В затуманенное сознание то и дело пробивались звуки, весьма подозрительные, надо сказать. Грохот металла, так похожий на звук решеток из зверинца учителя. Где-то в отдалении слышался крик и отголоски злобной ругани.
Я бы открыл глаза, но сразу это сделать не вышло. Разум находился в отвратительном дремотном состоянии. Даже при малейшем движении накатывали тошнота и боль столь сильные, что хотелось вновь погрузиться в уютное забытье.
Не давало это сделать лишь одно. Ощущение раны, нанесенной душе, не несло физической боли, но заставляло страдать не меньше.
«При душевных повреждениях обязательно оставайся в сознании, пока не упорядочишь мысли! Иначе можешь не проснуться».
Именно это наставление учителя набатом ударило в голову, заставляя вырвать себя из липких объятий полудремы.
«Нельзя спать! — скомандовал я сам себе. — Не вздумай уснуть».
Усилием воли вновь открыл глаза. Взгляд скользнул по кирпичной стене со следами копоти от факелов. Вид грязного помещения и разбросанных повсюду угрожающего вида инструментов помог отогнать сон.
Место показалось мне незнакомым. Осознав это, я понял, что вообще как-то плохо представляю, кто я и где я. В голове теснились смутные обрывки воспоминаний, все никак не желавшие сложиться в цельную картину.
«Что за дрянь происходит?» — возник в голове тревожный вопрос.
Понимание, что мне грозит опасность, заставило действовать осторожно. Медленно повернув голову, я осмотрел себя. Одетый в какую-то грязную рвань, я лежал на большом столе, сколоченном из почерневших от времени досок.
В помещении никого не было, а звуки доносились из темноты коридора где-то в стороне, что давало возможность действовать. Я попытался размять конечности. Тут же накатил букет неприятных ощущений, начиная от онемевших мышц и заноз от грубых досок и заканчивая все той же угнетающей травмой души.
«Настоящий маг привычен к боли и страданиям, — мысленно произнес очередную фразу учителя, коих у него было столько, что хватало на все случаи жизни. — Ты жив, пока есть, чему болеть».
Сконцентрировавшись и преодолев все неприятные ощущения, я привстал и опустил ноги на лавку, попутно продолжая осматриваться. Сознание тут же отметило множество странностей. Комната и стол были непропорционально большими, будто сделанными для человека намного выше. И это притом, что именно я в любой компании непременно оказывался дылдой.
Приказав себе не отвлекаться на мелочи, внимательнее осмотрел комнату. Сумрак помещения едва освещала пара факелов. Самой заметной деталью здесь был второй стол, на котором поблескивали инструменты, похожие на воплощенные фантазии вивисектора. Взгляд зацепился за сероватую газету, брошенную там же.
«Надо хотя бы глянуть, какое нынче число, — пришла в голову идея. — Может, и вспомню что-то».
Понять, что произошло и где я оказался, сейчас было чертовски важно. Осторожно делая шаг за шагом, чтобы не навернуться на грязном полу, я подошел ближе. Дрожащие пальцы коснулись бумаги. Неуклюже развернув ее, по привычке поднес газету ближе, но с удивлением отметил, что глаза прекрасно видят при слабом освещении, будто привычной близорукости как не бывало.
Хм, я был близоруким?
«Евразийский вестник, — крупными буквами было написано наверху. — Недобор в школе государственных магов. Сельскохозяйственный кризис на Польских островах. Очередной виток конфликта между старой и новой аристократией. Какие последствия грозят…?»
Я бегло пробежался по заголовкам. Что это за бред? Такие привычные слова собирались в какую-то несуразицу. Какие еще Польские острова, какая школа?
Вопросы возникали в и без того больной голове один за другим, грозя разорвать её пополам. Вместе с ними появились сомнения в собственной вменяемости.
Привычным жестом я поднял руки, желая потереть виски, и замер, обнаружив еще одно несоответствие.
«Шрам на ладони, — пронеслась в голове мысль. — Его нет».
Я глянул на свою правую руку. Перед глазами находилась совсем еще юношеская ладонь. Такая была у меня… лет пятнадцать назад.
В этот момент все несуразности происходящего, наконец, сложились, поднимая из памяти последние воспоминания. Ослепительной вспышкой они ударили по разуму, вызывая волну острой боли.
Ритуал — это слово четко прозвучало в моей голове. Событие, что должно было стать прорывом в моих изысканиях… очевидно, оно закончилась не по плану.
«Или же нет?»
К добру или к худу, но окружающая реальность напомнила о себе, заставляя прервать самокопание. Эхо громкого вопля разнеслось по коридору, и было в нем столько смертной тоски, что меня хватил озноб.
В кровь ударил адреналин, дыхание участилось, а мысли прояснились. Отбросив все ненужное, я убрал газету. Присмотревшись, выбрал среди инструментов острый нож, похожий на скальпель. Взять что-то тяжелее я не мог из-за отвратительной слабости.
Где-то в глубине души холодный скептик лишь посмеялся над этим. Сейчас боец из меня выходил аховый, но все же рукоять оружия в руке дарила ощущение уверенности. Встречать опасность с пустыми руками было не в моих правилах.
Адреналиновый всплеск заставил организм взбодриться. Двигаясь уже более сносно, я осторожно выглянул в дверной проем. Ничего особого снаружи не было. Скрытый в полутьме коридор ассоциировался у меня с тюрьмой или другими, не вызывающими доверия местами. Тусклый свет впереди давал понять, что ближайшее помещение находится в десяти шагах.
Очередной крик разнесся по коридору, вызывая желание бежать сломя голову. Таков был инстинкт жертвы, заставляющий унести ноги как можно быстрее и как можно дальше, вот только путь был один. Подавив эмоции, я осторожно двинулся вперед.
«Мне надо выяснить, где я и что происходит, — пришли первые идеи. — И побыстрее уйти отсюда».
Коридор тянулся тошнотворно долго. Все время казалось, что вот-вот впереди кто-то появится и обнаружит меня. Благо, хоть в этом удача была на моей стороне.
Дойдя, наконец, до цели, аккуратно заглянул в помещение. Открывшийся вид был воистину отвратительным.
Помещение почти ничем не отличалось от того, где я пришел в сознание. Два стола — у стены и в центре. На первом поблескивали кровью инструменты, а на втором лежало тело, над которым замерли двое мужчин в черных, похоже, непромокаемых одеждах. Между ними шел диалог, привлекший мое внимание.
— … утомился сегодня, будто пахал, — глухим, по-старчески надломленным голосом произнес один. — Хочу пожрать и завалиться спать.
— А вот мне кусок в горло не лезет после этого, — ответил второй, более крупный и плечистый. — Потом до вечера есть не могу.
— Молод ты еще и неопытен, — усмехнулся первый, и тут же сменил тему. — Твой точно все? Ты не ошибся?
— Да, откинулся, — кивнул его напарник. — Болт ему вчера голову пробил, когда тот кричал. А я говорил, чтоб осторожнее.
Я невольно прикоснулся к затылку, где волосы слиплись от запекшейся крови. Еще один момент прояснился.
Услышанное старику не понравилось.
— Болт за это заплатит из своей доли, — построжел его голос, но быстро вернул разговор к делу. — Контейнер давай.
Я стал свидетелем неприятного зрелища изъятия органа. Вместе с тем, стало понятно, что здесь происходит и зачем я — или это тело — здесь оказалось.
Положив орган в явно непростой контейнер с мерцающими символами на стенках, старик снял перчатку и вытер лоб.
— Закрой нормально, запломбируй и проверь как следует герметичность, — строго произнес он. — А то, как в тот раз, фон наверху испортит товар, и плакали наши денежки.
— Да знаю, — отмахнулся плечистый, тем не менее выполнив указание.
— С этим скоро заканчиваем, прибираемся и хорош на сегодня, — добавил старик. — Завтра доделаем.
Последняя фраза стала сигналом для меня, что пора бы поторопиться. Когда амбал вернется на уборку в первую комнату, немедленно поднимет тревогу. Ну, а уж там моя песенка будет спета.
Подобрав момент, когда оба были спиной к проему, я как можно тише проскользнул мимо, двигаясь дальше по коридору. Преодолев буквально пять метров, неожиданно для себя вышел к еще одному проходу, из-за отсутствия освещения заметив его лишь в последний момент.
В нос ударила вонь немытых тел и испражнений. Слышалось негромкое позвякивание цепями, иногда звуки движения. Глаза как раз приспособились к темноте, чтобы получилось осмотреться.
В помещении, прикованные длинными цепями к стенам, сидели люди. Поникшие, они, кажется, совершенно смирились со своей судьбой. Невольники просто ждали своей судьбы.
В душе кольнула ненависть к душегубам, что довели людей до такого состояния. Захотелось помочь им, но холодный разум, что закалил во мне учитель, заставил сдержаться. Вполне возможно, несчастные поднимут шум, увидев меня. А это также будет верный конец.
Аккуратно миновав и это помещение, я продолжил путь по коридору и завернул за угол. После этого встретились еще две комнаты. Одна вновь с невольниками, на этот раз с женщинами, другая — кладовка с каким-то хламом. Миновав ее, я наконец увидел ступени, ведущие наверх.
«Наконец-то!» — вспыхнула в голове мысль при виде тонкой полоски света.
Дверь подвала была чуть приоткрыта, что увеличивало шанс остаться незамеченным. Контролируя каждый шаг, я поднялся по ступеням и заглянул в щель.
Взгляду открылся вполне приличного вида холл с парой кресел. Внимание привлекла только необычная обстановка. Старая деревянная мебель с запыленной резьбой выглядела архаично, будто из прошлого столетия.
Судя по голосам, люди находились где-то в отдаленной части дома. Постаравшись унять колотящееся сердце, я осторожно вышел из подвала, и как можно тише прикрыл за собой дверь.
«Главное — найти открытое окно, — мерцала в голове мысль. — Найти и убежать от этих уродов».
Ступая босиком по грязному, натоптанному полу, я заглянул в первую же попавшуюся дверь. Нащупал взглядом спасительное окно и тут же разочаровался. Кованая решетка напрочь исключала возможность побега.
Все же подойдя ближе, я посмотрел сквозь мутное стекло. На той стороне была ночь. Несмотря на это, слышались цокот копыт и гудение какого-то транспорта. Это был людный город, что добавило надежды на удачное бегство.
«Даже если разобью стекло и буду кричать, эти уроды доберутся до меня быстрее, — подумалось мне. — Но теперь появились и другие варианты».
Вернувшись обратно в коридор, продолжил осмотр. Несколько следующих комнат ничего нового не дали. Не обрадовала и входная дверь. Представляющая собой настоящую железную плиту со множеством замков, она не оставляла шансов вскрыть ее или выбить.
Меж тем, продолжая идти вдоль холла, я волей неволей приближался к раздающимся впереди голосам. Судя по звукам, несколько мужчин ужинали, развлекая себя разговорами. Наконец, стали понятны отдельные слова.
— …пахать в этой богадельне, — говорил резкий мужской голос. — Заканчиваем с партией и расходимся на месяц-другой.
— Да-а-а-а, — протянул другой. — В первую очередь нажрусь, чтобы забыть все это дерьмо!
Его поддержал еще один голос, давая понять, что на кухне есть как минимум трое.
Дойдя до поворота, я осторожно выглянул и наконец увидел помещение, из которого доносились звуки. Кухня, полная грязной посуды и мусора, выглядела преотвратно. За столом на деревянных стульях вольготно развалились три человека. Времени оценивать их внешность не было. Вместо этого взгляд зацепился за другой объект.
Дальше по коридору находилась дверь, ведущая на задний двор. На кухне было до ужаса душно, поэтому она была открыта, давая хоть немного свежего воздуха. И это был мой шанс выйти отсюда живым.
«А сможешь? — с сомнением произнес в голове голос реалиста. — Ты еле ползаешь».
Надо было как-то проскользнуть мимо кухни. Расстояние казалось небольшим, но уж больно опасный вид был у ребят, что там сидели. Догнать беглеца им не составит труда.
Тем временем реальность показала, что моя удача подходит к концу. Со стороны входа в подвал послышался звук хлопнувшей двери и приближающиеся грузные шаги.
В панике я осмотрелся, ища укрытие. Ничего иного как угол, заваленный вонючей одеждой, не нашлось. Нырнув в эту кучу, я оказался в липком смраде грязных вещей. Борясь с рвотными позывами, осторожно раздвинул грязную ветошь, давая себе доступ к свежему воздуху и заодно наблюдая.
Мимо прошел пожилой, но крепкий мужчина. По силуэту и шаркающей походке я узнал старика-живодера. Войдя на кухню, он, ни с кем не заводя разговор, подошел к батарее бутылок на столе. Открыв одну, надолго присосался к горлышку. Наконец удовлетворенно рыгнув, обратил внимание на остальных подельников.
— Закончили на сегодня? — спросил один из сидящих.
Молча кивнув, старик повернулся к крупному громиле, на лице которого не было заметно признаков разума.
— Это ты мальчишку вчера прибил? — спросил он и, не дожидаясь ответа, произнес. — Вычтем из твоей доли.
— Но Старик! — тут же возмутился громила. — Да этот засранец…
Уже не слушая дальнейшего разговора, я понял, что это мой шанс. Старик отвлек на себя все внимание. Сейчас его напарник закончит уборку, вернется во вторую комнату и обнаружит пропажу.
Вдохнув, будто перед нырком в воду, я рванул вперед. Тихо проскользнув рядом с входом в вонючую кухню, сделал еще буквально пять шагов и выбежал во внутренний двор.
В нос ударил запах разогретой на солнце мостовой, дегтя и лета. Это был настоящий аромат жизни после затхлого подвала.
Эйфория прошла, не успев начаться. Запнувшись за порог ослабшей ногой, я упал на камень заднего двора. Сжав зубы, чтобы не застонать, оглянулся в поисках спасительного пути побега… и не обнаружил его.
Задний двор представлял собой закрытое высокой металлической оградой пространство. В своем состоянии я бы и его не преодолел, но сверху путь дополнительно закрывал массивный металлический козырек. Иными словами, это был конец.
«Нет! — голос упорства не дал отчаяться. — Ищи! Ищи выход!
Учитель многому научил меня. В то числе вдолбил в мою голову мысль, что даже из самой отвратной ситуации всегда есть выход.
Я торопливо оглядел задний двор. Ничего особенного здесь не было, только поленница да чан с какой-то вероятно горючей дрянью, в которой были замочены факелы. Освещал все это тусклый фонарь у входа в дом. Выход должен быть!
Уже сообразив, что делать, я рванул обратно. Подбежал к светильнику, засунул руку в отверстие плафона. Кисть обожгло болью, но мне оставалось только глухо застонать.
Я не ошибся. Обжигая кожу, светонесущий элемент легко вышел из пазов. Не обращая внимания на боль, я ударом ноги опрокинул чан с маслом на поленницу и тут же швырнул туда свою добычу.
Огонь в одно мгновение охватил сухую древесину, лизнув металлический козырек крыши здания. В темноте его наверняка было видно издалека, а значит, скоро пожар привлечет к себе внимание.
«Ну же, быстрее, быстрее!» — думал я.
Кажется, где-то вдалеке за оградой послышались возгласы, а может, мне показалось. Вот только время вышло — со стороны входа донесся топот сапог. Я вдохнул на весь объем легких и…
— Помогите! Убивают! — вырвался из моей глотки сипловатый подростковый голос. — Спасите!
Продолжая кричать, я обернулся.
Из дома на задний дворик выглянуло двое. Они тут же отшатнулись от пламени, облизывающего стену дома. Первый, неприятного вида старик, был тем самым вивисектором, что без жалости потрошил людей. Вторым оказался пресловутый Болт.
Цепкий взгляд старика тут же остановился на мне. Нахмурившись, он показал в мою сторону и что-то сказал, резко взмахнув рукой. Смысл слов угадывался без проблем — Болту приказали от меня избавиться и побыстрее.
— На помощь! — во всю глотку продолжал кричать я. — Помогите, здесь убийцы!
Болт закрыл полами костюма лицо, ибо жар уже был нешуточный. Пока он преодолевал барьер, я получал такие драгоценные сейчас секунды, продолжая голосить в надежде на помощь.
Болт вскрикнул, перепрыгнув через языки пламени. Кажется, жар ему пришелся не по вкусу.
Пользуясь тем, что на мгновение он потерял обзор, пряча лицо под полами костюма, я приготовился к броску. Едва Болт высунул свою уродливую физиономию, я что есть силы швырнул ему в лицо тот самый скальпель, что таскал при себе все это время.
— Ай, тварь! — вскрикнул мужчина, хватаясь за лицо.
Бросок вышел почти удачным. Оружие прошлось вскользь по щеке и хоть не оставило серьезной раны, но заставило замешкаться. Это были еще несколько секунд, выигранные в этом нечестном поединке.
— Ах ты маленький урод! — прорычал Болт, убедившись, что глаз цел. — Да я тебя…
В этот момент раздался грохот. Закрытая на металлическую цепь дверь в ограде с грохотом раскрылась, открывая спасительный выход.
— Полицейский надзор! — раздался голос. — Никому не двигаться, работает стража!
Именно с этими грозными словами во двор вошла… совсем миниатюрная девица лет двадцати пяти. Форменная одежда и оружие, похожее на металлическую булаву, на ней смотрелись скорее умильно, чем грозно.
Однако стражница порядка тут же показала, что на службе она оказалась не за красивые глазки. Мельком оценив ситуацию, она тут же рванула к Болту.
Здоровяк успел взмахнуть рукой, то ли отмахиваясь, то ли пытаясь ударить. В ответ на это полицейская вскинула свое оружие, окутавшись почти незаметный куполом щита. Отразив таким образом атаку, она тут же контратаковала.
Я вновь увидел, как оружие почти незаметно замерцало энергией. Кажется, оно лишь слегка коснулось преступника, но тот упал, словно подкошенный.
Видимо, в надежности своих атак девушка была уверена, потому что даже не проверила тело. Вместо этого она осмотрелась. Входной проем в дом закрывало ревущее пламя, облизывая каменную стену дома. Старик, еще недавно находившийся там, благоразумно исчез. Наконец полицейская обнаружила меня.
— Пойдем быстрее! — произнесла она. — Уходим, здесь опасно!
Я кивнул. Душу заполнило сладкое ощущение победы. Я смог, справился и выжил в смертельно опасной ситуации.
Но судьба в очередной раз мне доказала, что не стоит торопиться праздновать. За спиной девушки появился силуэт чертового старика. Похоже, он успел покинуть дом с главного входа и зайти стражнице в спину с улицы.
— Сзади! — закричал я, уже понимая, что поздно.
Девушка отреагировала мгновенно, поворачиваясь и на ходу делая замах своим оружием. Но даже быстрая реакция ее не спасла. Хоть и неповоротливый, но массивный старик легко схватил легкую, как пушинку, девушку. Рукой он крепко перехватил запястье с оружием.
— Пусти! — вскрикнула та. — Нападение на слугу закона!
Старика, похоже, «страшное» правонарушение не особо беспокоило. Широкой, словно лопата, ладонью он зажал ей рот, заставляя замолчать. Одновременно с этим ударом ноги захлопнул за собой дверь ворот.
Вид закрывающейся двери стал для меня словно символом поражения. Сейчас этот гад вырубит полицейскую и доберется до меня. Подтверждая это, со стороны дома послышалось шипение. Применяя какой-то артефакт, сообщники старика споро тушили поленницу, чтобы не привлекать внимание с улицы.
Старик посмотрел на меня и в его мутных, словно у вареной рыбы, глазах я прочитал свой приговор. По спине прошло холодное, промозглое ощущение близости смерти, а в груди будто все застыло.
Невыразимая боль охватила все тело, концентрируясь в висках, но, когда агония достигла предела, боль вдруг резко стихла. Я ощутил то самое, почти забытое, но неповторимое ощущение оттока энергии на примененное плетение.
Послышался треск. Стоящий неподалеку нерасколотый чурбан словно взорвался. Старик вздрогнул от удара и мотнулся в сторону. Я увидел, что из его виска торчит кусок древесины.
Будто еще не понимая, что он уже мертв, старик моргнул, а потом искра жизни покинула его взгляд. Одновременно с этим на меня навалилась сильнейшая усталость, после чего сознание накрыла пелена забытья.
Магия. Это слово стало для меня особенным с момента, когда я в детстве увидел мелкий фокус неопытного студента. С тех пор она была для меня и работой, и увлечением жизни, и мечтой.
Сила влиять на мир, используя только свой разум и волю. Возможность постигать тайны жизни и смерти. Было во всем этом нечто сокровенное, что навсегда захватило мой разум.
За свою не такую уж и долгую жизнь я увидел и дружбу, и ненависть, и любовь, но именно магия стала тем стержнем, что придавал силы двигаться вперед, несмотря ни на какие невзгоды.
К счастью, у меня обнаружились способности к искусству управлять невидимыми энергиями — слабые, едва-едва проклюнувшиеся, но и то хлеб. Я не расстроился, ибо никогда и не желал блистать силой. Меня куда больше манила тайна, сокрытая в глубинах магии.
Поиск учителя стал первым испытанием. Никому не нужен жалкий слабосилок, годный лишь на мелкие фокусы. Я потратил несколько лет и уже почти отчаялся, как в моей жизни появился Наставник. Именно он дал мне все знания и показал путь к настоящей магии, кою называл Искусством. Он же не дал отчаяться, когда роковая травма навсегда разорвала мою связь с любимым делом.
Дальше были лихорадочные поиски способа вернуть себе способности. Вопреки совету друга и учителя, я погрузился в порицаемую коллегами магию душ. Похоже, именно она и стала причиной всему…
***
Я вернулся в сознание резко. На этот раз мозг сориентировался сразу, не давая выдать пробуждение. Подо мной было что-то мягкое, а гудение и периодическое подкидывание говорило о том, что я куда-то еду.
— Еще раз, Керн, ты из-за своих девок оставишь меня в патруле одну, клянусь, я сдам тебя капитану! — угрожающе высказывал кому-то женский голосок. — Тебя не только попрут со стражи, но и навсегда воткнут волчий билет в одно место!
Голос изменился из-за угрожающих интонаций, но я узнал ту самую бесстрашную полицейскую. На душе сразу же полегчало. Так или иначе, но я выбрался из лап душегубов, где меня ждала лишь смерть и ничего больше.
— Мира, ну я же сказал, я точно больше не буду! — ответил голос молодого мужчины. — За косяк с меня ужин в «Королевской вилке». Завтра пошли…
— Своих куриц туда води, — на этот раз в голосе его напарницы прорезался уже настоящий холодок. — А ко мне даже не пытайся подбивать клинья. Помнишь, что было с тем ослом из отдела дознания?
— Все-все! — тут же пошел на попятную её собеседник. — Мы друзья… э-э-э, напарники и только!
— А за сегодняшний просчет, — не остановилась собеседница, — ты подойдешь к капитану и попросишь дополнительную смену в праздничный день.
— Эй, не будь так жестока! — начал было второй служитель закона, но вновь был перебит.
— Если бы не интуитивный выброс мальчишки, — продолжала отчитывать напарника девушка, — все могло бы закончиться очень плохо, Керн. Я запомню это и впредь не надейся на снисхождение.
Фраза обрубила разговор, словно топором. С минуту мы пребывали в тишине, как транспорт остановился. Послышался приглушенный разговор на улице со стороны водителя. Это отвлекло внимание обоих полицейских, позволив мне оглядеться.
Я лежал на длинном сидении. Напротив расположились та самая Мира и ее напарник. Первым делом я пригляделся к девушке.
Мира была определенно хороша. Невысокая блондинка, отличную фигуру которой не могла скрыть даже невзрачная форма темно-синего цвета.
Особенно привлекло её лицо — серьезное, с ясным и цепким взглядом. Эта девушка отличалась от красивых, но пустоголовых красоток, которых я повидал в свое время. Чуть спутанные волосы, небольшой шрамик на скуле и отсутствие украшений выдавали девушку, не зацикливающуюся на своей внешности. Взгляд Миры был тверд. Веяло от неё особой аурой порядочного человека, верного долгу.
«Подобные люди — великолепные соратники и верные друзья. Но не забывай, что верность делу для них всегда будет на первом месте», — вспомнились мне слова Наставника.
Глянул я и на Керна. Однако легкомысленного вида рыжий тип, которому лучше не доверять ничего важнее рулона туалетной бумаги, вызвал у меня лишь раздражение. Не тратя на него время, я вновь закрыв глаза, притворяясь спящим.
— Опять докопался, — простонал Керн, с тоской глядя в окно. — Уставной идиот.
— Иди и объясни ему все, — удивительно жестким голосом велела Мира, заставив напарника подорваться с места. И уже вдогонку ему бросила: — И отчеты все на тебе!
— Да понял я, — оставалось лишь ответить сдавшемуся Керну.
К тому моменту, когда он покинул салон, я уже окончательно пришел в себя и обдумывал ситуацию. О глобальных событиях уже сложились выводы. Самым правдоподобным предположением стало то, что ритуал выбил мою душу из родного тела, внедрив в чужое. Более того, мир вокруг хоть и был похож, но серьезно отличался от моего родного, подтверждая освистанную теорию учителя о параллельных реальностях.
«Жаль, что ему я этого уже не расскажу», — с грустью подумал я.
Сейчас мне следовало отойти от глобальных вещей и сконцентрировать внимание на моем положении. Это было куда важнее.
«Пока я с ней наедине, это отличный момент для знакомства, — пришла в голову мысль. — Потом меня наверняка сдадут в другие органы и не факт, что люди там будут столь же порядочны».
Сказано — сделано. Я потянулся, сделав вид, что прихожу в себя, тем самым привлекая внимание девушки.
— Привет, — дождавшись, когда я открою глаза, сказала она. — Ты как себя чувствуешь?
Её голос и выражение лица смягчились, давая понять, что идея с разговором удачна.
— Не знаю, — пожал я плечами. — Кажется, нормально.
Я осторожно поднялся и сел. Мы невольно оба обратили внимание на грязные тряпки, в которые я был одет. Запашок от меня, наверное, исходил соответствующий, но стражница ни словом, ни жестом не выказала отвращения.
— Меня зовут Мира, я защищаю закон и порядок в городе, — представилась девушка. В её голосе отчетливо прозвучали нотки гордости. — А ты…?
Она замолчала, ожидая ответа. Я хотел было представиться… и понял, что так ничего и не вспомнил. Хотя память о событиях и ритуале, из-за которого я здесь и оказался, была, но вместо множества иной информации теперь в голове плыл серый вязкий туман.
Я помнил учебу, свою жизнь, родной дом, но не знал, как меня зовут, не помнил имен родителей и даже самого Наставника. Вместо их лиц в памяти была лишь пустота, сдобренная теплыми чувствами к этим людям.
«Но как такое могло произойти?» — вспыхнул в голове вопрос.
Мои воспоминания будто стали обезличенными, а моя личность оказалась почти стерта. Понимание этого подняло в душе бурю эмоций.
Потеря дорогих сердцу воспоминаний легла тяжелым грузом на сердце. Видимо, сдержать эмоции не вышло. Мира с искренним сочувствием материнским жестом погладила меня по голове. Её пальцы коснулись запекшейся крови на затылке.
— Проклятые мясники, — прошипела она. — Обещаю, когда-нибудь я их всех изведу, тварей.
На несколько мгновений возникла неловкая тишина.
— Ладно, парень, не беспокойся. С тобой всё будет хорошо, — сказала она. — Я обещаю.
От другого человека подобные слова можно было бы считать дежурной фразой, но из уст Миры это звучало весомо. Пришло понимание, что где бы я ни оказался, везде есть добрые люди, которые могут помочь в беде.
«А значит, мне не стоит распускать нюни, — подумал я. — Давай, соберись. Сейчас не время киснуть».
— И кстати, — решила сменить тему девушка. Она перешла на заговорщицкий тон. — Ты, похоже, маг. Представляешь, настоящий маг!
— Маг? — переспросил я.
— Конечно, — с уверенностью кивнула моя новая знакомая. — Ты свалил того преступника мощным магическим ударом!
Она замолчала, видимо, вспомнив, как тот «пораскинул мозгами» на весь двор. Ребенку, которого она видела во мне, о таком напоминать точно не стоило.
Я же в это время думал об этой воистину невероятной возможности. Прошло уже около десятка лет с тех пор, как я фактически потерял этот статус и сделал бесчисленное количество попыток, чтобы вернуть его. Неужели последняя удалась? Это чуть развеяло щемящую тоску.
Желая проверить это, я только было пожелал обратиться к источнику, однако тень неприятных ощущений заставила прервать попытку.
«Травма души, будь она неладна, — подумал я. — Надо подождать, чтобы сознание отдохнуло».
Помог бы сон, но так как пока было не до него, проверку пришлось отложить. Вместо этого я осмотрел себя. Судя по увиденному, я был подростком лет пятнадцати или немного старше. Невольно в голове возник вопрос о происхождении тела. И если воспоминания о своей жизни, хоть и обезличенные, остались, то здесь все было глухо.
«Сейчас узнай как можно больше о происходящем, — напомнил холодный голос разума. — Сконцентрируйся на текущей ситуации».
— Маги. Их все боятся и уважают, — начала рассуждать Мира, видимо, подумав, что я совсем упал духом. — И они никогда не дадут себя в обиду!
В этот момент послышалось гудение, после чего в спину толкнуло, означая, что транспорт тронулся. Невольно мы оба посмотрели в окно.
В своих рассуждениях я был прав. Мы миновали пропускной пункт, въехав во двор. Вид одинаковых серых зданий и не менее однообразных людей в форме так и кричал о правительственном учреждении. Проехав буквально сотню метров, транспорт остановился.
— Пошли, — мягко сказала Мира. — Я угощу тебя чаем и печеньем.
Стоило ей это сказать, как живот тут же напомнил о себе урчанием.
«Хороший признак, — возникла мысль. — Организм хочет жить».
Мы вышли из машины, поднялись по каменному крыльцу. Несмотря на ночное время, здесь царила привычная для подобных мест суета.
Взгляд сразу привлекла тюремная камера у входа. Сейчас там сидело несколько женщин, судя по всему, легкого поведения, и какой-то прощелыга-жулик. Возле решетки сидел на расшатанном стуле пожилой стражник с уставшим, сонным взглядом.
«Несмотря на отличия в одежде, в целом этот мир совсем не отличается, — подумалось мне. — А значит, адаптироваться здесь вполне даже возможно».
— Пойдем, — произнесла Мира, прикоснувшись к моему плечу. — Не смотри на них.
Сзади нас как раз догнал Керн. Втроем мы миновали пустой непримечательный зал, углубившись в коридоры казенного здания. Войдя в одну из дверей, оказались в чем-то, что я назвал бы дежуркой. Комната была обставлена по-спартански, не имея интересных для взгляда деталей.
— Можешь присесть здесь, — произнесла Мира, показав на видавшее виды кресло у стола. — Сейчас…
Подойдя к странного вида металлической емкости, она с щелчком запустила какой-то механизм под ней. Спустя минуту или две емкость начала издавать знакомый звук закипающей воды. Похоже, это был просто чайник.
— Пока греется чай, давай-ка, друг, ты мне все подробно расскажешь, — Мира села за стол напротив. — Я так понимаю, тебя ударили по голове, и ты можешь не помнить часть случившегося. Но все же постарайся рассказать то, что осталось в памяти.
Воспоминаний с момента пробуждения было не то, чтобы много, поэтому обстоятельный разговор не занял более четверти часа. Пока Мира задавала вопросы, сидящий рядом Керн поскрипывал пишущим устройством, похожим на модернизированное перо.
— Ладно, — наконец произнесла явно удрученная девушка, когда я закончил. — На самом деле ты молодец, парень. Я бы так не смогла.
— Это точно, — как бы между делом произнес Керн. — Парниша вон какой шустрый, далеко пойдет.
— Давай, пей чай, — девушка подтолкнула ко мне вазочку с печеньем. — Мы сейчас отойдем ненадолго, потом вернемся. Ты не беспокойся, что останешься один, хорошо?
Разумеется, я не особо беспокоился. Какой-то дикий голод заставил забыть обо всем прочем. Все мысли занимала кружка кипятка, в которую сунули бумажный брикетик с заваркой.
«И тут чайные пакетики», — подумалось мне.
Тем временем во рту захрустело печенье, и все вокруг для меня исчезло. Желая унять разбушевавшийся голод, я налетел на печенье и не остановился, пока не съел все. Благо, хозяева кабинета уже ушли и не видели, как я закидываю еду в рот, почти не жуя, будто оголодавший попрошайка.
Вместе с приятной тяжестью в животе пришла сильная сонливость. Неизвестно, что пережило это тело, но, похоже, у него отсутствовали какие-то резервы энергии. Я не стал бороться с сонными позывами — самая острая фаза душевной травмы уже миновала, теперь можно было расслабиться на этот счет. Устроился в кресле поудобнее и сразу задремал…
***
Когда я пришел в себя, за окном уже светлело. Миры и Керна все еще не было, в дежурке застыла тишина. Не спеша вставать с хоть и старого, но удобного кресла, я прислушался к себе.
«Хм. А ведь стало легче, — с удовлетворением отметил я. — Идем на поправку».
Посвежевший разум способствовал обострению любопытства. Я с интересом осмотрел помещение, оценивая дизайн мебели и устройства.
В который раз отметил старомодный вид многих деталей интерьера. Однако вместе с ними соседствовали вполне современные энергетические светильники и другие вещи.
Однако я быстро потерял интерес к бытовым мелочам, как только взгляд зацепился за зеркало. Не став бороться с любопытством, я подошел к нему.
«Хм, а что ты хотел, принца увидеть?» — ехидно спросило сознание.
Я увидел подростка лет пятнадцати. Исцарапанное лицо, «крашенное» кровоподтеками, не давало разобрать черты. Волосы слиплись от покрывающей их корки крови. Довершали образ грязные тряпки с бурыми пятнами. Одеждой их назвать уже было невозможно.
«Главное, что руки-ноги на месте, — отметил я, стараясь смотреть на ситуацию с оптимизмом. — Ну и молодость. Остальное добудем».
Самое главное для меня было в надежде вновь обрести магию. Один этот плюс скрашивал ситуацию, не давая увязнуть в тоске от потери родных и Наставника.
За дверью послышались шаги. Я уже ожидал увидеть Миру и Керна, но те не торопились входить. Остановившись недалеко от двери, они что-то обсуждали. И напряженные нотки в интонациях заставили меня заинтересоваться разговором. Подойдя ближе к двери, я прислушался.
-. . .пойми ты, Мира, — негромко увещевал Керн. — Это же лучший исход для него.
— С чего это? — недовольно произнесла девушка. — Ты хочешь нарушить устав. Сперва надо провести расследование и выяснить его личность».
— Устав то, устав сё! Да подумай же ты головой! — взъярился Керн и разразился целой речью. — Ты понимаешь, что без памяти и удостоверения личности мальчишка как лакомый кусок. Его сцапают первые же аристократики, что подсуетятся и принесут взятку пожирнее? А дальше что? Нет, я не спорю, может, он будет шикарно жить, но скорее всего участь его будет не такой веселой!
Мира не спешила отвечать, что означало как минимум частичную правоту ее собеседника. А тот продолжал напирать дальше.
— Да, то, что я предлагаю — не сахар. Говорят, у государственных магов обучение не из простых, — добавил он. — Но зато парень сможет выбиться в люди! А там и шишкой крупной может стать, до каких нам с тобой и не допрыгнуть. Да и сам он не промах, сама видела, прорвется!
Его собеседницу эти слова не убедили.
— Думаешь, я не знаю, что ты вовсе не о нем печешься? — произнесла она. — Ты хочешь получить награду за мага!
— Ну, а что? Одно другому не мешает, — заметил Керн. Судя по его дрогнувшей интонации, напарница попала в яблочко. — Зато мальчишку мы пристроим в надежное место.
Они еще немного поспорили, приводя доводы за и против. Я же внимательно слушал, оценивая варианты возможного будущего.
Взгляд невольно зацепился за окно. Мелькнула мысль сбежать, чтобы оставить свободу выбора за собой, но я подавил это желание. Да, с одной стороны, меня, кажется, хотели запихнуть куда-то, не спросив моего на то мнения. Но с другой — это как минимум давало стопроцентную легализацию в мире, где я никто. Да и судя по услышанному, не так все плохо.
«Государственный маг? — спросил я сам себя. — Может, это мой путь к магии в этом мире?»
