Глава 31.
Саша пошел вперёд, а Ларочка постояла немного, посмотрела вслед, пока его не стало видно за сплошной стеной снегопада, и вернулась в свой теплый, уютный дом.
На автовокзале было холодно, гуляли сквозняки. Саша пожалел, что не надел шерстяной свитер под зимнюю шинель. Он поднял воротник, завязал тесемки у ушанки, ждать оставалось ещё двадцать минут. Наконец-то ПАЗик подрулил к платформе, Саша нырнул в относительное тепло автобуса и, усевшись у замёрзшего окошка, прижался в теплой батарее. В городе снег постоянно чистили, и ПАЗик без труда выехал на трассу. Ветер гнал снежные массы, обгоняя автобус. Саша пригрелся и задремал. Во сне он видел Ларочку с корабликом, как на фото, висевшее у нее на стене. Море ласкало ее ноги, она улыбалась, оглядываясь на него. И вдруг резкий толчок. Саша недовольно открыл один глаз, такой сон прервали! ПАЗик остановился. Он застрял в сугробе. Опять взревел двигатель: автобус буксовал, водитель матерился. Он обернулся к пассажирам:
- Мужики! Придется помочь. Давайте толкнем эту колымагу!
Саша вместе со всеми мужчинами выпрыгнул на снег.
- Раз - два - взяли! Ещё - взяли! - раскачивали автобус пассажиры. Но бесполезно.
Два человека побежали в посадки за ветками. Принесли, подложили под колеса. Дело чуть сдвинулось с мертвой точки. Ветер срывал шапки, залеплял лица снегом. Водитель схватил из кабины старый ватник, бросил его под передние колеса. И ватник помог, ПАЗик вырвался из снежного плена и покатился вперёд. Кто-то на ходу выскочил, подобрал спасительный ватник и снова влез в медленно ехавший автобус. Больше неприятностей на дороге не было.
Сашу ждали. Братишки проглядели все глаза, продрав ногтями и теплым дыханием на заиндевевших окошках проталинки.
Мать, гремела ухватом, доставая из печки щи, и бранила старшего зазнавшегося сына, который не приехал домой на Новый год, когда дверь распахнулась и с морозными клубами зашёл Саша. Из-за снега, покрывавшего его с головы до ног, не сразу его и узнали.
- Сашка приехал, ура! - бросились на него Лёнька и Витька.
- Дайте ему хоть раздеться, - осадила их строгая мать.
- Мы тебя вчера ждали. Почему не приехал?
- Дела были, мам. Ты не слышала, что у нас в училище был пожар? Всех опрашивали, меня тоже.
- Ох! - мать рухнула на табуретку. - Как это случилось?
Саша, довольный тем, что его не будут ругать, с жаром принялся рассказывать о пожаре на ёлке, попутно доставая из сумки кульки. Пакет с новогодним подарком братья с радостными воплями вывернули на кровать.
- Ой! Какие конфеты и мандаринки! Мам, смотри, что Сашка нам привез!
- Конфеты только после еды. Садитесь за стол, огольцы! Руки чистые? - спросила мать, разливая щи по мискам. - Запах-то какой! Щи наваристые, со своим мясцом.
Поросёнка Борьку неделю назад закололи. Холодца к празднику наварили. Вот! - поставила перед сыновьями ещё одну миску, на сей раз с холодцом.
- Ну, как твоя учеба, сынок? Тебя в нашем колхозе ждут не дождутся. Замучился председатель спрашивать, когда ты вернёшься. Механизаторы широкого профиля нам, ох, как нужны! - провела ладонью выше головы Мария Семёновна.
- Мам, а с чего ты взяла, что я вернусь? Я в институт хочу поступать. Мне направление как отличнику и активисту должны дать. Директор Илья Сергеевич сказал, что я далеко пойду, если постараюсь.
- Вот тебе и на! А на какие шиши ты учиться собираешься, Саш? У меня денег нет, сам знаешь. Я думала, что ты поможешь мальчишек на ноги поставить. А ты вон чего надумал. Не ожидала я от тебя такой неблагодарности, сын.
- Мне не нужно помогать, мама. Я сам о себе позабочусь. Выучусь и братишкам помогу. Пусть они стараются, учатся. После седьмого класса и они могут к нам в ремесленное поступить на полное государственное обеспечение.
Мать слушала, поджав по старушечьи губы:
- Конечно, мать для тебя не авторитет. Был бы жив ваш отец Павел, не разговаривал бы ты так с матерью, как с двоечницей.
- Мам, не сердись! Вот тебе подарок от меня на праздник! - Саша покрыл плечи матери шелковым платочком, купленным на деньги из стипендии.
- А это вам с Ленькой и Витькой, - он положил на стол несколько купюр. - Это моя стипендия. Мне деньги не нужны, меня в училище и кормят, и одевают.
- За это спасибо, сынок! - Мария Семёновна промокнула уголком дареного платочка глаза и улыбнулась. "Чего я лезу к парню? Он умнее меня в десять раз! Пусть сам решает свою судьбу," - решила она и больше не заговаривала о будущем старшего сына.
А сын, отогревшись, сделался красным, как помидор, его клонило в сон, навалилась усталость.
- Мам, я полежу немножко! Что-то мне нехорошо, есть совсем не хочется. Голова разболелась, - пожаловался Саша, положив ложку.
- Да ты весь горишь, - встревожилась мать, потрогав лоб сына. - Ложись быстрее! Сейчас я тебе аспиринчику дам.
Комиссия по расследованию пожара на ёлке закончила работать. Илья Сергеевич отделался строгим выговором по партийной линии и штрафом от пожарной службы на кругленькую сумму. Выговор дали и ответственной за мероприятие Галине Николаевне. Стоял вопрос и о снятии с должности директора, но глава ведомства заступился за Илью Сергеевича. Он сказал, что такими кадрами не разбрасываются, что руководит Илья Сергеевич своим училищем с душой, что подчинённые его уважают, ни одной жалобы за время его работы не поступило. "Гроза" прошла, училище снова заработало в прежнем режиме.
Нина Петровна продолжала лечиться амбулаторно. Постоянно была теперь дома. На выходные семья планировала съездить в город, проведать отца Нины и мать Ильи.
- Илюша, тебе надо бы навестить в больнице эту вашу Елену Ивановну. Всё-таки твоя вина есть в том, что с ней случилось.
- Да, ты что, Нин? Обо мне и так судачат, что я с ней амурничал. И тут я заявлюсь к ней! Ага! Тут такое начнется!
- Не начнется. Наоборот. Если у тебя совесть чиста, ты не побоишься. И даже заткнешь рты сплетникам. Нина собрала детей, нарядилась сама, проследила, чтобы муж надел все свежее и наглаженное. Виктор подогнал машину, а в ней уже сидел... Максим Сорокин.
- Илья Сергеевич, можно и я с вами? Узнал случайно, что вы едете.
- Конечно, Максим. Места всем хватит. Рассаживайся, детвора! - сказал он, помогая жене сесть на место рядом с водителем.
В городе поехали сразу в ожоговый центр. Илья с Максимом вышли, а Нину с Ларой и Мишаней Виктор повез к отцу.
- Ты не сердишься, Витя, что тебя сорвали в выходной? - спросила Нина Петровна. - Вот твоим близняшкам - она протянула водителю большой пакет сладостями и фруктами и коробочку с чем-то тяжёлым.
- А это что, Нина Петровна?
- Это машинка стричь волосы. Немецкая, трофейная. Папа с войны привез. Мы ей маленьких Мишаню с Ларой стригли. Теперь ты стриги своих парней. Отличная машинка, они даже не почувствуют.
- Спасибо, Нина Петровна! Зойка будет рада! Замучилась она с этой стрижкой! Обрастают моментально наши близнецы, хоть косы заплетай!
А Илья с Максимом уже сидели в холле больницы. Навещать Елену им разрешили по очереди. Первым должен был идти Илья Сергеевич по старшинству, да и потому, что Максим собирался посидеть с Леной подольше.
- Можно к вам? - постучавшись, Илья заглянул в сорок седьмую палату.