США времён Гражданской войны, много мигрантов, плохо говорящих на английском, Запад по-прежнему дикий, салуны процветают, подлецы жируют. Бывший плотник, ныне шериф Хольгер Олсен, привёзший из Сан-Франциско молодую жену, франкоязычную канадку Вивьен, в свою скромную, словно наскальная живопись, обитель, пытается обустроить семейный скоп. Он честен, верен жене, любит её, жалеет. Но в чужбину верит настолько, что готов идти проливать за неё кровь, оставив супругу в одиночестве. Сражаться за тех, кто пока в кандалах, за которых более никто в округе не решился вступиться, он считает справедливым, тем более, что у него-то есть опыт участия в войне.
Много снято картин о том, как происходила Гражданская война в звёздно-полосатой. Что творилось на полях сражений, в госпиталях. Режиссёр, сценарист, композитор, продюсер и главный актёр фильма, Виго Мортенсен, посчитал, что несправедливо мало существует иллюстраций тылового повседневного бытия матерей, жён, детей тех, кто ушел защищать права чернокожего населения. Он не стал определять предметом повести некий пласт истории, который стал бы очередным монументом кинематографа в раскрытии именно того периода, а сосредоточился на локальной истории в рамках придуманной им самим хронологии повествования. Она, хронология, не линейная. Не запутывает, но и не позволяет оторваться от экрана, так Мортенсен приковывает публику своим жонглированием реверсивной хроники.
С точки зрения визуальной эстетики, создатели стремились быть максимально аутентичны эпохе и в тоже время находить неординарные пейзажи, соответствующие представлениям о Западе Америки. Редкие выстрелы тут звучат как оглушающий гром небесный, на котором всегда чисто с одним повисшим в углу облаком. Люди ходят в одеждах, точно снятых с плеча людей того столетия. Мортенсен и Крипс мало говорят, всё больше целуются и работают. Им не хочется мешать, уютно наблюдать за тем, как они возделывают клочок безжизненной земли. Скромная пища, потёртое, но надёжное платье, крепкая лошадь и исправное оружие, более им, кажется, ничего не нужно. Зрителю такое тоже приходится по душе.
Мортенсен демонстрирует тяжесть жизни одинокой на время сражений Вивьен. Её стойкость к испытаниям, которые не всякая пережила бы. Он как будто хочет донести соображения предков, решившие считать Штаты своей страной. Мол, мы приезжие, но там, на родине, оставили всё не для того, чтобы вернуться назад. Поэтому надо терпеть, сносить всё, иначе жизнь напрасна. Эти суждения укрепляли их веру в правильности выбора смены места жительства, соответственно укрепляли и любовь к новой матушке-земле. Парадоксальная теория, но именно тогда, в годины распрей, закалился и сформировался знаменитый американский патриотизм, не содержащий в сущности никакого обеспечения, кроме веры многих мигрантов в идею, что на родине хуже.
Режиссер и сценарист переписывают историю с угла зрения самых простых беженцев, которых тогда были миллионы, но делает это с достаточным идейным подкреплением. Он не разменивается на патетику, тут нет высоколобых моралите, через оптику простолюдина ему сегодня удаётся сформировать понимание того, что чувствовали люди тогда. И, в общем, удаётся это сделать. Причём талантливо, с определённого рода сформировавшимся почерком.
Мёртвые не причиняют боли хладнокровное по настроению, тягучее течение реки Леты, которое переключает заднюю и переднюю скорости с лёгкостью рычага на смесителе воды. Это один из множества фотоснимков тех лет, который откопали теперь и постарались придать естественные цвета. Сомнамбула персонажей оживляется только одним из них, главным злодеем Вестоном Джеффрисом, которого играет молодой артист Солли Маклауд. Он обаятельный поганец, блестяще сыгранный перспективным молодым человеком. Скорее всего, так и было задумано, что единственным «живым» существом станет отпетый негодяй, на контрасте энергии которого всё будут смотреться соответственно времени, то есть спокойными хоть к рождению, хоть к смерти.
