику. Даже листья ее, мелкие от прямого солнца и засухи, неприметны среди степного разнотравья, не говоря уже об еще более мелких плодах. Они, подобно грибам, - прозорливому взгляду открываются, а для небрежного остаются невидимыми. Но главный смак квеста в том, чтобы изловчиться собрать ягод после того, как здесь уже прошлись предыдущие сборщики. Так как. мы, увы, оказались не первыми. Зато это обстоятельство придает ценности каждой земляничке, даже не превышавшей размеры горошины. Собственно, бОльшие нам и не попадаются.
Возможно, мамы и бабушки и были слегка разочарованы, а вот для детей это стало настоящим приключением и игрой, когда весь азарт получаешь от самого процесса, а не от результата. Да и засидевшимся в долгой поездке ножкам в радость измерять неизведанные окрестности.
Когда надо, я умею становиться ребенком, при этом сохраняя опыт взрослого, - это всегда позволяет достичь лучших результатов, чем если ты представляешь собой кого-то одного. Так что, даже когда меня угораздило наткнуться на осиное гнездо и меня дважды укусили осы, меня это не остановило, а только придало приключению остросюжетности. Кто сказал, что сбор земляники в таком зачарованном, неординарном месте, как Валя Адынкэ, должен быть простым, гладким и заурядным? Это - пожалуйста, - на собственном огороде, или на фермерской плантации по найму. Здесь же важны ЛОКАЦИЯ, АТМОСФЕРА, ЛЕГЕНДЫ, КОМПАНИЯ, ПРИКЛЮЧЕНИЯ... Все те приправы, что не только придают ягоде неповторимый вкус, но и превращают ее в настоящую ИСТОРИЮ.
Глубокий Яр, описанный Генриком Сенкевичем, и тогда был местом глухим, дремучим. Здесь скрывались крестьяне из других, более доступных и открытых, сел и местечек долины Днестра.
"Если б ты, сокол, во всем свете искал, где спрятать свою княжну, то лучшего места и не нашел бы… Ты не бойся. Не придут сюда ни ляхи, ни татары – никто" (Г. Сенкевич "Огнем и мечом").
Здесь, вниз по течению речки Золотой, в Чертовом Яру, жила самая могущественная в Речи Посполитой ведьма Горпина, а в подсобниках у нее ходила всякая нечисть: упыри, оборотни и прочие злые духи. Кого недобрым ветром в ее владения заносило, того живым больше не видели. И еще множество других фактов, легенд, сложенных на этой земле, - реальных или нет?..
Выросшая здесь земляника, впитавшая их дух, поистине должна обладать уникальным вкусом и настроением!
Мы, однако, с ребятней и бабушками не стремимся найти подтверждение достоверности всем этим легендам о Валя Адынкэ - в нашу программу это не входит. После земляничной поляны мы направляемся к безмолвному Головатому камню, чтобы вместе с ним лицезреть Глубокую Долину сверху. По дороге мы снова плутаем, петляем по похожим друг на друга, безликим проселочным дорогам и тропкам, где-то более явным, где-то менее.
Спустя почти пол-тысячелития, место это по-прежнему остается глухим и малолюдным. Только время от времени наведывающиеся сюда туристы вроде нас вносят некоторое оживление в стоячие воды местной жизни. И тогда их, как и нас, встречают и кормят вкусным домашним обедом в маленьком гостевом доме, который ни за что не разглядеть с такой высоты в этом зеленом море.
Некоторых эти места манят с большой силой, и они приезжают сюда снова и снова: в 7-й, 10-й, 13-й раз... Я не отличаюсь таким стойким постоянством: мне нужны новые впечатления. К тому же, у меня к ним противоречивые чувства. Не смотря на местные красоты природы и аутентичность, местами безнадежно пострадавшей от времени, есть в ауре этого местечка нечто настораживающее. Тщательно подумаешь, стоит ли отправиться в одиночку исследовать окрестности, можно ли припоздниться в сумерках.
После обеда и отдыха в гостевом доме - небольшая прогулка по селу.
Вдоль то ли речки, то ли ручья с именем Золотой, всегда шумного и веселого, - к одной из старейших церквей в Приднестровье. Обычно церковь закрыта, ее открывают лишь по самым торжественным православным праздникам, а также для туристов. Ее главная особенность - в уникальной архитектуре с пустотами в стенах, благодаря которым создается мощная акустика, работающая по принципу оргАна.
Ее открывают специально для нас и желающим разрешают подняться на колокольню по узкой-узкой винтовой лестнице.
А вот звонить в колокол - запрещено по уставу. Все равно для детей это редкая забава; мамы и бабушки следят за своими непоседами, а я с остальными взрослыми предаюсь блаженной прохладе, сохраняющейся внутри метровых стен в самые жаркие, самые знойные дни. Здесь чистенько и свежо; и хотя на тебя отовсюду строго взирают обновленные реставрацией лики святых, уходить из-под их благости в несусветную жару совсем неохота. Однако, никуда не денешься: момент расставания неизбежен, и мы следуем дальше, согласно своему маршруту.
Вот небольшое, необычно правильной круглой формы, озеро, замершее на краю села. Два года назад в него запустили нимфеи, которые успешно прижились и даже начали разрастаться.
Нимфеи добавили озеру живописности, но не сделали его более приветливым. От его застывшей неподвижности и одичалости исходит мрачноватая притягательность. И чем больше отрешенности и безрализчия оно на себя напускает, чем старательнее и глубже прячет свои тайны, тем настойчивее и ярче образы, всплывающие на его поверхности. По крайней мере, в моем воображении. Я вижу тут русалок, при полной луне водящих в этом водяном кругу хороводы; леших и упырей, неловко приплясывающих на зыбких, коварных берегах и жутко хохочущих. Горящие глаза, принадлежащие совам и каким-то неизвестным тварям, следящие из глухой чащобы за этим диким разгулом. В такие часы лучше держаться отсюда подальше, не смотря на соседство церкви. Как по мне, церковь, большей частью, пустующая и безлюдная, лишь добавляет этому месту мистической пикантности.
Впрочем, дети ничего этого не видят, на их рисунках - лишь нимфеи на озерной глади изумительно ярких цветов.
Пусть так. Их мир светел и ярок - пускай таковым и остается.
На сегодня - это последний этюд и конечная точка маршрута, дальше - дорога домой, от которого нас отделяют 3-3,5 часа на автобусе. Вдоль Днестра, через множество других мелких речушек, в него впадающих. Мимо деревьев, увенчанных шарами из омелы, которая, согласно народным поверьям, защищает от молний, колдунов, злых духов, помогает найти клад и исцелиться. Через села и города, вдоль лавандовой плантации и бескрайних полей... - на свои привычные южные равнины. Солнце летит за нами, не уступая в скорости, однако, уставшее за день, как и мы,, оно все больше стремится к горизонту. К краю, за которым неизбежно заканчивается любой, будь то самый хороший, или плохой день.
Автобус пропах ароматами тысячелистника, полыни, чабреца. Мамы и бабушки везут домой сувениры: кто букетом, кто корешками, кто в виде венка. Вроде, у нас они не растут!..
Но ведь, дело не в том, что растут. А в том, что в этих травах - особые флюиды, взрощенные на другой земле, на других легендах и историях, наполненные особым настроением, которое уже никогда не повторится.
У меня на коленях - корзинка с дикой земляникой. И даром, что она мелкая и неказистая, - пахнет она даже сильнее садовой, и какая сладкая!.. Словно все ненужное и лишнее выпарилось, улетучилось под жарким степным солнцем, не оставив ничего, кроме сладкого, ароматного конкрета. Я дышу этим ароматом и все взвешиваю: в каком виде его лучше сохранить? Высушить для чая, или сварить компотом, вареньем? Или просто съесть свежей?..
Останавливаюсь на варенье - пусть даже его у меня получится сто-граммовая баночка. Для моих наведывающихся в гости подруг-фей это будет деликатесом, получше черной икры. Потому что за этим вареньем столько всего стоит!.. И бАшки, похожие на земляные норы хоббитов, и русалочье озеро, и ведьма Горпина, и Генрик Сенкевич, и Речь Посполитая, и Золотой ручей с сотней мельниц, и спрятанный клад, и Венец друидов, и Духов Тын, и Головатый камень, и грот Кармалюка, и ........ Столько всяких тайн, на разгадку которых не хватит и целой жизни. Не то что одной беседы за чаем.
К моему удивлению, варенья получилось почти пол-литровая баночка. Так что, мои дорогие феюшки, с наступлением холодов у нас будет вокруг чего собраться!