Антон, мужик сорока лет, приехал в небольшое село, из-за разрухи и покинутых почти половину домов, больше похожее на деревеньку. Лишь старый обветшалый, но ещё довольно крепкий храм на возвышении стоял как бессменный часовой времени гордо и непоколебимо, цепляя крестом низко проплывающие облака.
Антон вошёл в свой домик, который он приобрёл на оставшиеся от разоренного бизнеса средства, и вздохнул. Видно было, что тут давно не жили. Мебель пятидесятых годов, чугунки у русской печи, ухваты и горшки на пыльных деревянных полках словно экспонаты музея составляли теперешнее имущество Антона.
Но, как говорится, беда не приходит одна: он остался один. Жена не поддержала его решение уехать в деревню, на малую родину его отца, и подав на развод, укатила с дочкой к своим родителям под Саратов.
У Антона не было уже сил бороться и за семью, к тому же он подозревал именно Светлану в крушении своего дела, ведь она вела все финансы, и очень было похоже на то, что с его совладельцем она и присвоила средства…
Выяснять ничего Антон не хотел, даже когда ему настоятельно это сделать советовал адвокат. Антону было настолько больно предательство друга и жены, что он решил уединиться и начать жизнь сначала, оставив всё как есть.
В сенях послышались чьи-то шаги.
- Обедать не хотите, Антон Сергеевич? – заглянула в кухню пожилая соседка Анна Никитична, - прошу составить компанию. А потом я вам весь участок покажу, и расскажу где что имеется, то есть, осталось от прежних хозяев…
Антон принял предложение, хотя поморщился от предчувствия расспросов про личную жизнь. Однако, Никитична, как ни странно, была немногословна, потчевала гостя ласково, и сама ела с аппетитом, поглядывая на Антона с улыбкой:
- Как же я рада, что дом, наконец, купили. И сразу видно: человек хороший, деловой и жить у нас по-настоящему собирается.
- Это как? – усмехнулся Антон, отодвигая тарелку, - по настоящему-то?
- Не дачником-бездельником, а тружеником и постоянным жильцом. Я надеюсь… - ответила Никитична, глядя Антону в глаза.
- С чего вы это взяли, что я труженик? – ухмыльнулся Антон.
- Так сразу это видно. По рукам твоим. Они грубые, какие и должны быть у мужика. У настоящего, - Никитична кивнула на широкие натруженные ладони нового соседа.
- Спасибо за обед. Такая вкуснятина. Не припомню, когда так ел… - Антон вышел из-за стола, - честно. Наверное, в детстве, когда жил у бабушки и деда. Их уже нет, и в другой они области жили… А родителей я потерял давно, когда в школе учился. Погибли они в аварии сразу оба…
Антон и сам не знал, почему сразу так откровенно выложил самые глубокие свои переживания этой малознакомой женщине. Он не успел сойти с крыльца, а Никитична уже плакала у окна, провожая его взглядом и крестясь.
На работу Антон ездил в город на старенькой машине, где устроился механиком в мастерскую по ремонту машин. «Золотые руки» - это прозвище давно закрепилось за ним. Он знал, что не пропадёт со своей любовью к технике, но вот жена не выходила из головы, и мучила его этим даже после расставания.
Антон работал сутками, не покладая рук. И когда накопил необходимую сумму, то стал трудиться у себя в деревне, приспособив гараж под мастерскую, и обзаведясь необходимыми инструментами. Постоянные клиенты у него давно были.
Заботы о его питании и чистом белье взяла на себя Никитична. И Антон был рад тому, что не нужно возиться с готовкой и домашними хлопотами. Доброй своей помощнице он платил зарплату, привозил продукты, всё необходимое для стирки и уборки, и та была довольна, хотя поначалу категорически отказывалась брать деньги, пока Антон не потребовал от неё взять вознаграждение.
Каким-то образом сельчане узнали историю Антона, ведь небольшой город был не за горами, всего в пяти километрах. Молодые свободные женщины стали заглядываться на холостяка. Антон чувствовал на себе заинтересованные взгляды, но отворачивался, не желая знакомств, а тем более романов.
Сева, его второй сосед с другой стороны, парень, живший с матерью и сожительницей, завидовал Никитичне.
- Эва, работёнку себе ты нашла, Анна Никитична, и сама сыта, и на зарплате. И душа в душу вы с ним. Неплохо! – хихикал он, встречая Никитичну.
- А кто тебе смешает сблизиться с ним? – сердито отвечала женщина, - я не лезла к нему, он сам попросил. Готовка моя ему пришлась по душе. И то это временно, я так думаю.
- Почему же? – не понял Сева.
- Потому, что такие мужики на дороге не валяются. Скоро и жену он себе найдёт, как рана отболит. А там уже мои услуги не понадобятся. А тебе бы к нему напарником, если хочешь подработки. Заодно научишься всему, что он умеет. Всё в жизни пригодится… - советовала она.
- Не знаю, чего он так пашет? Словно сорвался, все деньги хочет заработать… Небось накопил уже и не телек новый, и машину скоро сменит. А то ездит на старенькой. Сапожник без сапог, - критиковал соседа Севка.
- Это уж его дело сколько работать, он молодой. Ему и дом подправить надо, и баню обновить, и может ещё чего. А ты чужих денег не считай. В свой кошелёк гляди, и не завидуй… - ругала Севку Анна Никитична.
Однажды Сева крутился возле Антона, наблюдая за его работой.
- Хочешь научу? – спросил Антон не глядя на Севу.
- Что? А? Да нет, я так, из интереса… К чему мне вторая работа? Я на тракторе и так пашу с утра до вечера. Хватает… - скривив гримасу, ответил Севка.
- На машину заработаешь. Старенькую возьмёшь, сам приведёшь в порядок и будешь ездить, - посоветовал Антон.
- На тракторе весь день, а потом ещё и на свою машину? Ну, уж нет… Я ногами лучше пройдусь… - снова возразил Севка.
Вечером он, выпив немного, говорил своей Алле:
- Представляешь? Он меня в работники зовёт. А мне оно надо? Сутками пахать, как он? Небось, не знает, куда деньги девать. Бизнесмен. Вот только бывший. Наверняка копит опять, чтобы свою контору в городе, как и прежде открыть… ну-ну, посмотрим.
Однако Севка всё чаще стал приходить к мастерской Антона, и посматривать на его работу. Антон улыбался ему, и однажды сказал:
- Уезжаю я в город, скорее всего, ночёвкой. Надо кое-что прикупить. Ты тут присмотри за гаражом, за инструментом, мало ли что.
Севка кивнул. Антон сел в машину и уехал, сказав Никитичне, что обедать и ужинать сегодня не будет.
Когда завечерело, Севка прошёлся по двору Антона, всматриваясь в запор гаража, в фонарь, ярко светивший на крылечке. Присев на ступеньки, он стал думать, что наверняка Антон уже разбогател на своих шабашках, есть у него и деньжата, припрятанные дома… не может не иметь человек заначек на чёрный день, если хоть раз так ошибся в своём деле…
Словно идя на поводу своих грешных мыслей, Севка встал и вошёл в дом Антона. Дверь в кухню была не заперта. В деревне почти никто не запирался днём, но на ночь всё же закрывались.
Не включая свет, Севка на цыпочках, как вор, прошёлся по кухне, оглядывая почти пустынную обстановку. Стол, табуреты от старых хозяев, печь с теми же горшками и котелками, ухваты. Лишь невысокий холодильник белел в углу.
В комнате было ещё скуднее. Кровать, комод, круглый стол с вязаной скатертью посередине, два стула. Только то, что осталось после продажи. И ничего больше… Даже иконы в правом углу остались прежними. Ничего не изменил новый хозяин, разве что уют и чистоту навела Никитична.
До состояния блеска были намыты крашеные полы, цветные половики расстелены по всей длине комнаты. На комоде стоял небольшой старого образца телевизор…
Севка подошёл к комоду, выдвинул ящик, и с любопытством заглянул в него.
- Ты что тут, стервятник, делаешь? – парень вздрогнул от шипящего голоса Никитичны, - поживиться, что ли, чем надумал, проходимец?
Она встала с небольшого диванчика, стоявшего за занавеской у небольшой лежанки.
- Тьфу ты, ведьма, ей Богу, - выдохнул Севка, - напугала до смерти, Никитична…
- Нет, ты скажи, скажи, зачем сюда влез? Неужели не понятно тебе было сказано, что присмотреть за гаражом только надо, а не в доме руками чужие вещи лапать? - гневно наступала она на растерявшегося Севку.
- Да что тут брать? Нищета голимая… Было бы на что позариться? Думал, что он барином стал. Почти год впахивает, как раб, а у него, как у церковной мыши… Ни хрена нет… - жалобным голосом прошептал Севка, - Никитична, он нормальный или нет? Ни бабы, ни вещей, ни машины себе не купит… А? Или ты его каким зельем опаиваешь?
Севка попытался шутить, но Никитична в ответ со всей силы хватила его скрученным махровым полотенцем по шее, перегородив дорогу из комнаты.
- Да что тебе от меня надо? – отпрянул Севка, - пусти, уйду.
- Уйдёшь? Я вот тебе уйду! Чтобы не рассказала я всем о твоём шастанье по его дому, и не получил ты от самого Антона по шее крепко, слушай сюда: становись-ка ты его верным другом и напарником во всяком деле. Если ты не дурак, то и сам понимать должен, что такого человека к нам судьба занесла, так лучше дружить с ним и перенимать от него то хорошее, что он умеет. Понял? И учти, нету у него ничего в доме. Сам теперь увидал. И ещё: мне первой он сказал, что батюшке нашему на ремонт храма он приличную сумму даёт. Так что нам теперь на него молиться надо… А ты лезешь на выпивку искать? – Никитична грозно трясла кулаком перед носом Севки.
Севка выскочил как ошпаренный из дома. Через ступеньки крыльца перепрыгнул и уже входил в свой двор, как увидел огни машины Антона на дороге.
- Ух, ты, чуть не погорел я, мать твою… - он остановился и перевёл дыхание, представляя, чтобы было сейчас, если бы не оказалась в доме Антона Никитична.
«Мда…Застукал бы меня хозяин-то самолично, но смешно то, что ничего там у него и нет… Живут же люди… И нищими не назовёшь, а в избе голым голо…» - подумал Севка и вышел навстречу Антону.
Антон пожал ему руку. А Никитична с улыбкой подошла и отчиталась:
- Всё хорошо, Антон Сергеевич, мы тут с Севой присмотрели и за домом, и за гаражом. Полный порядок. А вы раньше вернулись?
- Да, в своей постели лучше ночевать, чем у приятелей. Не люблю стеснять людей. А вам обоим спасибо. Спокойной ночи… - Антон ушел домой.
Никитична не взглянув на Севу, тоже пошла в свой дом, будто бы ничего между ними и не было.
- Вот же баба Яга. И всё-то у неё правильно, как надо. И в каждой дырке затычка. И всех построить успеет. Ведьма она и есть ведьма… - прошептал Севка, улыбаясь.
- Ты что тут стоишь-то? Спать сегодня собираешься или нет? – услышал он голос своей Аллы, - уже ночь на дворе. Все спят, один ты шляешься.
- Да иду, иду. А ты всё меня караулишь… - деловито ответил Севка, - я за гаражом соседа присматривал, да он вот и вернулся, слава Богу. Сам ночует. А то ведь народ разный, сама знаешь. Не ровен час - и упрут инструменты. А каждая вещь денег стоит…
Он подошёл к Алле и обнял её за талию. В темноте послышался её смех.
- А что, Аллочка, не пойти ли всё-таки мне к Антону подсобником? Как говорится, лишних денег не бывает, а? – прошептал он, - может и на машину накопим, будем не на автобусе в город ездить, а на своей машине?
- Ты что – серьёзно? – удивилась Алла, - уж тогда сначала купи мне колечко… А потом и машину, если хочешь.
- Колечко? Какое колечко? – спросил Севка.
- Как какое? Обручальное… - ласково прошептала Алла.
В темноте послышались звонкие поцелуи, шлепки, хихиканье, скрип дверей… А потом звуки постепенно стихли. Деревня засыпала под стрёкот цикад и нежный шелест листвы от ночного прохладного ветерка.
Спасибо за ЛАЙК, ОТКЛИКИ и ПОДПИСКУ! Это помогает развитию канала. Поделитесь, пожалуйста, рассказом с друзьями!
До новых встреч на канале!