Все части детектива здесь
– Знаешь, Марго, мне кажется, они думали, что Егор, в силу молодости и беспечности уже все потратил. Поэтому они и не стали заострять на этом внимание. А парень оказался экономным и часть денег припрятал. Это, между прочим, доказывает еще и то, что эти люди – богатые люди. Посмотри, как они сорят деньгами направо-налево и даже не заботятся о том, чтобы их вернуть.
– Даня, а есть какие-то улики сверху, оттуда, откуда Егор упал?
Часть 15
– Вот как? Значит, я все-таки была права, и у Загуляева был телефон, о котором не знали его близкие?!
– Да, на этот телефон ему поступали звонки от Насти и он ей звонил, а также Федор Полуцкий звонил ему на этот номер.
– Даня, послушай, а с этого второго телефона не было больше каких-либо подозрительных звонков? Просто я думаю, что с этого же номера Загуляев мог звонить или писать тем, кого он шантажировал, если все в действительности так и было.
– У него крайне мало контактов здесь, но я постараюсь что-то найти. Марго, пока мы не изымем тело из болота, мы не поймем, кто являлся жертвой шантажа Загуляева.
– Я все понимаю, Даня. Хорошо, пока исследуй его контакты на предмет связей с кем-либо подозрительным, но вот как ты его обнаружишь? Самого телефона-то у нас нет... Только пересечения по звонкам и благодаря им ты понял, что это телефон Загуляева.
– Марго, этот номер зарегистрирован на какого-то пенсионера-алкоголика из деревни недалеко от Еловой дури. У меня есть одна программка – я отправлю ему на этот номер рассылку, он откроет смс-сообщение и таким образом я смогу установить программу слежения за ним. Очень надеюсь, что таким образом мы скоро сможем выяснить, где он.
– Хорошо, Даня, удачи. Но у нас новая жертва и скоро привезут тело, задача лаборатории – проверить все улики.
Я прощаюсь с экспертом и подхожу к Игорю Копылову.
– Игорь, скажи, как по-твоему – зачем Егор поехал по этой дороге?
Он пожимает плечами, оборачивается, смотрит на друзей – видно, что ему неловко при них выражать свое горе от потери друга, потом говорит:
– Это нормально. Мы все иногда ездим по этой дороге. В соседнюю деревню, на танцы.
– В Погорушки? – спрашиваю его.
– Да не... В Погорушках скучно, как и у нас – девчат мало, а вот в Старой Татаре нормально – и клуб большой, и деревня сама большая, и девчат много. Там и девушка Егора живет, та самая, которой он кольцо подарил.
– У тебя, Игорь, есть ее контакты? Нам необходимо с ней побеседовать.
– Да, пишите – он диктует мне телефон девушки Егора, зовут ее Наташа.
– Игорь, как думаешь, какова вероятность того, что Егор мог сам, по неосторожности, не справиться с управлением и вылететь с дороги?
– Егорка с пятнадцати лет на мотоцикле, он опытный. Да мы здесь даже зимой ездили – и ниче. Я думаю, это маловероятно. Хотя, конечно, всякое может быть...
– А ты не знаешь, с тех денег, что ему заплатили неизвестные, он что-то еще приобретал?
– Да, по мелочи всякое. Ну, сами знаете, небось, чего нам надо... В Старой Татаре в кафе всех сводил, очки солцезащитные взял, примочки на мотоцикл разные...
– То есть ты не знаешь точную сумму, которую ему заплатили?
Он мнется и отводит взгляд.
– Игорь, это очень важно, понимаешь! Убили его не из-за денег, иначе душу бы из него вынули, чтобы он их отдал. Убили из-за того, что он видел этих людей. Ради друга – сообщи нам все, что ты знаешь!
– А меня они не убьют? – осторожно спрашивает он, и я вдруг понимаю, что он просто боится. И это вполне нормально. Тем более, убийцы должны были предполагать, что семнадцатилетний парень вполне может что-то разболтать.
– Нет. Мы их отыщем и посадим.
– Ладно. Егор говорил, что около сотки.
Что же... Парня жалко, но он не должен был связываться с этими незнакомцами. Вероятно, он тоже был жадноват до денег, а тут еще и девушка – уж перед кем-кем, а перед ней ему больше всего хотелось покрасоваться. Так, тело и мотоцикл забрали, сейчас оперативники осматривают верхнюю дорогу и внизу, там, куда отбросило Егора и его железного коня.
Нужно позвонить Наташе и вызвать к нам в Следственный Комитет, скорее всего, девушки нет семнадцати, придется вызывать также кого-то из ее родителей или психолога.
На том конце немного развязный девичий голос настораживается, когда я произношу имя Егора. Но как только называю свое звание, девушка тут же меняет тон и словно чего-то пугается.
– Да-да, конечно! – говорит она торопливо – я приеду завтра, только вот... можно не сообщать моим родителям об этом?! Они у меня очень строгие, точно потом на все лето дома запрут!
«А было бы неплохо и совсем нелишним!» – думаю я про себя.
– Наташа, а сколько вам лет? – спрашиваю ее.
– Пятнадцать недавно исполнилось.
– Тогда я вынуждена буду вместо ваших родителей пригласить психолога. Вы несовершеннолетняя, и мы не можем просто так вести разговор с вами.
– Конечно, я не против, только не родителей! – умоляет она, а потом вдруг спрашивает – подождите... А Егор... С ним что-то случилось?
Я вздыхаю. Ну как, как мне сейчас по телефону сказать этому юному созданию, что ее первая любовь оказалась столь трагичной?!
– Наташа, это не телефонный разговор. Давайте я вам завтра все объясню. И пожалуйста, примите к сведению мой хороший совет – постарайтесь сегодня никуда не выходить, прошу вас. Будьте все время на глазах у родителей. До завтра, жду вас в девять утра, как и договорились.
Я подхожу к Климу.
– Клим, нам, скорее всего, здесь больше делать нечего. Оперативники соберут все улики, если они есть, а нам нужно ехать по домам – конец рабочего дня. Завтра тяжелый день. Не представляю, что теперь делать. Кто еще впереди? Сколько жертв? Честно говоря, у меня руки опускаются.
Я рассказываю ему о том, что обнаружен второй номер Загуляева, и дай Бог, Даня определит его местоположение.
– Скорее бы только... Так и хочется потрясти за грудки этого козла. Ведь если бы не его жадность – все были бы живы.
Мы садимся в машину и в молчании доезжаем до города.
Утро вечера мудренее, а сейчас мне просто хочется забыть обо всем, что я видела сегодня. Но снова и снова перед глазами встает икореженное горем лицо отца мальчика. Нет ничего страшнее, чем потерять ребенка...
Я чувствую себя совершенно разбитой, и Руслан видит это. Он знает, что в такие минуты меня лучше оставить наедине с собой, а потому говорит, что у него еще деловая встреча и уходит, прихватив свою папку с документами. Я же наливаю в бокал сухого розового вина и устраиваюсь в теплой ванной, наполненной мягкой, душистой пеной.
Современной молодежи в возрасте Егора хочется легких и больших денег, и желательно сразу. К сожалению, таковы реалии современности. Иногда за это приходится платить очень высокую цену, вот как в его случае. Беру с полки сигареты, закуриваю одну, потом, задумавшись, тушу ее прямо там, в ванной, откидываюсь головой на кафельную стену. А ведь моя профессия, если подумать, ставит под удар моего сына. Юрчик... Он благоразумен, и никогда не соблазнится сомнительными деньгами. Но у следователей много врагов, и это может сказаться на близких. Почему я раньше не думала об этом? Ведь все эти годы, если подумать о тех делах, что я вела... Среди подозреваемых и посаженных мной, среди этих убийц, воров и маньяков вполне себе могли быть те, кто причинил бы боль моим близким, лишь бы досадить мне.
Когда выхожу из ванной, возвращается Руслан. Внимательно смотрит на меня, взяв пальцами за подбородок, потом говорит:
– Сегодня было особенно трудно, да?
Вот теперь мне необходимо высказаться. Рассказываю ему про Егора, про его семью, про то, как моментально сломался большой сильный человек с бородой, услышав о смерти сына.
– Я думала, что стала каменной, Рус...
– Марго... О чем ты говоришь? Ты живой человек, со своими эмоциями, со своими страхами и болью. Тем более, ты женщина. Мужики ломаются...
– Но следователь должен быть холодным, как камень...
– Следователь – да, человек – нет...
Утром нас сразу вызывает Евгений Романович.
– Ребята, – говорит он, прохаживаясь в своей обычной манере по кабинету – заложив руки за спину – я составил запрос в ФСБ, но они требуют привезти им оригинал со всеми подписями и печатями, и пакетом документов. Я все подготовил, но вот отправлять к ним курьера – это крайне ненадежное мероприятие. Кто поедет?
– Клим – я смотрю на помощника – езжай ты, пожалуйста. Ко мне должна приехать подруга Егора Хромых для беседы, и с минуты на минуту придет психолог.
– А она несовершеннолетняя, что ли? – напрягается шеф.
– Ей пятнадцать.
– А почему не родители?
– Евгений Романович...
– Марго, ну вот опять ты! Я же просил – родителей оповещать в обязательном порядке! Эти современные детишки тебе такого напоют, а нам потом проблем выше крыши!
– Но Евгений Романович... Все же по закону – с психологом...
– Ладно – он грозит пальцем – психолог психологом, но прошу все-таки соблюдать до конца законность всех действий.
Он отдает Климу пакет и отпускает нас. Ди смотрит на нас с сочувствием, а когда мы подходим, чтобы перекинуться с ней парой фраз, она говорит:
– Он меня сегодня все утро шпыняет. С настроением у него опять беда.
Да, бедной Диане достается здесь больше всех...
– Маргарита Николаевна, психолог и Наталья Ватагина уже в допросной.
Я вхожу туда и здороваюсь сначала с психологом:
– Здравствуйте, Татьяна Анатольевна. Давно мы с вами не встречались. Рада вас видеть.
– Это взаимно, Маргарита Николаевна – улыбается она дежурной улыбкой, строгая, прямая, с идеальной прической и в сером костюме-тройке.
Я сажусь напротив девушки, открываю документы и некоторое время перебираю их. Мне это необходимо для того, чтобы собраться и пока поверхностно оценить сидящего напротив меня человека. Девушка стандартной, типичной для нашего времени внешности – длинные волосы, выкрашенные в рыжий цвет, огромные глаза с нарощенными ресницами, пухлые губы с толстым слоем помады, довольно плотный слой румян, за счет чего скулы кажутся четко прочерченными, красивая, девичья фигурка. Если бы не эти ресницы и слой косметики – она выглядела бы юной и свежей, действительно пятнадцатилетней девушкой. А с этими атрибутами современных кокеток она выглядит лет на восемнадцать, если не двадцать.
– Наталья Андреевна Ватагина – говорю я задумчиво – я полковник Жданова, и вызвала вас сюда для того, чтобы поговорить о Егоре Хромых. Скажите, вы давно знаете Егора?
– Ммм... – она задумывается – они зимой к нам на дискотеку приезжали. Там и познакомились.
– И сразу стали встречаться?
– Он... пытался ухаживать за мной – голос у нее глуховатый, приятный, какой-то словно усыпляющий – и был настойчив. Предложил стать его девушкой. Цветы дарил... Обычно у нас парни так не делают, потому девчонки с местными стараются не связываться...
– А как делают парни? – спрашиваю я, стараясь не улыбаться.
– Да как они делают? Пьют, потом под забором валяются. Или с друзьями вон днями на мотоциклах гоняют. В общем, нет от них толку! И мечты какие-то... примитивные...
– Это – какие? – удивляюсь я.
– Ну, например, купить машину, какой-нибудь громадный ФУСО, и работать дальнобойщиком. Никто из них не хочет как-то развиваться, в городе учиться... А Егор – он не такой...
Вот тебе и молодежь... Развиваться, учиться... Вроде бы правильно девочка мыслит, но смущают глаза, губы, обилие косметики. Интересно, сама она хочет развиваться и учиться?
– Наташа – говорю я – я знаю, что у Егора в последнее время появились деньги. Вы ведь тоже знали об этом, правда?
Она кивает.
– С ним что-то случилось, да? Из-за этих денег?
Мне ничего не остается, как сказать ей правду.
– Да. Егор погиб. Пока мы выясняем, случайность это или все-таки последствия того, что он хотел заработать по-легкому...
Она опускает голову на сложенные на столе руки и сидит так некоторое время. Мы с психологом переглядываемся. Татьяна Анатольевна гладит девушку по плечу.
– Наташа, с тобой все в порядке? – спрашивает она – может быть, воды?
Девушка поднимает голову.
– Нет, не нужно. Вы знаете... Меня тоже смутили эти его деньги. Он всех отвел в кафе, напоил-накормил, мне купил золотое кольцо – она показывает тонкие пальчики, на одном из которых светится колечко с камнем.
– Вы спрашивали его, откуда такие деньги?
– Да. Он сказал, что отец вернулся с рейса и отвалил ему щедро бабла.
– Но вы не поверили?
Она закрывает лицо руками.
– Конечно, нет! Но я, дура, ни о чем не стала его спрашивать! Я поняла, что он лжет мне! Его отец никогда бы не «отвалил» столько! У них ведь большая семья, мама и папа его – это люди, которые привыкли экономить, иметь запас. А тут – ага! – отец вернулся из рейса и внезапно отвалил столько бабла! Я не стала придавать этому значения, подумала – лжет, значит, так надо.
– Наташа, скажите, замечали в последнее время за Егором странности?
– Он изменился, честно вам скажу. Стал каким-то... высокомерным, что ли... Знаете, люди так меняются, когда у них появляются деньги. Они на других начинают смотреть свысока. Он раньше был серьезным, увлекающимся, добрым... А тут... У него даже шутки стали злыми, он стал... подтрунивать над друзьями. Я сказала ему, что если он и дальше будет так себя вести – нам придется расстаться, ведь полюбила я его другого... Поэтому он подарил мне кольцо, извинился, и сказал, что изменится, станет прежним.
– Вы ему поверили?
– Конечно. Я же его любила... люблю...
– Наташа, вы видели рядом с ним посторонних людей когда-либо?
Она задумывается.
– Да, совсем недавно. Его привезла машина – черный джип. Они остановились далековато от меня, но я смогла разглядеть троих незнакомцев. Когда спросила у Егора, кто это, он сказал, что это родственники.
– Наташа, вы сможете их описать?
– Нет, я видела только силуэты.
– А номер машины?
– Нет, я не думала, что он понадобится. Я же говорю – машина далеко стояла.
Похоже, она сказала мне все, что знала. Что ж – и это немало. Отпускаю ее, предупредив, что она не должна покидать пределы города и своей деревни. Когда она уходит, я думаю о том, что эта девочка достаточно хорошо держалась... Впрочем, это, вероятно, не последний в жизни удар. Сколько-то их еще будет...
Звонит Клим и говорит, что он на удивление быстро получил робот-эхолограф, кроме того, коллеги из ФСБ научили его им управлять. Просит меня сформировать на завтра бригаду, которая сможет поехать с ним на болото. Сам он остался утрясать мелкие формальности, поэтому с бригадой просит помочь меня. Проблем нет, хотя я тоже могла бы поехать, о чем и говорю Климу.
– Ты хочешь, чтобы тебя там гнус сожрал? – интересуется он – Марго, в комитете ведь тоже дела стоять не могут.
– Ты прав, Клим.
Действительно, тащиться на эти болота - не самая лучшая идея.
– Даня – говорю я по телефону эксперту – послушай, девушка Егора Хромых вспомнила, что черный джип привез Егора к ней шесть дней назад, это было примерно в четыре часа дня. Нужно запросить в ГИБДД видео с камер слежения на дорогах. И отсеять оттуда все черные джипы. Сколько там от Еловой дури до Старой Татары? Высчитай примерное время. Все эти джипы нужно будет проверить на предмет владельцев. То есть нас будут интересовать те, которые въезжали в Старую Татару. Не думаю, что их так уж много. На въезде в эту деревню тоже должна быть камера слежения.
– Хорошо, Марго – отвечает он – слушай, на одежде Егора нет никаких посторонних следов. На мотоцикле есть отпечатки его пальцев, пальцев его отца, Игоря Копылова и еще одного неизвестного. Прогоню их по базам. Такое впечатление, что неизвестный сидел за спиной Егора, а руками держался за раму сзади.
– Это может быть кто-то из его друзей – говорю я – но проверить надо. Есть что-нибудь еще?
– Да. Согласно биллингу звонков и сообщений в телефоне Хромых, в последнее время он, помимо друзей, активно созванивался с одним и тем же номером. Я еще не пробивал этот номер в телефоне Загуляева, сейчас займусь этим. Возможно, это один и тот же телефон. И ещё – на деньгах, найденных у Егора, обнаружены отпечатки пальцев неизвестного, и они совпадают с отпечатками на раме мотоцикла. Я думаю, Марго, что это отпечатки одного из трех неизвестных, которых мы ищем.
– Они были крайне неаккуратны, оставив ему деньги – задумчиво говорю я.
– Знаешь, Марго, мне кажется, они думали, что Егор, в силу молодости и беспечности уже все потратил. Поэтому они и не стали заострять на этом внимание. А парень оказался экономным и часть денег припрятал. Это, между прочим, доказывает еще и то, что эти люди – богатые люди. Посмотри, как они сорят деньгами направо-налево и даже не заботятся о том, чтобы их вернуть.
– Даня, а есть какие-то улики сверху, оттуда, откуда Егор упал?
– Да, оперативники привезли кое-что, но по мелочи – окурки, слепок со следа от обуви сорок четвертого размера...
– Опять этот размер – говорю я.
– Я еще не брался за эти улики, сейчас буду ими заниматься.
Оставляю его в покое и иду к Робу.
– Ну, что я могу тебе сказать, милая Маргарита – говорит тот – парень упал именно оттуда – он тыкает карандашом в экран монитора – согласно траектории движения. Умер он сразу, на месте, да и было бы удивительным, если бы остался жить. Перелом позвоночника, перелом шейных позвонков...
– Значит, это самоубийство?
– Нет, Маргарита, я бы не был так категоричен. У парня зашкаливает уровень адреналина в крови – он испытал сильнейший страх перед падением. Я думаю, его столкнули. И толкнули в грудь, внезапно. Смотри, я смоделировал его падение, как если бы он упал во время езды – если бы поехал туда или обратно. В этом случае он упал бы вот так, видишь. А его поза говорит о том, что он падал прямо, то есть получается, ехал, остановился и специально упал спиной вниз? Нет, я в это не верю. Парня сбросили.
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.