Это была стратегическая ошибка, о которой мы с мамой пожалели буквально через пять минут после того, как пришли в магазин. Во-первых, в нашей округе это единственный пункт приёма стекло и прочей тары, и в том всего лишь два автомата: один для приёма пластиковых бутылок, другой - для стеклянных. Во-вторых, дело было вечером после работы (тут всё понятно: накатившая на Мальту жаровая волна, держит температуру выше 30 с раннего утра, так что выходить раньше вечера - себя не любить), что совпало с моментом, когда молодые ребята, промышляющие сбором брошенной туристами тары, пришли её сдавать целыми огромными мешками. В-третьих, что вытекало из первого и второго, на сдачу всего было принесено столько, что персоналу магазина приходилось регулярно менять мешки в боксах, куда, после сжатия, поступают бутылки. Нам в общей сложности пришлось прождать почти полчаса, что в условиях Мальты просто очень долго. Стоя в очереди, я почему-то вспоминала моё детство, часть которого тоже прошла в очередях в пункты переработки.
Сразу же скажу, я не помню, чтобы в моём детстве было так уж много мусора. О контейнерах тогда не слышали, каждый вечер приезжала машина, предупреждавшая о своём появлении резким бибиканием, по которому мы даже научились определять, а кто сегодня за рулём. Бабушки, ожидавшие машину, подхватывали сначала каждая своё ведро, а потом вёдра тех, кто не мог ждать машины и просил кого-то из соседей помочь. Нас, детей, особо к этому не подпускали. Почему-то взрослые считали, что картина выдвигающегося в кузове машины пресса, утрамбовывавшего мусор - зрелище не для детских глаз. И уж если кому-то из подрастающего поколения это доверялось, то данный факт был свидетельством того, что родители считали своего отпрыска уже довольно взрослым и ответственным.
Первые уроки по сортировке мусора мы получали дома. Пластика в моём детстве не было от слова совсем. Когда появились первые полиэтиленовые пакеты, к ним относились с большим пиитетом. Их стирали и вывешивали на просушку, чтобы потом убрать в шкаф и использовать повторно (минимум). Про то, что вода может быть в бутылках мы даже не подозревали. А реально, зачем она, если из-под крана в кухне течёт прекрасная вода, и если налить её в стакан, она будет совершенно прозрачной и немного отдавать в голубизну (речь идёт исключительно о цвете!).
"Сдашь бутылки, купишь себе мороженое!" - это были слова родителей, которые мы все мечтали слышать как можно чаще. Конечно, ведь бутылку из-под молока (в моём детстве треугольные молочные пакеты были только в Москве и считались немыслимым столичным шиком) принимали за 15 копеек, в ту пору как эскимо стоило 11 копеек, а фруктовое мороженое и вовсе 10. Все бутылки из-под подсолнечного масла были непеременно нашими. Во-первых, их принимали в том же отделе, где и молочные, а во-вторых, их надо было долго-долго мыть, не только убрав все следы масла (хозяйственное мыло и ёршик вам в помощь), но и в обязательном порядке отскрябать намертво прилепленную этикетку, которую для этого приходилось долго отмачивать. Пивную и винную тару нам сдавать не доверяли, с ними надо было идти в винный магазин за углом, который считался совсем не тем местом, где должны появляться неокрепшие детские души.
Бумагу и коробки мы собирали, для того, чтобы отнести их тёте Нине, жившей в комнате с печным отоплением. Летом, когда начинались сады и огороды, остатки пищи (в основном от чистки картошки и овощей) относились туда, где и заканчивали свой путь в компостной яме. Таким образом получалось, что практически весь мусор население сортировало совершенно добровольно и в полном объёме.
Но была ещё одна часть отходов, которую мы все особенно любили: это обрезки материала, какие-то нитки. Словом, мануфактура. Про это - разговор отдельный. Не было ничего радостнее, как услышать громкий мужской голос, кричавший: вторсырьё принимаем! вторсырьё принимаем! Обладателем этого зычного голоса был старичок (ну, или как мне тогда казалось), объезжавший дворы на телеге, запряжённой самой настоящей лошадью. Он разрешал угостить её лишь тем из нас, кто приносил что-то сдавать. Для этого все мы и берегли эти мусорные сокровища, для этого и выпрашивали их у бабушек. Мне в этом смысле повезло - бабушка моей подруги по играм была портнихой, так что самых разных лоскуточков и обрезочков хватало на нас обеих. Детям за сданное денег не полагалось, но зато полагались самые настоящие леденцы, называвшиеся ландрином, или конфеты с вареньем, которых за форму называли подушечками.
Помимо вторсырья, возница принимал и "утиль". Что это такое? Ну, расскажу конкретный случай. Один мальчик из нашего двора чуть было не сдал за конфеты дореволюционный утюг для кружев, который его бабушка берегла как зеницу ока. А другой постоянно покушался отдать неиспользовавшийся самовар. И в том, и в другом случае, предметы быта, чуть не ставшие утилью, спасли бдительные соседки.
Так было в моём детстве.Потом жизнь стала стремительно меняться, и, уж простите меня, замусориваться.
Продолжить ностальгировать можно здесь: