Женщина-рыба, наяда, способная жить в мире человеческом и мире сверхъестественном. Магический символ инициации. Русалка олицетворяет морскую версию Кентавра. Однако русалка имеет и более позитивный образ - в рассказах моряков, томимых одиночеством в длительном плавании.
Слово mermaid имеет английские корни: mer – староангл. «море», maid – «дева». Однако на французском оно звучит как sirène. При этом если говорить про фольклорные появления девы-рыбы, то у славян это русалка (на английский не переводится, так и остается rusalka), у кельтов и французов – мелюзины, у североевропейских народов – никсы. У ирландцев есть свой аналог русалки – шелки, люди-тюлени. Они тоже регулярно появляются в локальных фильмах – таких, как семейное фэнтези «Тайна острова Роан-Иниш» (1994), драма «Ундина» (2009) или мультфильм «Песнь моря» (2014).
Русалки фигурируют в фольклоре всех европейских народов, известны в Сибири и в Азии, в том числе в Корее (но там вместо рук у русалок плавники) и в Японии (только голова человеческая, а все остальное - от рыбы). Часто русалок путают с такими существами древнегреческой мифологии, как нереиды, наяды, водяные нимфы. Но эти вечно юные девы не имеют, в отличие от русалок, рыбьего хвоста.
В славянской мифологии русалки (купалки, водяницы, лоскотухи, вилы, ундины) - как правило, вредоносные существа. Образ русалки связан одновременно с водой и растительностью, сочетает черты водных духов и божеств, воплощающих плодородие (например Костромы и др.), смерть которых гарантировала урожай. Эти подопечные Водяного описываются крайне противоречиво — от уродливой старухи до милейшей красотки, но в любом случае длинными волосами. Традиция изображать русалок с рыбьими хвостами пришла из Европы. А на Руси считалось, что большинство их — это души женщин-утопленниц, или самоубийц. Вот и у А. С. Пушкина «русалка на ветвях сидит», и Н.В. Гоголь в «Вие» не упоминает русалочий хвост:
«Он видел, как из-за осоки выплывала русалка, мелькала спина и нога, выпуклая, упругая, вся созданная из блеска и трепета. Она оборотилась к нему — и вот ее лицо, с глазами светлыми, сверкающими, острыми, с пеньем, вторгавшимся в душу, уже приближалась к нему, уже была на поверхности и, задрожав сверкающим смехом, удалялась, — и вот она опрокинулась на спину и облачные перси ее, матовые, как фарфор, не покрытый глазурью, просвечивали пред солнцем по краям своей белой, эластически нежной окружности. Она вся дрожит и смеется в воде...»
Ежегодно проводится русальная неделя (с 19 по 24 июня), прямо перед купальским праздником. В это время плели и завивали венки, водили хороводы вокруг колодцев, а русалок одаривали:
На гряной неделе
Русалки сидели.
Ой, рано и ру!
Русалки сидели,
Сорочки просили:
— Ай, девочки-подружки,
Дайте сорочки.
Дайте сорочки,
Завейте веночки,
Завейте веночкиимер
На святы духовые
Ой, рано и ру!
На духовые!
Русалок считали связанными с силой Матери-земли, то есть с плодородием: будто бы где она ступит, там и урожай богаче, свадеб больше, а стало быть, и детей народится. Именно поэтому образ русалки соотносили с женской любовной магией, отсюда и катание в полевых и травных росах, которое якобы очень любили русалки. На той же июньской неделе Русалкой, всю в цветах и венке, обряжали самую красивую девушку, вели с песнями к полю и толкали в рожь. Выбегая оттуда, она ловила всех, кто под руку попадется. Кроме того, собиралась русальная дружина, которой полагалось ночевать вне дома и притом молчать, а также ходить в венках в знак уважения к «именинницам», обходить дома, где имеются больные и водить вокруг них исцеляющие хороводы.
У русалок тоже имелись волшебные гребни, пригодные не только для расчесывания их зеленых волос, но и для того, чтобы обходиться на суше без воды. Они же служили орудием наказания, например, чересчур жадных рыбаков, которым разрывали сети. Но парня, который пытается подсмотреть за ней, русалка может защекотать до смерти. Зато ту или того, кто ей приглянется, будет привечать, и случись бе какая, станет слезы над ними проливать, в которых вода живая. А еще над могилами будто бы огоньки синие зажигает, оживляя души похороненных. Иногда русалок вовсе представляли не хвостатыми, а крылатыми, так как небо называлось в древние времена «окияном небесным». Обиженные девушки или женщины шли к роднику или озеру лесному и там плакали над горькой своей судьбой. Считалось, что после этого обидчику не поздоровится.
Несмотря на все почести, что оказывались русалкам на «именинной» неделе, их все же и побаивались. Считалось, например, что они способны оживить невест, умерших до свадьбы, а к живым покойникам относились со страхом и потому по окончании торжеств чучело русалки на всякий случай сжигали либо бросали в воду. В психологической практике символизм мифологического образа русалки может использоваться, например, в решении проблематики комплекса Русалочки, поведения жертвы, подавления своей индивидуальности и т.д.
Образ русалки связан сочетает черты водных духов (иногда их представляли в свите водяного) и карнавальных персонажей, воплощающих плодородие, типа Костромы, Ярилы и т. п., смерть которых гарантировала урожай. Отсюда вероятна и связь русалок с миром мёртвых: по-видимому, под влиянием христианства русалки стали отождествлять лишь с вредоносными «заложными» покойниками, умершими неестественной смертью. Возможно, название русалка восходит к древне-русским языческим игрищам русалиям, известным по церковно-обличительной литературе. По гипотезе Ф. Миклошича наименование русалий заимствовано славянами на Балканах, где античные поминальные обряды носили название розалии.
Здесь можно почитать про экранизацию русалок https://kinoreporter.ru/risalki-v-kino/
Мне бы хотелось привести краткий психоаналитический пример известной и любимой многими сказки Ханса Христиана Андерсена «Русалочка» (1837). За последние 20 лет эта сказка стала темой ряда психоаналитических работ. Большинство авторов рассматривают ее как иллюстрацию проблем в женском сексуальном развитии.
Краткое содержание сказки:
В подводном царстве правил морской король, у которого было шесть дочерей. Когда каждой из них исполнялось 15 лет, они могли выплыть на поверхность и познакомиться с окружающим миром. Младшая дочь, Русалочка, больше всего мечтала увидеть людей, о которых много слышала от морских обитателей.
Когда девочке исполнилось 15 лет, она выплыла на поверхность и увидела огромный корабль, на котором люди веселились и пели. С борта корабля пускали разноцветные фейерверки и громкие салюты. Девочка увидела на корабле прекрасного принца, в которого влюбилась с первого взгляда. И тут разразилась страшная буря, корабль разбило о скалы, а юноша стал тонуть. Маленькая Русалочка сначала обрадовалась, что ее возлюбленный попадет к ним на дно, но потом вспомнила, что люди не живут в воде и спасла молодого человека. Она подтащила его к берегу и спряталась за большой камень. Оттуда она увидела, что гуляющие по берегу девушки заметили терпящего бедствие юноши и спасли его.
Теперь у влюбленной Русалочки была только одна мечта: стать человеком и встретиться со своим любимым. Она отправилась к морской ведьме, которая дала девушке зелье, с помощью которого можно было получить пару стройных ножек. Но взамен влюбленная девочка отдала колдунье свой чарующий голос, а еще каждый шаг должен был причинять ей сильную боль. А в конце ведьма сказала, что если принц не полюбит ее и женится на другой девушке, то сердце Русалочки разорвется, сама она превратится в морскую пену. Девушка выпила зелье и получила ножки и бессмертную душу. Она встретилась с принцем , но не могла ничего сказать, ведь она стала немой. Только печальный взгляд ее чудесных глаз пытался рассказать юноше о ее любви и преданности.
Принц жалел печальную немую красавицу, но относился к ней, как к маленькой девочке и часто рассказывал ей о своей спасительнице. Парень очень горевал, что не знает ни ее имени, ни места, где она живет, но в сердце у него живет мечта о встрече. Русалочка очень хотела сказать о своей любви и о том, что это она спасла его в момент кораблекрушения, но не могла.
А спустя короткое время отец принца – король объявил о скором приезде невесты – королевне из чужой страны. Принц должен был подчиниться грозному отцу, но в сердце все равно мечтал о девушке, спасшей его. Но когда королевна приехала на встречу с принцем, он узнал в ней девушку, что гуляла по берегу моря и спасла его. Молодые люди узнали друг друга и с радостью дали обеты вечной любви и верности. Сердце бедной Русалочки разрывалось от горя, но она старалась не показывать своего горя. Она смеялась и танцевала на свадьбе, зная, что утром ее сердце разорвется, и она превратится в морскую пену. Ночью к берегу подплыли ее сестры. Они сказали, что были у морской ведьмы, и та дала им волшебный кинжал, забрав у бедных девушек их чудесные волосы. Если Русалочка убьет принца, то кровь, брызнувшая из его сердца ей на ноги, вновь обратит их в рыбий хвост. Тогда она вернется в водяное царство и счастливо прожиет свои 300 лет на дне морском вместе со своей семьей.
Ночью девочка подошла к кровати соего возлюбленного и увидела, что он улыбается во сне, а ручка его молодой жены покоится у него на груди. Сердце ее еще раз сжалось от боли, но она не могла причинить боль тому, кого так сильно любила. И несчастная влюбленная бросила кинжал в море, а на рассвете почувствовала, что тает и исчезает. В этот момент она услышала чарующую музыку и божественный голос, который говорил, что ей дарована вечная душа за ее любовь и благородство.
Согласно классической теории Фрейда, маленькая девочка видит себя ничем не отличающейся от мальчика. Ее мать - ее основной объект любви; когда она впервые осознает эдиповы желания, она хочет, чтобы у матери был ребенок или чтобы мать родила ребенка, и в этот момент отец рассматривается как соперник. Это продолжение ее доэдиповых отношений с матерью. Что меняет ситуацию, так это открытие девочкой, что у нее нет пениса, в чем она винит свою мать. Это заставляет ее обращаться к своему отцу сначала за пенисом, а затем за ребенком. Другими словами, зависть к пенису приводит ее к позитивному эдипову комплексу, когда она соперничает со своей матерью и становится женственной. Этот взгляд на развитие женщины (Фрейд, 1925) оспаривался почти с того момента, как он был впервые представлен, как аналитиками, так и сторонними специалистами, особенно феминистками.
Другими факторами, которые были признаны важными для определения женского развития, являются: характер отношений с каждым из родителей, а также взаимоотношения между родителями; материнская депрессия; проблемы разлуки с матерью; гендерные предпочтения родителей; опасения по поводу соперничества между братьями и сестрами; врожденные биологические факторы; и возможности, которые культура предоставляет женщинам. Одним из факторов, с которым согласны большинство исследователей, является то, что подавление женской агрессивности, которое происходит конституционально и навязывается им социально, способствует развитию мощных мазохистских импульсов (Фрейд, 1933). Ассоциация боли, страданий и сексуальности не является исключительно женской чертой; например, мальчики-мусульмане должны проходить ритуальное обрезание во второй половине первого десятилетия жизни, а некоторые мужчины вовлекаются в причудливые мазохистские извращения с госпожой. Однако мазохистское поведение встречается гораздо чаще у женщин. Биологически существует дискомфорт от менструации и боль при родах (наказание Евы за то, что она съела плод с древа познания), а в культурном плане диапазон варьируется от дискомфорта от ношения девочкой-подростком высоких каблуков (вспомните боль русалки, когда ее бабушка прикрепила устрицы к ее хвосту), до китайского бинтования ног и увечий при женском обрезании.
Что самое поразительное в Русалочке, так это боль и страдание, которые она готова вынести, начиная с инцидента с устрицами и заканчивая ее готовность пожертвовать своим голосом и терпеть боль и кровотечение, связанные с наличием ног, и, наконец, пожертвовать своей жизнью, когда принц женится на другой женщине. Диннерштейн (1967) рассматривает русалку как проявление девочки, которое встречается в особой ситуации мира Андерсена, но в какой-то степени все еще актуально в нашем мире. Она видит метаморфозу в трех ключевых образах истории: отказ русалки от своего хвоста ради человеческих ног, принесение в жертву своего языка как условия приобретения ног и ее стремление к бессмертию через брак с принцем. Каждый из этих образов имеет противоречивые аспекты. Первый представляет движение девочки к взрослой компетентности и свободе, но в то же время он означает сексуальную доступность и посягательство на чувство свободы и личной неприкосновенности девочки. Вторая представляет ее непостижимость и очарование, но это также означает отказ от ее права быть услышанной, потерю ее креативности и рану от кастрации. Третий образ означает, что девушка может достичь бессмертия только через мужчину, через продолжение рода. Если мужчина ее не выберет, она все равно может служить ему и нести ответственность за детей. Однако, не убивая принца, она все еще может достичь полноценного человеческого статуса или, по крайней мере, его ограниченной версии посредством независимых, личностно характерных действий (стать дочерью воздуха).
Коэн (1994) писал о моральной теме в творчестве Андерсена. Она обратилась к трем сказкам: "Маленькая девочка, наступившая на буханку хлеба", "Красные туфельки" и " Русалочка". В каждой из этих историй девочки превращались в ангелов. В первых двух девушки наказываются за свое тщеславие, затем раскаиваются и в конце концов становятся ангелами. Она видит в этих трех историях трагедию; она не видит, что эти девочки развиваются во взрослую жизнь, а скорее отступают к смерти и бесполому ангельскому идеализированному образу матери. Русалочка становится "дочерью воздуха”, чье счастье связано с добротой детей. Цеелон (1995) читает Русалочку как миф о сотворении мира и метафору положения женщины в патриархате; ее подход лаканианский. Она концептуализирует кастрацию как серию разделений, которые включают рождение, взросление, желание и смерть. Эта сказка представляет состояние женщины в патриархате, построенном вокруг особой потери языка и голоса. Русалка социально нема.
Важный и глубоко амбивалентный образ Андерсена, отказ русалки от своего хвоста в пользу человеческих ног выражает две разные, остро сопутствующие темы. С одной стороны, после выхода на солнечный свет из волшебного подводного дворца детства прогулка по новой земле на новых ногах кажется кульминацией стремления подростка к более широкому миру, к взрослой компетентности и свободе.
С другой стороны, образ также воплощает в себе сугубо женское событие. Внезапное раздвоение русалки означает внезапную сексуальную доступность человека. Исчез компактный игривый рыбий хвост с его коннотациями девственной целостности и веселости. Таким образом, боль, которую русалочка испытывает на ходу, имеет двойное значение: с одной стороны, это человеческая боль роста, боль отказа от детского погружения в волшебную фантастическую жизнь и родительскую заботу, боль независимости и рискованного одинокого подвига; а с другой стороны, она ощущается как пронзающий нож — это особая женская боль традиционной сексуальной инициации. Потрясающая метафора Андерсена объединяет в единый образ два яростно противоречащих друг другу важнейших события в жизни девочки-подростка, какой он ее знал: обнадеживающий, эйфорический всплеск компетентности, движения, энергии в человеке, стоящем на пороге взрослой автономии; и в тот же момент решительное принесение в жертву целостности, покорная подготовка к вторжению, безвозвратная потеря спонтанной, игривой подвижности.
Второй важный образ Андерсена - это принесение в жертву языка русалки в качестве условия приобретения ног. Кажется, что этот образ говорит о том, что для того, чтобы стать взрослой, девочка должна отказаться от своего голоса, от своего права быть услышанной, отстаивать свои желания, делиться своим субъективным опытом. Она становится таинственной, непостижимой: очаровательной, но уязвимой для несправедливого непонимания. (Обратите внимание, что ее молчание очаровывает принца, но приводит к тому, что она теряет его, поскольку она не может сказать ему— кто она такая — та, кто действительно спасла его, - и таким образом заявить о своих правах на его любовь.)
Более того, в случае русалки, поскольку ее голос - ее главный талант, взросление означает отказ от индивидуального творческого дара, которым она по праву гордится, - способности создавать музыку. Таким образом, отказываться от творческого дара - значит обрывать драгоценную связь с детством. Русалочка, предприимчивая, любящая мир девочка, должна в процессе взросления отказаться даже от своих самых тщательно скрываемых фантазий о независимых подвигах.
Третий ключевой образ Андерсена, стремление русалки к бессмертию через брак с принцем, явно подразумевает нечто большее, чем содержится в обычном теологическом значении бессмертия, поскольку принц обладает бессмертной душой с русалкой или без нее, в то время как она может получить ее, только если он дарует ее ей. Традиционный смысл этой асимметричной зависимости заключается в том, что для женщины бессмертие - это продолжение рода, для которого ей нужен мужчина, в то время как для него это совместное предприятие, ее главная задача, является относительно небольшой частью более масштабной сферы. Метафора Андерсена, я думаю, должна относиться к тому факту, что для людей, уникальных среди зверей в своем осознании смертности, неповиновение смерти лежит в основе подвига, и что для женщины, от которой ожидается отказ от подвига, эта форма неповиновения смерти может показаться наиболее легко достижимой из вторых рук, через идентификацию с мужчиной.
Русалка, сделавшая ставку на бессмертие через брак, проигрывает. На этом этапе она сталкивается с непредвиденными альтернативами. Этот результат, опять же, имеет как простые традиционные, так и более сложные коннотации. С одной стороны, он подтверждает традиционную точку зрения, что женщина может стать полностью человеком, то есть бессмертной, только через мужчину. Если он не выберет ее своей парой, она (при условии, что она отвергнет искушение отомстить) все еще может участвовать в продолжении жизни вида, служа ему и жертвуя своей жизнью ради него. Более того, даже без секса она может достичь модифицированной формы отчетливо женского бессмертия в эмоциональной отзывчивости и моральной заботе о детях.
В сказке говорится, что девушка, убежденная в том, что это единственный открытый для нее путь, предпринимает жестокой ценой обреченную попытку достичь полного человеческого роста через мужчину, то есть опосредованно. Что она может узнать на грани отчаяния, так это то, что на самом деле она может достичь этого уровня самостоятельно: конечно, это непростая, неполноценная версия этого, но это версия из первых рук, полученная благодаря независимому, личностно характерному действию.