Гром грянул, когда мужу стукнуло сорок.
- Знаешь, я наигрался в семью за пятнадцать лет. С этого дня я считаю себя свободным. Завожу любовниц, езжу с друзьями на шашлыки, ухожу и возвращаюсь, когда хочу. Я эгоист и теперь живу лишь для себя. Я так решил.
Я медленно сползла по стене. В маленькой кухоньке, где он готовил себе яичницу с овощами, стало невыносимо душно. С каждым словом любимого мужа сердце гулко ударяло в такт где-то в горле. Спазм не давал крикнуть.
- Жить мы будем на одной территории, как и раньше. Без развода. В разных комнатах. Пятнадцать тысяч в месяц – алименты на детей – буду перечислять тебе на карту. Еда – раздельно.
Пятнадцать тысяч при его зарплате в восемьдесят…У нас двое детей 6 и 8 лет. Идти мне некуда. Рассудок лихорадочно подсчитывал, где взять денег, чтобы выжить. Пятнадцать лет брака мы провели с его бабушкой. Небольшой старый дом с участком земли, обветшалыми за эти годы сараями, покосившимся забором, с удобствами на улице. Перед глазами возникла уже такая взрослая восьмилетняя дочь с детским горшком: «Мама, я уже большая, мне стыдно писать в горшок. Когда у нас будет нормальный туалет?» Слезы стояли в горле и рвались наружу. Расстраивать дом мы решили несколько месяцев назад, рисовали план пристройки. К удивлению, муж тогда легко согласился на расширение жилплощади, хотя до этого ни в какую не хотел принимать участие в благоустройстве территории.
И вот теперь он снова передумал. Не будет ни ремонта, ни ванной комнаты, ни семьи.
Мои эмоции были написаны на лице, но он неверно истолковал их.
- Конечно, если ты хочешь, мы можем обниматься, смотреть вместе фильмы, разговаривать по-дружески. Но секса у нас не будет, - и он рубанул длинным ножом по болгарскому перцу на разделочной доске, подчеркивая тем самым твердость своих намерений. Овощ развалился на две половины, одна из которых подпрыгнула и улетела по стол.
«Нелепо, как всё нелепо, - пронеслось в голове. – И он нелепый. Как будто подменили человека»
Рыдать, валяться в ногах, просить изменить решение - было бесполезно. Я хорошо знала своего мужа. Он продолжал говорить четко, твердо, словно заколачивал гвозди в крышку гроба. Решение принято и обжалованию не подлежит. Хотелось знать лишь одно: кто промыл ему мозги.
- Хорошо, как знаешь, - тихо сказала я. Это всё, что я могла ему ответить в тот момент.
Ноги вынесли меня из дома во двор. Стоял обычный южный вечер с трескотней цикад, шумом проезжающих машин и привычной июньской духотой.
Пятнадцать лет мы прожили практически душа в душу в маленьком саманном домике в жарком южном городе на берегу Черного моря. Когда-то я приехала сюда за мечтой – увидеть море. Здесь и осталась, встретив Его, Того Самого. Спокойный, вежливый, всегда знающий, что делать, никогда не повышающий голоса, любящий размеренность, тишину, презирающий скорость и офисных клерков. Его семья приняла меня, как родную. Нас поселили в доме его старенькой бабушки Христины.
В юности Христя была скромной и статной девицей, красиво пела в хоре. Мечтала о большой любви, которой так и не случилось. Мать выдала ее замуж аж в 27 лет, не особо спрашивая согласия дочери, за разведенного Василия. Ее муж был человеком жестким, жадным, бил жену частенько, будучи пьяным. Христя родила ему двоих дочерей, а он так мечтал о сыне. Третья беременность закончилась выкидышем – это был мальчик. Не скрывая слез, Василий закопал трупик ребенка в огороде. Это был единственный раз, когда она видела, чтобы муж плакал. Выйдя на пенсию, Василий забрал все сбережения и ушел из дома, оставив жену без копейки. На его похороны Христина не поехала, отмахнувшись: «Куда мне, у меня ноги болят, я ходить не могу».
Сейчас ей было под девяносто, и деменция ее победила. Бабушку нужно было кормить, готовить разваристые супы и мягкие каши, потому что зубов у нее давно не было. Уже несколько лет она жила в своей реальности. Порой она дралась с телевизором, когда шла не та передача, которую бы ей хотелось посмотреть. Могла в порыве щедрости отдать полпенсии почтальону. Я выслушивала ее фантазии про работу с президентом на одном заводе, давала по часам таблетки, прописанные врачом, и обязательное слабительное на ночь, отвечала на миллион ее вопросов. Перед бабушкой я чувствовала ответственность. Она вынянчила наших детей. Благодаря ей я могла работать 2-3 часа в день, спокойно оставив малыша в ее комнате. Бросить ее теперь, такую беспомощную, и уехать с детьми – мне было стыдно. А уехать сейчас очень хотелось. Сменить район, даже город, рвануть дальше на юг или в Москву. Начать жизнь заново. «Подумаю об этом завтра, » - сказала себе я словами любимой героини моей юности Скарлетт О’Хара.
Я зашла в крохотную ванную комнату, которую построил нам свекр пятнадцать лет назад внутри одного из сараев. Прямо в одежде встала под струи воды. Вода всегда снимала мою боль. Она текла по лицу, волосам, обволакивала всё тело, но сегодня легче не становилось. Из горла вырвался крик, стали душить слезы. Здесь меня никто не слышал, можно было выкричаться, выплакаться, корчась на полу душевой кабины.
Теперь память услужливо подсовывала мне недостающие пазлы моей жизни. Вот муж боязливо предлагает мне сделать аборт, узнав о неожиданной второй беременности, и улыбка сползает с моего лица… На прогулке с детьми сетует, что хочет остаться гулять на ночной набережной, но вынужден везти нас домой...Вот его мать в десятый раз вразумляет сына о необходимости строить новый дом удобствами на участке, обещает помочь финансово, а он резко обрывает ее, не принимая ни идею, ни помощь. Аргумент простой: «Не хочу!» Вот я тащу на беременном животе двухлетнюю дочку из ванной зимой. Он стоит и смотрит, никогда не помогает. Вот он возвращается расстроенный с работы. Сегодня утром его подвезла старушка-соседка на своей машине: «Почему даже у нее есть машина, а у меня до сих пор нет?» И мы решили собирать деньги на машину. Вернее он поставил мне цель: «С тебя сто тысяч, с меня сто пятьдесят, еще пятьдесят – проценты с депозита. Этих денег нам хватит». Через девять месяцев нужная сумма была собрана, и мы купили подержанную мазду. Оба были счастливы: можно вывозить маленькую дочь на море, в парки, ездить к родителям в гости. Мешанина воспоминаний захлестнула меня: кого я любила все эти годы? Почему я была так слепа?
Я вернулась в дом, дети играли, муж мыл за собой посуду. Детские тарелочки он отставил в сторону, чтобы их я помыла сама.
- Представляешь, сегодня на работе был смешной случай, - начал он, как ни в чем не бывало. Мне не нравилось, что он делает вид, будто ничего не случилось. У меня рухнула жизнь, а у него всего лишь пятница…
- Я. Не хочу. Тебя. Слушать. Мне. Больше. Неинтересно.
Я произнесла эту фразу почти по слогам и пошла к детям. Я боролась за их рождение семь долгих лет. Бесконечные врачи, обследования, две операции, боль, искусственный климакс, эко, тонны слез – все ради того, чтобы подарить им жизнь. Детей я обожала, баловала, покупала игрушки, вкусности. Почти ничего не откладывала с репетиторства, все тратила на семью. Зато на депозите копил деньги муж, потому что его траты были в разы меньше.
Словно услышав мои мысли, он сказал мне в спину: «Депозит делить мы не будем. Я копил эти средства сам». « Ты смог это сделать, потому что я покрывала все расходы. Мы будем делить всё,» - ответила я как можно тверже. Теперь мне предстояло привыкать к новой реальности.
Спать мы с детьми легли в гостиной на диване, уснули в обнимку. Отдельной комнаты у меня не было, из спальни муж меня выставил. Пол-участка принадлежала ему по праву, выгнать его я не могла. Вторая половина завещанием бабушки отходила нашему сыну. У меня не было ни-че-го. И вот я словно проснулась! Сколько лет я спала?
Годы я занималась репетиторством за небольшую плату с соседскими ребятишками. Это было удобно, рядом с домом, в подходящее для меня время, да и мои дети под присмотром. Сейчас этих средств мне не хватит. Я могу взять подработку от студентов, поднять цены за свои уроки, я могу писать картины, рассказы. Но первое, что я сделаю, - запишусь на сессию к психологу. Чтобы растить детей в гармонии, я сама должна быть в адекватном состоянии. Мне предстоит учиться жить заново, опираясь лишь на себя. А самое главное – научиться любить себя. Я открыла интернет, в браузере высветился дзен. «Я могу писать ночами, - подумала я. – Всегда мечтала об этом». Мне снятся сны, в которых я читаю потрясающие рассказы, а строки в них словно рождаются в воздухе. Иногда вижу сны фильмами, подскакиваю ночью и записываю сюжет в блокнот. Вот отличный повод. Осталось придумать ник. Пусть будет «Королева Марго». Так за гордый нрав меня звал отчим, прочитав одноименное произведение. Пора вспомнить о «королевском» прошлом. Меня не сломать!
Буду благодарна вам за подписку на канал. Мне жизненно необходима любая поддержка… Приветствую уважительное обращение друг к другу, обсуждение проблем, поднимаемых в рассказах, юмор, любые пожелания.
Вам будет интересно почитать:
"С ножом на учительницу": Мальчик влюблен. Понимаете? Влюблен по-настоящему. Я слышала утром, как он говорил по телефону с кем-то. Что ему сегодня нужен нож, он будет убивать Карину или себя. Он даже смеялся! Я не поняла с перепугу. Даже назначил ей встречу после уроков. А он у меня единственный! Что же делать-то…. - завыла мать Васи, Алевтина, обреченно раскачиваясь из стороны в сторону... читать
"Исчадие ада": О наличии двухлетней дочери у жены Николай узнал уже после свадьбы. Рая привезла ее в город и поставила мужа перед фактом:
- Стыдно мне, Коленька, снасильничали меня у тетки в деревне. Аборт делать побоялась, вдруг потом сыночка любимому родить не смогу. Пусть живет с нами, не помешает же? – и Рая ласково заглянула в глаза опешившего мужа... читать