Солнечный день не радовал Женю, от следователя она вышла в подавленном состоянии, и шла, не замечая прохожих. Она давно прошла свою остановку, почему-то свернула в парк, и, спотыкаясь, брела в неизвестном направлении.
Она думала, как быстро разбилась ее мечта, как легко она попалась в сети обаятельного Глеба. А ведь сначала все выглядело так, будто он хотел ей помочь. И его бабушка… она ведь хороший человек, Женя это чувствовала, и еще она поняла, что Анна Леонидовна тоже страдает, наверняка давно, и ей, явно, хочется, чтобы Глеб изменился.
Начало здесь:
Но после недавней встречи с ним Женя даже намека не увидела на перемены, не собирается он меняться.
Она не заметила, как прошла парк, справа – двухэтажное здание с огромными окнами, наверное в нем всегда светло. Женя споткнулась и чуть не упала. Подняла голову – в окне мальчишка, опираясь на костыли корчил ей рожи. И эта смешная рожица, это худенькое тельце на костыликах, еще смеет ее, будущую артистку, дразнить. Женя застыла на месте, дерзкий мальчишка словно привел ее в чувство. В ответ на высунутый язык, она сморщила свое милое личико и скорчила смешную рожицу, как в детстве.
Мальчишка удивился и перестал дразнить. Тогда Женя собрала рассыпавшиеся волосы в один пучок, как Чипполино и вдруг закрутилась на месте, меняя выражение лица. То она прыгает, то она показывает руками немыслимые фигуры, то принимает смешную позу, то вдруг падает на ровном месте. А мальчишка уже смеется, не отрываясь от окна.
- Не стыдно тебе над болезными насмехаться? – слышит она голос. Мимо проходила женщина в широкополой шляпе, остановилась и сделала замечание Жене.
- Я не хотела, я вообще не хотела смеяться, - стала оправдываться она.
Женщина с укором взглянула на нее и пошла дальше. И только тогда Женя увидела табличку с надписью, что это детский реабилитационный центр. Она посмотрела на другие окна – в них такие же ребятишки прильнули к стеклу, разглядывая Женю. Они видели ее представление, и теперь с интересом ждали продолжения.
Бросив сумку на скамейку, она продолжила импровизированный концерт, забыв о своих неудачах и разочарованиях.
Не слышно было аплодисментов, не слышно смеха, но она видела эти счастливые лица, может быть на время увлеченные представлением.
- Вы из театра? или волонтеры? – мужчина шел к ней, прихрамывая и на ходу задал вопрос.
- Не-еет, я не из театра, и я не волонтер, - ответила она.
- Полчаса времени найдется? – спросил мужчина в белом халате. Он еще совсем молодой, но уже отрастил небольшую бородку, словно торопился выглядеть старше. Его походка чем-то напоминала утиную, а все из-за хромоты. И Жене даже показалась смешным его походка, но она тут же одернула себя, понимая, что не до смеха.
- Ну, так что, поможете? У Миши Онопко день рождения сегодня, надо поздравить, ну хотя бы стихотворение прочитать, отвлечь мальчишку…
Не дожидаясь ответа, он берет ее за руку и ведет к входу в здание. – Вот примерно, как сейчас, также что-нибудь… сможете?
- Да я-то смогу, - Женя остановилась, убрала руку, - только учтите, на меня дело за мошенничество заведено и в театральный из-за этого не берут… утроит вас такая "артистка"?
- Правда что ли мошенница? – невозмутимо спросил молодой доктор.
- Нет, конечно, просто ошиблась, поверила…
- Ну тогда разберутся, - он снова взял ее за руку.
- Нет, ну на меня ведь заявление написали, вы не боитесь?
Но доктор, не отпуская, уже вел ее по лестнице как маленького ребенка.
- Не боюсь, - ответил он, - под мою ответственность.
Мальчик лежал на кровати и не вставал, он не мог видеть ее выступления там, под окнами. Женя сразу все поняла, увидев в его глазах отчаяние. Да она сама такой была буквально несколько минут назад, когда казалось, что ее жизнь покатилась под откос. А теперь, увидев эти глаза, поняла, что ее беда поправима.
Она пыталась развеселить мальчика: то смешно бежала на месте. то падала, то показывала детский фокус, то вдруг цветок на окне оживал и начинал говорить, - все было бесполезно, Миша не реагировал. И тога она легла прямо на пол в такой же позе, как и мальчик, и все малейшие движения рук повторяла и также с грустью, как и он, смотрела на окружающих.
А потом он немного приподнялся - и Женя тоже. Появился малейший интерес в глазах – и у Жени тоже. А потом ему помогли сесть – и Женя тоже села. И он понял – она с точностью копирует все его движения… и он улыбнулся. И Женя тоже. А потом они подружились.
- Слушайте, Евгения, а вы к нам еще придете? – спросил молодой доктор, которого звали Дмитрий Александрович.
-Ну если меня не посадят, то обязательно приду, - ответила она.
- Пусть только попробуют, я всех родителей в твою защиту подниму, придем с костылями в отделение и выручим тебя.
Женя рассмеялась. Впервые за эти дни она от души смеялась.
______________
Она приходила через день, чувствуя, что ее ждут.
Так пробежала неделя, и она новь пошла в полицию.
- Распишитесь, - сказал следователь,- и в следующий раз будьте благоразумны, у вас вся жизнь впереди.
- А что такое? что-то поменялось? – спросила она.
- Свободны. Живи и радуйся. Гражданка Забелина приезжала и все рассказала.
- Как?! Анна Леонидовна сказала, что я не виновата?
- Не просто сказала, слезно просила не обижать хорошую девочку.
- А Глеб – ее внук? его посадят?
- Да кто же любимых внуков за решетку прячет? – следователь вздохнул. – Тот еще жук этот Гридин, но бабушка его пожалела.
- Так мне можно идти?
- Можно. Кажется, еще можно экзамены сдать в театральный…
- Ага, я бегу, спасибо!
Женя выскочила на улицу, вдохнув теплого воздуха и оглянувшись вокруг: хотелось танцевать и всех обнимать. Она побежала на остановку, решив, что обязательно надо увидеться с Анной Леонидовной, видимо, не просто далось ей это решение.
Она позвонила три раза, потом постучала.
- Нет ее дома. – Женя обернулась и увидела соседку Веру Ивановну. – Зайди ко мне.
- Здравствуйте, я Женя, я была раньше у Анны Леонидовны.
- Знаю, все знаю, проходи.
- Где она? что-то случилось?
- В больнице Аня, так прихватило, что пришлось в больницу лечь… но уже лучше, я сегодня звонила доктору.
- А я хотела спасибо ей сказать… вы, наверное, ничего не знаете.
- Да все я знаю, - ответила Вера Ивановна, - столько лет соседи мы с ней. Ведь эту квартиру мне Аня помогла получить, мы с ней на одном заводе работали. Ох, сколько добра она сделала людям, скольким помогла в жизни, сколько семей квартиры получили, благодаря ее настойчивости. А вот с внуком не повезло.
- Мне Глеб говорил, что со своей дочерью Анна Леонидовна не ладит…
- Кто? Аня с дочкой не ладит? Неправда, это очередная придумка Глеба. Аня с Леночкой всегда хорошо жили, не ссорились. Лена как замуж вышла за военного, уехала на Дальний Восток, там, в Хабаровске, Глеб родился, правда, получилось – поздний ребенок, Лена долго родить не могла. Потом муж погиб у Лены, она Глеба одна растила, замуж из-за него не вышла. И Аня им всегда материально помогала, и они к ней приезжали, и она к ним ездила, пока здоровья позволяло.
А потом Глеб сюда приехал… непутевый он… Аня скрывала, стыдно было, такая семья положительная, а Глеб ни с матерью, ни с бабушкой договориться не мог.
- А что за фонд, которому Анна Леонидовна хотела квартиру подписать? – спросила Женя.
- Да не было никакого фонда. Аня со мной общалась, с подругой Валей, да еще с бывшими коллегами иногда, вот и вся компания. И никаких фондов она не знала, даже боялась чужих. Она хотела квартиру Глебу отдать, да Лена ее предостерегала, знала уже сыночка, знала, что или продаст, или свяжется с кем-нибудь… Мне ведь Аня все рассказа. И очень сожалела, что не поддержала тебя тогда, согласилась с тем заявлением, но потом все-таки справедливость победила. Аня – она ведь всегда справедливой была и честной, так что не смогла она, рассказала в полиции про родного внука… Только ей это здоровья стоило, и так сердце больное…
Женя слушала внимательно, все больше сочувствуя Анне Леонидовне. – А кто же теперь за ней будет ухаживать?
- Лена вчера звонила, приедет на днях. Она бы и раньше приехала, да ей до пенсии доработать надо было. Ну, а теперь решат, как лучше.
- Самое обидно, что квартира со временем все равно достанется Глебу, - сказала Женя.
- Это ты верно заметила,- согласилась Вера Ивановна. – Но, к сожалению, это тоже жизнь, наша жизнь.
Женя вышла от соседки и спустилась вниз. Надо было ехать на квартиру, но она снова изменила маршрут.
В больнице приняли от нее букет хризантем и фрукты. – Записку-то вложила?
- Какую записку?
- Ну, от кого передача?
- Скажите, что Женя передала, Анна Леонидовна поймет. И пусть поправляется.
__________
- Женя, а может по кофейку? Месяц уже приходишь, а мы с тобой еще и кофе не выпили. – Сказал Дмитрий Александрович по-свойски.
- Ух ты, доктор Волошин меня на кофе пригласил!
- Да ладно, это может мне за честь с будущей артисткой за одним столиком посидеть.
- А вот артисткой я не буду, я буду режиссером, желательно режиссером-постановщиком детских мероприятий. И поступила я не в театральное, а в колледж…
- Ты что отказалась от мечты?
- Нет, я просто мечту поменяла, - Женя с торжествующим видом смотрела на Дмитрия, - между прочим, осознанно, только здесь поняла, что будет для меня важным…
- О-ооо, да ты меня все больше удивляешь. Ну, так я могу надеться еще на одну чашечку кофе, например, в воскресенье?
- Это что, вроде свидания? – спрашивает Женя, улыбаясь.
- Ну, если моя хромота не смущает, - Дмитрий старался казаться уверенным, - то можно считать и так.
- Ладно, Дмитрий Александрович. Не прикидывайся инвалидом, я тебя таким не считаю, - ответила Женя. – Настоящего инвалида я уже встречала, совсем недавно, я тебе рассказывала о наследнике на квартиру одной замечательной бабушки…
- Да, я помню, к сожалению, в этом случае медицина бессильна…
- Ну, ладно, хватит о грустно, обещаю в воскресенье прийти на свидание.
***
Прошло три месяца. После лекций Женя торопливо сунула в рюкзак конспекты и на ходу стала одеваться.
- Женя, ты куда? Снова в реабилитационный? – новая подружка уже догадалась, куда торопится соседка по комнате.
- Даша, именно туда тороплюсь, буду вечером.
- Слушай, и не надоело тебе? – Даша решила быть откровенной. – Смотреть на больных детей… у меня такое ощущение, что там просто конечная станция…
- «Конечная»?! – Женя остановилась, на лице появилось удивление. – Не-ееет, это не «конечная», это начало, это как раз начало. Там новые эмоции, первые шаги, друзья и мечты. И я тоже, в какой-то мере, помогаю сбыться этим мечтам. А зрители там – ты не представляешь, самые настоящие, благодарные зрители, их глаза забыть невозможно. А как мы все вместе радуемся, когда получилось кому-то сделать первый шаг… и это есть начало новой жизни. Кстати, и для меня тоже.
- Ты так рассказываешь…
- Да, я так рассказываю… и хочу, чтобы ты увидела.
- А можно?
- Можно! Как раз волонтеров ищем вместе с Димой.
- Жень, в следующий раз возьми меня с собой.
- Возьму! А сейчас тороплюсь.
И она выпорхнула из аудитории – окрыленная, счастливая и не сомневающаяся, что все будет хорошо. Ну, по крайней мере, с Дмитрием Александровичем у них точно все будет хорошо.
Автор: Татьяна Викторова