Мокрая тарелка выскользнула из рук девятилетней Ады и с грохотом разлетелась сотней осколков на грязном полу.
- Ах ты, исчадие ада! – с громким воплем подлетела к съежившейся дочери Рая и отвесила ей пощечину. – Курица безрукая! Любимую тарелку Альбертика разбила! Посмотри, плачет бедный мальчик!
«Бедный мальчик» с аппетитом уплетал куриную ножку с рисом и даже бровью не повел, когда тарелка разбилась. Альбертику исполнилось семь, он был в меру упитанным ребенком. Из тех, у кого щеки лежали на плечах, как шутили ребята во дворе. Бегал он неуклюже, имел кличку «Жирный». Зато дома мальчик был ненаглядным сыночком, лучиком света для своей матери, и очень этим гордился.
- В угол! На колени! На горох! – бушевала мать, волоча Аду за волосы в порог. – Жрать сегодня не получишь, завтра тоже!
Худенькое тело Ады сотрясалось от рыданий. Убедившись, что дочь выглядит достаточно раскаявшейся, Рая отвесила ей последний подзатыльник и чувством выполненного долга удалилась на кухню. Воспитательный процесс был закончен.
- Давай добавочки положу, смотри, какой аппетитный кусочек курочки для моего мальчика, - заквохтала она над Альбертиком. – А из-за тарелочки не расстраивайся, милый. Купим новую, еще лучше. Адка без шапки походит, не велика царица, капюшон накинет на бестолковую голову, от нее одни проблемы…
Альбертик и не думал расстраиваться, он с довольным урчанием, как кот, вгрызался в сочный кусок курицы. А мать, подперев подбородок рукой, любовалась на своего драгоценного сына и на жирные потеки от мяса на его щеках и подбородке.
Альбертик был ее радостью. Мальчик был рожден от любимого мужчины в законном браке в отличие от Адки, зачатой неизвестно от кого. Не важно, что свадьбу играли по залету в платье, которое одолжила подруга. Рая с трудом прятала свой беременный живот в пышных кладках. Зато все было, как у людей. Выкуп невесты в обшарпанном подъезде, где воняло кошками. Объезд местных достопримечательностей с ящиком алкоголя в багажнике старенького жигуленка и гости, пьющие у каждого памятника за здоровье молодых. Наклюкавшийся жених с трудом тогда поднялся по ступенькам столовой, арендованной для банкета. И добрую часть праздника проспал на деревянной лавке возле накрытого стола. Рая нежно гладила его потные всклокоченные волосы. Коленька казался ей тогда самым красивым и умным.
К тщедушному телу прилагался недюжинный ум и диплом химического факультета с отличием. Парень был младше Раи на пять лет. Однако какое значение имела эта разница для девушки, выросшей в нищете и прошедшей огонь, воду и медные трубы. У Коленьки была скромная квартира на окраине города, доставшаяся ему от родителей, работа в университете, небольшая, но стабильная зарплата и робкий характер. Рая быстро прибрала парня к рукам, забеременела и потребовала, чтобы Коля, как настоящий мужчина взял ее замуж, избавив от позора. Теперь Раиса наслаждалась криками «Горько!» пьяной тамады, глупыми конкурсами и даже дракой друзей. Какое счастье, что у нее будет все, как у приличных людей.
О наличии двухлетней дочери у жены Николай узнал уже после свадьбы. Рая привезла ее в город и поставила мужа перед фактом:
- Стыдно мне, Коленька, снасильничали меня у тетки в деревне. Аборт делать побоялась, вдруг потом сыночка любимому родить не смогу. Пусть живет с нами, не помешает же? – и Рая ласково заглянула в глаза опешившего мужа. – А я тебе котлеток нажарила, пюрешки натолкла, печенье напекла - смотри, как вкусно всё, пойдем обедать!
И Рая кинулась накрывать стол на двоих. Про насилие она не придумала. Но не рассказывать же мужу после свадьбы, как ее, пьяненькую, постоянно использовали в гараже местные ребята. Как лазила она с подельниками в чужие дома воровать, как однажды поймали их мужики, как она одна не успела скрыться… Держали ее на привязи два месяца, били, насиловали. Никто не хватился непутевой Райки, она и раньше пропадала с дальнобойщиками неделями. Потом мучители вывезли ее в лес и привязали к дереву, надеясь, что там она и умрет. Но у непутевой бабы оказался сильный ангел-хранитель. Нашли женщину грибники, отвезли в больницу. Следователю Раиса ничего не сказала. Уперлась: «Не помню и всё!»
Пыл ее с того случая поубавился. Остепенилась, стала ходить в церковь. Мужчин сторонилась, да спустя два месяца обнаружила, что беременна. Срок был уже большой, аборт делать нельзя. Рая бросилась к бабкам-знахаркам, избавляться от плода. Ничего не получилось, ребенок держался за жизнь железной хваткой. Когда родилась девочка, мать отказалась даже смотреть на нее.
- Это ребенок из ада, - сказала она акушерке бесцветным голосом и, измученная схватками, отвернула голову. Домой, однако, дочку она забрала, не отказалась от нее. Назвала зачем-то Адой. Девочка служила теперь вечным напоминанием о беспутной юности и перенесенных страданиях.
В своих несчастьях Рая винила мать. Та работала круглые сутки, чтобы прокормить детей. А когда не работала, то пила.
- Вот если бы воспитывали меня твердой рукой, - говорила Раиса, - я бы выросла человеком, образование получила, достойную работу нашла.
Поэтому воспитывать дочь, она считала своей святой обязанностью, чтобы та не повторила ее дурной путь. Однако о воспитании у Раисы были лишь смутные представления. Держать в страхе – так она понимала суть этого процесса. Аде доставалось за всё:
- Я бью тебя, чтобы ты выросла человеком, не отворачивайся, наследственность у тебя дурная, - объясняла ей Раиса в хорошем расположении духа. В плохом женщина не объясняла ничего, она просто орала, таскала девочку за волосы, навешивала подзатыльники. Иногда в ход шел крепкий плетеный ремень Коли, но от него на хрупком теле Ады оставались синяки, которые могли заметить другие люди.
- Довела мать, - кашляя после долго ора, хрипела Раиса, - исчадие ада, а не ребенок.
Коля в воспитание падчерицы не вмешивался. Тщедушный мужчина в такие минуты сам боялся свою жену. Но девочку он жалел, украдкой гладил по голове, скрывал от матери ее проступки, а с зарплаты всегда приносил им с Альбертиком по шоколадке.
Альбертик свою лопал сразу, вызывая материнский восторг неуемным аппетитом. Он рос беспроблемным мальчиком, по мнению Раисы. Поэтому заслуживал всяческого поощрения. Съев свою долю сладкого, брат тянул ручки к шоколаду сестры с громким: «Дай!». Рая не могла противостоять сыну, забирала шоколад у Ады и щедро отламывала половину Альбертику:
- Он еще маленький, ему надо уступать!
Ада только давилась слезами и молчала.
Всю свою короткую жизнь она считала себя гадкой, дурной девочкой, от которой все несчастья в семье – настоящее «исчадие ада». Из-за нее у мамы постоянно болит голова, у нее вечно рвутся колготки, она постоянно вырастает из платьев, сандаликов. То ли дело Альбертик, которому соседка отдает почти новые, красивые вещи после своего сына. Поэтому его и любят больше, а она никому не нужна. Даже отца родного у нее нет, а вот у Альбертика есть дядя Коля, который никогда на него не кричит.
Вечером Николай робко напомнил жене про Аду. После четырех часов стояния в углу девочка сползла в забытьи на пол и заснула.
- Может, перенести ее в кровать?
- Да ну ее, - отмахнулась жена. – Не царица. Проснется, сама дойдет.
- Покормить бы надо, - совсем осмелел Коля.
- Еще чего! - взвилась Рая. - Там тебе и Альбертику на утро макароны остались, на ее долю я не готовила. Пойдем лучше спать, тебе на работу завтра.
И Раиса кокетливо стала расстегивать халатик.
Когда жена уснула, Николай вышел в коридор, чтобы переложить Аду в постель, но не нашел девочку в углу. Сквозняк из кухни смутил его. «Кто открыл окно?», - удивился мужчина. Шагнул в кухню и онемел, на подоконнике стояла растрепанная Ада, сжимая в руке мишку, которого он подарил ей на день рождения.
- Ада, доченька, - выдохнул Коля, впервые так ее назвав, - не делай глупостей, четвертый этаж, ты разобьешься…
Девочка резко обернулась, потеряла равновесие и, глухо вскрикнув, полетела вниз…
- Адааааа! – от крика Коли, казалось, содрогнулись стены.
***
- Вы не представляете, как ей повезло. В рубашке родилась, наверное. Да, счастливица? – с наигранной радостью хирург пытался подбодрить Аду. Но девочка не улыбалась, она просто смотрела перед собой, словно окружающих не существовало.
Потом были беседы со следователем и психиатром, во время которых Ада также молчала. Были наигранные слезы Раисы у постели дочери. Дважды она пришла ее навестить и больше не появлялась. Не могла оставить Альбертика без материнской заботы. Зато Коля приезжал каждый день, сидел у постели, читал сказки, кормил с ложечки.
Падая в ту ночь из окна, Ада зацепилась за ветки березы, которая росла под окном и упала в большую кучу желтых листьев. Весь вечер соседские ребята сгребали их со всего двора, чтобы на утро прыгать в них с березы, зарываясь с головой. Это спасло девочке жизнь. Она получила множественные травмы и переломы, сотрясение мозга, но была жива. Здесь в больнице ей было хорошо. Никто не кричал и не бил ее. О ней заботились, ласково разговаривали, вкусно кормили. Ада хотела бы никогда не возвращаться домой.
Сколько времени девочка провела в больнице, она не помнила. В день выписки ее забирал Коля, он прикатил смешную детскую коляску, пересадил ее туда и вручил красивую куклу в коробке. У куклы было улыбающееся лицо, розовое платье и маленькая дамская сумочка, как настоящая.
- У меня никогда не было кукол, папа, - прошептала Ада и прижала к себе подарок.
- Поехали домой, дочка.
Дома их встречала Рая.
- Вернулось исчадие ада, - недовольно пробурчала она при виде дочери.
- Иди сюда, Рая, нам надо поговорить, - неожиданно твердо сказал Николай. И все с недоумением посмотрели на него, даже Альбертик.
Разговор со скандалом длился долго. Рая кричала, истерила, швырялась вещами, угрожала и даже пыталась выброситься в окно, как Ада. Но Коля был тверд, как скала: он подал на развод. Раиса должна уйти из его жизни. Жилье он продает и покупает квартиру в другом районе, чтобы сгладить неприятные воспоминания. Дети остаются с ним. Его старенькая мама готова присматривать за внуками и помогать ему. С Альбертиком Раиса может встречаться дважды в месяц, Аду она вряд ли захочет видеть. Если жена не согласна, Николай расскажет следователю, как она обращалась с дочерью и как довела ее до попытки самоубийства. А это статья.
И Рая ушла. Больше он ее не видел. Лишь однажды, спустя годы, Николай припарковался у супермаркета в другом районе города, чтобы купить домой продукты. Вдруг до его ушей долетела знакомая фраза: «Исчадие ада». Какая-то пьяная женщина, чье лицо ему не было видно, вышла из супермаркета и направилась за угол с двумя мужчинами. Она глупо хихикала, а они что-то наперебой говорили ей и поддерживали ее под руки.
Николай вышел из машины и зачем-то крикнул:
- Рая!
Женщина резко обернулась. Это была она, пьяная, постаревшая, растрепанная, в задравшемся платье…
- Ты знаешь его? – спросил один из мужчин.
- Впервые вижу, - пожала плечами Раиса, и троица продолжила свой путь.