Альма Койн преподносила себя как спасительницу Панема, но на деле она показала себя даже худшим злодеем, чем Кориолан Сноу.
Будучи лидером Тринадцатого дистрикта, Альма Койн научилась руководить в жёстких условиях, и её суровый стиль руководства помог восстанию стать успешным.
На протяжении большей части "Голодных игр" Китнисс находилась в ловушке между манипуляциями Панема и потребностью выжить. Она не знала, кому на самом деле можно доверять, поэтому со своим доверием она не спешила, в том числе и к Альме Койн.
К сожалению, Китнисс слишком поздно осознала, что женщина, возглавившая восстание дистриктов, была более опасна, чем казалось, но если бы Китнисс была более внимательна, она бы увидела, что именно Альма Койн была самым большим злом.
Она осудила всех, кто был связан с Капитолием (даже Пита)
Китнисс пришлось быстро усвоить важный урок о том, насколько опасна позиция "мы против них" внутри Панема.
Одной из главных целей Игр было стремление столкнуть дистрикты друг с другом, воспрепятствовав их потенциальному объединению. Разделяя граждан Капитолия и жителей дистриктов, руководство Панема также создавало необходимую изоляцию.
Хотя Тринадцатый дистрикт стремился разрушить правление Панема, он всё равно мыслил подобными категориями, а у Койн было чёрно-белое восприятие союзников и врагов,
Любой, кого считали сторонником Капитолия, виделся врагом. Таким образом, несмотря на то, что Пит находился под контролем Сноу, Койн не спешила прощать его за "работу" на Капитолий. Китнисс понимала, что Койн без колебаний расправится с Питом, если ему удастся вырваться из-под контроля Сноу, поэтому она потребовала для него иммунитета. Койн неохотно согласилась, но затем, как и Сноу, начала манипулировать Китнисс через её любовь к Питу.
Выбор символа восстания
После того, как Китнисс доставили в Тринадцатый дистрикт, девушка узнала, что Альма Койн вообще не планировала спасать её с арены.
Плутарх, знавший о влиянии Китнисс на Сноу, был непреклонен в своём решении, что именно она должна была стать символом восстания. Койн, напротив, считала, что Пит был более полезен из-за своей харизмы и лёгкости в общении с массами. Когда Китнисс впервые услышала об этом, она согласилась с Койн, но позже поняла смысл этой логики.
Китнисс, как Сойку-пересмешницу, было бы трудно контролировать, в то время как Пит выглядел более стабильным вариантом, который всем хотел помогать и угождать. Это показывает манипулятивность Койн и её потребность в контроле, а также делает её желание расправиться с Питом за помощь Капитолию ещё более отвратительным. Она хотела получить Пита, но не смогла, и хотела наказать его за то, что он был использован врагом.
Планировала расправиться с Китнисс
Ещё одним явным признаком злодейства Койн стало её решение включить Пита в отряд Китнисс. Всем, кто был вовлечён в это, было ясно, что единственной мотивацией Койн было полное устранение Сойки. Поскольку Сноу запрограммировал Пита уничтожить Китнисс, Койн хотела воспользоваться этим в своих целях. Она решила, что единственная польза, которую на тот момент могла принести Сойка, это стать мученицей.
К счастью, участники команды Китнисс не разделяли планов Койн, поэтому Сойку держали в безопасности. Однако, когда Койн решила, что Китнисс не стало, она поспешила выступить с трогательным заявлением (с заранее подготовленным вдохновляющим видеороликом), призванным поднять боевой дух восставших.
Когда же выяснилось, что Китнисс жива, Койн повела себя так, будто ничего не случилось. Она продолжала использовать выживших участников Голодных Игр, и это было довольно подло с её стороны.
Жестоко наказала стилистов и сопровождающих
Захватив Капитолий, Альма Койн и дальше следовала логике "мы против них". Книги раскрыли, что она приказала наказать всех выживших стилистов и сопровождающих Игр.
Сноу уже сделал это с некоторыми (например, с Цинной), но многие были в плену. В их числе была Эффи Тринкет, которая, в отличие от фильмов, никогда не была в Тринадцатом дистрикте. Благодаря Плутарху, ей удалось избежать жестокого наказания и лишения жизни, но остальным повезло меньше.
Ещё находясь в Тринадцатом дистрикте, Китнисс обнаружила, что её подготовительную команду держали в плену и морили голодом. Несколько недель их держали в маленькой камере, с мизерным количеством еды и без каких-либо удобств. Китнисс не могла отделаться от мысли, что Койн специально позволила ей найти их, в знак некоего послания. Гейл на это сказал, что Китнисс надумывает, но тот факт, что Койн жестоко наказала всех, кто был связан с Голодными Играми, доказал обратное.
Планировала возобновить Игры для детей Капитолия
Когда Сноу сказал Китнисс, что он не стоял за сбросом бомб, девушка не спешила ему поверить. Однако он резонно заметил, что этот шаг никак ему не помог, напротив, он лишил его последних сторонников. После этого разговора Китнисс ощутила растерянность и опустошение. Сестры не стало, и легче было поверить в вину Сноу, однако осознание планов Койн стало последним доказательством, что она манипулировала ею и всеми восставшими самым подлым образом.
Койн собрала всех выживших победителей Игр и предложила им проголосовать за свою идею - вернуть Игры, но на этот раз с участием детей Капитолия. Именно в этот момент Китнисс поняла, что у Койн был такой же менталитет, как у Сноу. Для неё дети были инструментом, который она легко использовала в своих целях. Койн планировала удерживать власть тем же способом, что это делал и Сноу, и именно поэтому она стала последней жертвой Китнисс в "Голодных Играх".