Есть ли на свете слова, которые убедят любого человека как можно скорее взять и прочитать ту или иную книгу?
Если есть, хотел бы я их найти, чтобы ни для кого не прозвучало пустым звуком и стандартной формулой: обязательно к прочтению, must read, настольная книга…
К сожалению, все эти слова затёрлись до состояния рекламных слоганов. Придётся по старинке — через «много букв».
За «Блокадную книгу» я взялся по совету коллеги, который сказал, что эта вещь его изменила.
Он оказался прав: это книга, способная пробрать до глубины души и оставить заметный след в сознании. Авторы — Гранин и Адамович — сами фронтовики. Второй партизанил в Белоруссии, первый сражался на Ленинградском фронте, осаждённый город был у него за спиной. В общем, оба хорошо знали, почём фунт лиха. Но даже они, собирая материал, открыли для себя очень, очень много нового…
В чём уникальность книги?
О подвиге и трагедии блокадного Ленинграда чаще говорят языком цифр и наиболее выпуклых фактов. У Гранина и Адамовича есть и то, и другое, но центр тяжести перенесён на эмоции повседневности — обыкновенные истории выживания в голодающем городе самых обыкновенных людей.
Основное содержание книги — живой поток воспоминаний блокадников, которых опрашивали авторы. Это мозаичное панно блокадного быта, которое они терпеливо создавали из сотен и тысяч фрагментов. Каждый фрагмент шаг за шагом приближает читателя к тому, чтобы максимально, насколько это возможно, ощутить события самой страшной зимы 1941-42 годов.
Книга начинается с описания фотографии, за которой стоит личная история одной из сотен тысяч семей. И вся первая часть — как россыпь фотографий: мгновения — кирпичики судеб. Мгновения, на которые точно не посмотришь свысока.
Это взгляд на блокаду изнутри, через личный опыт рядовых людей, с обилием бытовых подробностей, каких не найдёшь в других книгах.
Во второй части акцент смещается на более подробный рассказ о трёх судьбах: инвалида-учёного, матери, озабоченной спасением своих детей, и 15-летнего мальчика по имени Юра Рябинкин. Цитируются в основном их дневники и воспоминания. На этом не буду останавливаться подробно: их нужно воспринимать, когда ты уже подготовлен прочтением первой части.
Скажу лишь одно: мало на свете текстов, которые сравнятся по пронзительности со страницами этих дневников, особенно бедолаги Рябинкина. Его «партия» лично для меня ключевая. Самая горькая и возвышенная, толкающая читателя в катарсис. Юра Рябинкин с юношеской непосредственностью и поразительной честностью анализирует и глобальные события, как он их понимает, и собственный характер, которому пришлось пройти нечеловеческие испытания.
В чём актуальность книги?
Авторы задумали её, когда в 70-х годах обнаружили, что в сытом обществе намечается непонимание исторического феномена блокады.
Почти физическую боль вызывают слова одной девушки о том, что вот она, мол, хлеба вообще не ест, и ничего, прекрасно себя чувствует.
Для Гранина и Адамовича это стало сигналом к тому, что не просто можно, а жизненно необходимо рассказать о блокаде. Убедить переживших её ленинградцев разворошить прошлое, вновь пережить ужас, который хочется забыть. Рассказать о том, как голод и лишения рушат повседневную жизнь, расшатывают психику.
Так бывает необходимо «разбередить» рану, чтобы очистить её от гноя.
Это было всего через 30 лет после войны. Сейчас прошло уже больше 80 лет. Умнее общество не стало…
И ещё несколько слов от авторов - о том, как им виделась актуальность их труда:
"Современникам не дано узнать, что из пережитого ими история отберет на века, что истлеет в газетной подшивке, а что превратится в легенду. Конечно, хочется думать, что ленинградская блокада останется надолго в памяти народов. Но какой она увидится потомкам? Как время перекроит ее, что сотворит из тысяч трагедий, какой миф создаст из стойкости и ужаса, из мороза и голода? Мы об этом не узнаем, как не узнали жители осажденной Трои, что человечество из девятилетней осады их города сохранит мифы о прекрасной Елене, о троянском коне, о золотом яблоке раздора. Сколько в те времена было войн значительней и страшнее, а в живой памяти человечества осталась эта, связанная с маленьким городом Троей. Конечно, тут заслуга автора «Илиады» и «Одиссеи», но у истории есть свои причуды, она совершает порой произвол и несправедливость, предавая забвению и героев, и жертвы, приносимые народами. Однако Ленинград… Откуда это ощущение будущей легенды, долгой ее жизни? Не должно это пропасть… Не потому, что так хотелось бы нам, а потому, что в подвиге ленинградцев есть такие высоты человеческого духа, которые не могут пропасть".
Данил Гранин, Алесь Адамович «Блокадная книга»
В чём особенность книги?
Особенным в «Блокадной книге» я назову удивительный, глубокий гуманизм авторов. В высшей степени деликатно они работают со сложной темой и, размышляя о воспоминаниях ленинградцев, демонстрируют понимание людей через искреннюю любовь и сочувствие к ним.
Это очевидно даже на таком, выбранном наугад, примере:
"Менялась мера многих вещей, понятий, поступков. Если учительница, у которой от голода умер муж, говорит возбужденно-радостно коллегам: «Знаете, какое счастье, морг в двух шагах!» — значит, в мире что-то перевернулось (из дневника К. В. Ползиковой-Рубец). И хотя Ксения Владимировна Ползикова-Рубец записывает этот случай с явным осуждением (то есть не принимает этой новой меры), но ведь надо понимать, что и та женщина такого и так не говорила бы до или после блокады. Изменились не любовь, не горе, изменились возможности человека. И то, что можно по-человечески похоронить, довезти до морга, уже хорошо".
Данил Гранин, Алесь Адамович «Блокадная книга»
Коротко говоря, если вам мало статьи в толковом словаре, и вы хотите понять, что такое гуманизм на самом деле — прочтите эту вещь.
Такой подход не исключительное качество Гранина и Адамовича, но настоящая редкость в мировой литературе. Лично для меня эти двое встали рядом с Достоевским, которого я почитаю одним из величайших гуманистов мировой культуры.
Кто-то согласится со мной, кто-то нет. Для кого-то, наверное, и Достоевский не авторитет. Сколько людей, столько мнений. Но чтобы это мнение составить, нужно знать предмет разговора, и я от души советую каждому, кто не читал «Блокадную книгу», как можно скорее её раздобыть и прочесть от корки до корки. Потом выждать хотя бы несколько дней, и уж только потом выносить суждение.
Пара слов под занавес, снова авторских, об актуальности — как написания, так и прочтения:
«Что такое долгий ленинградский голод и что значит, при этом голоде кусочек хлеба в 125 граммов, что значит обломок хлебной корки… Нет, требовать этого от человека, выросшего в сытости, в тепле, нельзя, ему рассказывать надо терпеливо, убедительно, воображение его разбудить. Преемственность поколений налагает обязанности на тех и на других».
Данил Гранин, Алесь Адамович «Блокадная книга»
#Блокадная_книга #чтение #Гранин #Адамович #ВОВ #Великая_Отечественная_война #блокада #нонфикшн
