Серия 3
Планы на будущее
Серенькое, постное утро скрасила мысль о чашке кофе. Мысли, роившиеся в моей третий день нечёсаной голове, мне уже определённо нравились. Я даже смогла заставить себя надеть хозяйственные перчатки, чтобы не дай тебе не запачкаться, запихивая в мусорный пакет найденную в шкафу Толину рубашку.
Я была решительна и красива. Я гордо шествовала на кухню. Я открыла шкафчик, и вдруг мне показалось, что выключили свет. С полки на меня насмешливо пялилась Толина физиономия.
«Нравлюсь тебе?» — эту издевательскую надпись, вместе со своей мордой он напечатал на чашке. И подарил её мне!
Сейчас в моей голове словно разбилась лампочка, я смела на пол и эту чашку, и плохо повешенный Толей шкафчик, и ещё что-то стоящее на столе. Треклятая полка упала мне на ногу, порвала домашние брюки и развалилась, чашка предательски проскользила по линолеуму, оттолкнулась о стену и вернулась ко мне, вертясь волчком и словно стреляя в меня надпись: «Нравлюсь тебе?». Нога невыносимо болела, глаза изнутри жгли слёзы, и я, схватив чашку, треснула ей со всех сил о стену, но тут мой пыл охладил настойчивый звонок в дверь.
— Что надо? — дыша как разъярённая фурия, я практически плюнула слова в лицо мужчине, стоявшему за дверью.
Наверное, беседу с женщиной с красным заплаканным лицом, в рваной пижаме и с ручкой от разбитой чашки в руке нельзя назвать светской. Но мужчина, стоявший передо мной, даже попытался улыбнуться.
— Простите, меня Толя попросил заехать. — он опасливо покосился на меня.
— Он не живёт здесь больше. — я попыталась закрыть дверь.
— Нет. Вы не поняли меня. — мужчина снова попытался улыбнуться. — Он попросил вещи его забрать.
— Фиг! — только и смогла выкрикнуть я и захлопнула дверь.
Высшее образование, музыкальная и художественная школы не особо помогали мне оставаться «интеллигентной особой» в последнее время. Я сползла по двери на пол в коридоре и ржала в голос. По-другому не скажешь. Я представила себе сейчас, как всё это выглядело со стороны.
День тянулся медленно. Прибирая дом, я освобождала его от не моих вещей. Я уже извела весь запах бытовой химии, но мне всё ещё казалось, что сладковатый смрад предательства сочится изо всех щелей.
Счастье, что моим подругам надоело ждать, когда я объявлюсь сама. Настя открыла дверь своим ключом, наконец поняв, что что-то не так. Она быстро оценила ситуацию и решительно потащила меня из дома вон.
— Не хочу идти. — гундосила я, пока она запихивала меня в душ. — Я не хочу. — пыталась сопротивляться, когда она красила меня. — Я тебя ненавижу! — отпихивала я её, когда она прикладывала ко мне платья из шкафа. — Я не хочу в этом идти.
— Правильно. — Настя подняла указательный палец вверх. — Но пижама — это слишком эпатажно. — она наконец вытащила чёрное кружевное платье из недр шкафа. – В этом пойдёшь...
***
Ох, ё. Где это я? Но это стало неважно, как только я попыталась открыть глаза. Жутковатая муторная реальность опустилась на мою голову. Это чувство знакомо каждому, кто хоть единожды пытался добраться до дна алкогольной бутылки, не имея для этого особых компетенций. Возмущение моего организма было понятно. Я вообще мало его тренировала. И обычно уже после второго бокала шампанского функциональная система начинала бузить.
Что ж теперь, видимо, придётся ублажать свой внутренний мир травяными чаями, лёгкими перекусами и сном, я решительно не помнила, что было вчера, но мне было так плохо, что я тихонько захныкала, попыталась уползти под одеяло поглубже и заснуть покрепче.
— Эй, малютка. У тебя найдётся нить зубная или запасная щётка?
От ужаса у меня перехватило дыхание. Я минуту лежала без движения, затем собралась с силами и выглянула из-под спасительного одеяла. Комната вроде была моя, но почему-то на пороге стоял чужой, мокрый, голый мужик и вопросительно смотрел на меня.
— Кто вы, простите? — пискнула я, в конце фразы сорвавшись на бас. Да уж, тот ещё голосок с похмелья.
— Мать, ты чё это? — мужик развёл руками. — Привет, я ваш родственник из Пензы, Апполинарий.
— Простите, мой родственник? — тут мне стало ещё хуже, а также к горлу подкатила тошнота.
— Эй, малютка, ну ты чё? – разочарованно протянул мужик. — Ну, какая Пенза, мать? — он постучал себя по голове. — Ты давай не прикидывайся.
— Я правда не очень помню — мой мозг бешено искал хоть какое-то завалящееся воспоминание.
— Знаешь, помнишь ты или не помнишь, чё между нами было, это мне неинтересно. Я смену отработал, должно быть уплочено. Давай, красатулька, расшевеливайся. У меня сейчас самая страда, — он похлопал себя по плоскому животу, — ща кофейку дерябну и в путь. — мужчина посмотрел на мои мучения с состраданием. — Тебе аспирину намутить, что ли?
Я отрицательно помотала головой и попыталась сползти с кровати, но, поняв, что я тоже, так сказать, в костюме Евы, остановилась.
— Ой, чё я там не видел. — закатил глаза мужик. — Ну, ты такая цыпа-лапа, мне верь. Я мачо, я в курсе. — он назидательно поднял указательный палец вверх. — Чё, ваще ничё не помнишь? И как плясала на стойке бара, и как караоке пела и как у меня на плечах каталась? — он покачал головой. — Ой, бабы. Лады, не дрейфь. Я тебе видос запилил.
Сия утренняя мизансцена оказала невероятно целительное воздействие на моё душевное самочувствие, и хотя после того, как мачо покинул мою квартиру с доброй половины моей заначки, я ещё несколько часов лежала без сна, и словно в каком-то липком вакууме. Но после того как в мою голову стали пробираться звуки извне, и я смогла начать шевелиться, я поняла! Пора завязывать с такими переживаниями и выруливать на ровную поверхность. И пора писать планы на светлое будущее: потеря не была такой ценной, но вот последствия, которые следуют из-за моей жалости к самой себе, могут оказаться разрушительными.
_______________________________________________________________________________________
Дорогие читатели, приглашаю вас в своё сообщество в ВК и на свою страницу на ЛитРес.