Май – главный месяц в жизни обитателей моего птичника. Месяц насиживания и высиживания.
Большинство моих птиц, конечно, и в другое время могут насиживать и насиживают. Но в мае – практически все, кому удалось и позволено, вовлечены в этот важнейший жизненный процесс. И даже гам птичника, его наполненность и суматоха в такое время заметно стихают. Но это не покой, нет – это скрытные и подспудные драмы, переживания, события. Ну и мои оплошности тоже.
Все это все собираюсь оформить в пространное дзен-сообщение
Но то ж май! Эк вспомнил, тут уж и июнь за солнцестояние переваливает.
Ну да. Учтем только, что процесс насиживания протяженный, а автор – с ленцой: все собирается, подбирает фотографии, впечатления, мысли.
Дособирался настолько, что замысел стал тяжеловато разветвленным, разноуровневым/разноплановым, расплылся в мыслях во что-то бесформенное/неограниченное. Да ну его, решил я, пусть будут отдельные сюжеты.
И начну прямо с сегодняшнего, не-майского, но свежего впечатлениями.
Стайка карликовых кохинхинов – самая спокойная часть моего беспокойного птичьего мира. Они живут на отшибе, у них аккуратный домик с «зеленой» крышей, всепогодный закрытый вольер, еще – открытый, летний вольер, соединенный с домиком защищенным переходом. Идиллия.
При этом карликовые кохинхины – миролюбивые, дружелюбные птицы, аккуратные, организованные. Они легко могут выбраться/вылететь из открытого вольера, но не делают этого – зачем? Им и так хорошо, их и так неплохо кормят. Они, преисполненные достоинства, прогуливаются то тут, то там, и настолько самодостаточны, что я иногда забываю вовремя добавить им корма или воды.
И тем не менее …
Вы же помните с детских лет истории/сказочки про кур, которые неожиданно пропадают, а потом появляются с незапланированным выводком цыплят? Неправдивые сказки это, ответственно заявляю. Но основа для них есть. И вот он, тому пример.
Иногда все-таки кохинхинчики мои из загородок своих выбираются. Зря и напрасно. Хотя им и удается при этом что-то садовое пощипать, но они сильно переживают, нервничают, пытаются забраться обратно (что гораздо сложнее). Так что в норме это – эксцес.
А тут что-то одна курочка приноровилась выбираться. Раз за разом, прямо нарочно/специально.
Причем курочка хорошенькая, спокойненькая. Интересной окраски: на фотографии передается как светло-серая с малозаметной рябью. На самом деле, чуть голубоватая. Птицеводы таких и называют голубыми.
Так эту генетическую рябость она передает своим детишкам – они у нее получаются модной/популярной «ястребиной»/«кукушечной» расцветки. Мой молодой петушок, очевидно, свою роскошную полосчатую раскраску от этой мамы получил.
На днях как-то обнаружил как раз ее в саду рано утром – ночь провела вне домика. И ведь никакого беспокойства не проявила, никак о себе не напомнила, домой не рвалась. Затаилась.
А еще яйца стали обнаруживаться прямо в саду, будто какая-то курочка специально выбирается, чтобы «на воле» отложить.
Вчера все и раскрылось. Вечером, когда дверца домика уже заперта, заметил эту самую курочку. И домой вернуться не спешит, и не беспокоится, и на глаза старается не попадаться.
Смотрю, сидит тихонько под недавно посаженным рододендроном ‘Голиаф’ – только голубоватый хвостик заметен. Не шевелится. У меня даже сердце екнуло: трогаю хвостик – не шевелится. Достаю курочку – живая. Но не просто так тут сидит, под Голиафом: в рыхлом специальном субстрате выкопана аккуратненькая лунка, а в ней два яйца. Уселась уже беглянка насиживать, выводить цыплят ястребиной расцветки. Тоже, как в тех детских рассказках, намеревалась сюрпризом выводок привести.
Но у нас не сказки, у нас жизнь. Курица отправляется в домик, яички – на кухню. Нет анархии!
Впрочем, курицу я вполне могу понять. В период насиживания именно у кохинхинов наблюдается гипертрофированная коллективность: только какая из кур усядется насиживать, так к ней одна за другой присоединяются остальные. До четырех набиваются в ящичек-гнездо – и сами едва дышат, и яйца (да и вылупляющихся цыплят – не доглядишь если) давят. Что за радость в таком групповом родительском инстинкте.
И вот и посматривает такая курочка с повышенными этическими/эстетическими запросами на сторону – где бы инстинкт свой реализовывать в свободном уединении и яички насиживать именно свои, а не абы чьи.
В вечернем домике меж тем суматоха: возвращенная беглянка там не находит себе места, рвется – ищет лазейку обратно сбежать. Открываю дверцу – она стремглав к Голиафу и усаживается в свою ямку, хотя яиц там уже нет.
Уважаю подобную настойчивость и целеустремленность, пусть и инстинктивные, но курице этой не насиживать, не в этот раз. Тем более – так, на свободе.
Зато она, подобно персонажу Джека Николсона из «Пролетая над гнездом кукушки», может заявить: «но я хотя бы пыталась».
PS Устанешь удивляться: сегодня (это через день) курочка была крайне беспокойна, и все-таки ухитрилась выбраться, отложила в прежнее гнездо свежее яичко и ... как-то сама забралась обратно в вольер!
