— Что ты тут мне высказываешься? Ты мне кто? Я помощи прошу у своего сына, а не у пигалицы. И не надо мне тут петь военные песни про своих детей.
От подобной наглости у нее не сразу нашлось, что ответить:
— Мои дети — это ваши внуки. Которых вы объедаете!
Но свекра не так то просто было образумить. Мужчина только снисходительно хмыкнул в трубку:
— Так работай лучше, а не ной мне тут.
Ира, сидя на работе, уже третий час ломала голову, где бы взять денег. У нее вторую неделю ныл зуб, сын порвал очередные штаны, а дочери необходимо было оплатить поездку на соревнования. Мужа эти вопросы никогда не волновали, он предпочитал не вникать в эти, как он говорил, «женские дела».
Во всем этом она винила свекровь. Нет, у них никогда не было никаких стычек и склок. Ведь самые лучшие родственники — те, которые живут далеко. Просто свекровь считала, что мужчин надо беречь, а дом и быт — это только женские проблемы. Правда, забывала, что в таком случае мужчина обязан быть добытчиком. Но нет, добытчиком в семье тоже была она.
Когда Ира только познакомилась со своим будущим мужем, ее покоробило такое отношение. Но женщина медленно, но верно перевоспитала Илью. Она ему не мама! Слава богу, характер у него был в мать, а не в отца. Вот тот мог бы спокойно победить в номинации «мудак года». И, приезжая в гости, она каждый раз поражалась. Ее свекор, Степан Петрович, в свои практически 60 лет не проработал ни на одной работе больше полугода.
Мужчина всегда мастерски находил отмазки. Которые на голубом глазу озвучивал своей жене, да и всем окружающим:
— На завод никогда в жизни не пойду!
— В такси работает только быдло.
— Предприниматель? Вы вообще знаете, как правительство там все задушило? Нервы только трепать?
Ладно, если бы у него было хоть какое-то образование. Нет, только 9 классов! И свекровь терпела это все время. Женщина работала учителем математики, и еще дополнительно занималась репетиторством. Кроме этого, на ее плечах были все домашние дела.
Как такая тихая, добрая и скромная женщина, которую все обожали, могла посвятить свою жизнь этому? Назвать мужчиной свекра у Иры язык не поворачивался. Наглый, алчный, хитрый сварливый боров. Глядя, как тот, никого не стесняясь, ходит по дому в одних только трусах, вообще становилось непонятно, за что его можно полюбить? За вес, который приближался к 150 кг? А его отношение к свекрови? Придирки, подколки, скандалы.
Кроме этого, мужчина искренне считал себя знатоком во всех сферах жизни. Не дай бог, кто-то сомневался в его правоте или имел другое мнение. Степан Петрович мало того, что не слушал доводы, он еще и обвинял собеседника во всех смертных грехах, не стесняясь, оскорблял и унижал. Иногда ей казалось, что ему просто нравится доводить окружающих до истерики.
В гости они ездили редко. Не из-за расстояния, а из-за того, что Ира не хотела чтобы дети видели весь этот негатив. Кроме этого, ее нервы не выдерживали. Ее злило до белого каления поведение мужчины, который только и мог, что, развалившись на диване, разглагольствовать:
— Мать, чай неси.
— Мать, суп холодный.
— Мать…
Мужчина всегда ел только в зале, перед телевизором. Не выдержав, она как-то попыталась сделать замечание:
— Могли бы и сами хоть что-то принести.
— А ты мне тут не указывай. Вам, бабам, рот не разрешали открывать.
Для нее эти слова прозвучали как пощёчина. Терпеть такое поведение Ира была не намерена. Поэтому довольно резко отбрила:
— Я вам не баба, научитесь разговаривать.
Мужчина в ответ только вытер жирные губы полотенцем и рассмеялся:
— Я своему сыну сегодня объясню, как тебя надо воспитывать.
А несколько месяцев назад случилось страшное. Свекровь на уроке внезапно обмякла и упала. Приехавшие врачи только развели руками и констатировали смерть. Не выдержало сердце. Все вопросы, связанные с похоронами, они взяли на себя. Илья винил себя, мол, видел же, что мать надрывается. А вот Ире было понятно, что виноват в этом только один человек. Она сама. Нечего было взваливать на себя ЭТО.
Но время идет. И спустя месяц, занятая приготовлением ужина, она невзначай поинтересовалась у мужа:
— Папа твой уже получил пособие на погребение? Он не хочет нам хоть часть отдать?
— Ты о чем?
Глядя в не понимающие глаза мужа, она сначала долго объясняла ему, как маленькому, всю процедуру. А потом еще раз напомнила:
— Смотри, мы оплатили все расходы, столовую. Я видела, что твоему отцу люди давали деньги, еще коллеги твоей мамы что-то собрали.
— Ира, у тебя вообще совесть есть? Отец в трауре.
— И что? Или у тебя лишние деньги есть? А памятник мы на что будем ставить?
Илья очень уж не хотел вступать в открытое противостояние с женой. Тем более в свете того, что произошло недавно. И говорить об этом жене он не хотел. Поэтому, чтобы снизить накал страстей, промямлил:
— Ира, так он не работает.
— Интересное кино. Он у тебя постоянно не работает, его твоя мама кормила. А теперь что? Проест он похоронные и все?
— Ира, он взрослый мужчина, разберется. Что ты свой нос везде суешь?
Это было обидно, но звучало отрезвляюще. Действительно, ей-то какое дело? Но спустя некоторое время она стала замечать, что муж стал дерганым, нервным. Слово не скажи, сразу огрызается. А еще у него резко упала зарплата. Точнее, Илья как-то взял свою карточку, чтобы сходить в магазин и больше не вернул. Теперь он выдавал жене строго определенную сумму, постоянно находя какие-то глупые поводы.
И вот теперь, ломая голову, она задумалась. В голове мелькали различные факты, догадки, обрывки подслушанных разговоров. И денег стало катастрофически не хватать. Уж слишком много совпадений. Не связано ли это со свекором?
Весь день рисуя схемы на листике, Ира обдумывала стратегию разговора. Зная мягкотелость мужа, надо давить его сразу. Иначе не сознается.
Вечером, приготовив вкусный ужин, она налила ему стопочку. Разомлевший мужчина расслабился и женщина моментально начала его "колоть". Тот сначала юлил, а потом признался:
— Ира, я папе помогаю. У него даже денег нет коммуналку оплатить.
Примерно этого она и ожидала. Но все равно от неожиданности не сдержалась:
— Обалдеть. Он взрослый конь, а уютно пристроился на шею сыну. И на мою шею.
— Почему на твою?
От злости закатив глаза, она, не сдержавшись, зло прошипела:
— Потому что денег в семье не хватает! На элементарное! А у тебя, между прочим, двое детей!
— Папа сказал: или плати или он к нам переедет жить.
Ире от этих слов стало страшно. Переехать сюда? Превращаться в подобие свекрови она не собиралась. Столько лет потратить на то, чтобы научить мужа элементарно мыть за собой посуду и доносить грязное белье до стиральной машинки. А теперь, глядя на своего отца, муж моментально превратится в такого же. А дети? Наблюдать голое пузо дедушки, который, никого не стесняясь, мог почесать все, что захочет? При мыслях о таких перспективах ее чуть не вырвало.
— Знаешь что, родной, ты можешь решать все, что захочешь. Но эта квартира и моя тоже. И без моего разрешения ни один человек сюда не приедет. Да-да, выгоню твоего отца с полицией. Будем судиться, разводится, делить имущество. Но рабыней становиться я не планирую.
От такой эмоциональной речи муж даже немного побелел. Только сказал про приезд, а тут уже квартиру делят. Попробовал уточнить:
— Почему судится и разводится?
— Потому что ты сейчас должен выбрать, на чьей ты стороне. Выбирай: семья или твой отец.
— Ира, как ты так можешь, — муж жалобно смотрел на нее, как бездомный котенок.
Сложив руки на груди, она, глядя в упор на мужа, спокойно отчеканила:
— Могу.
— А как я ему скажу. Папе без мамы не прожить, это наша обязанность помочь, — умоляя ее муж.
Блин, как же бесит его трусливость. Ничего, она сама поговорит с его папашей. Взяла трубку и набрала номер. Свекор долго не отвечал, а потом довольно грубовато рявкнул:
— Да.
— Здравствуйте, хотела бы с вами поговорить о том ультиматуме, который вы поставили своему сыну. Вы хоть понимаете, что это не красиво? Вы тянете у него деньги, которые он ворует у своих детей.
— Что ты тут мне высказываешься? Ты мне кто? Я помощи прошу у своего сына, а не у пигалицы. И не надо мне тут петь военные песни про своих детей.
От подобной наглости у нее не сразу нашлось, что ответить:
— Мои дети — это ваши внуки. Которых вы объедаете!
Но мужчину не так то просто было образумить. Он только снисходительно хмыкнул в трубку:
— Так работай лучше, а не ной мне тут.
Секунду помедлив, вздохнула. Нет, такие люди вежливость принимают за слабость. Видит бог, она хотела быть культурной и решить вопрос полюбовно. Но раз так, значит так:
— Слышишь, старый му дак, еще раз попросишь денег, я приеду к тебе сама и воткну их тебе в глотку. И к нам даже не планируй переезжать. На порог не пущу. Подними свою задницу и вали работать. Ты меня услышал? Лавочка прикрыта!
Не слушая в ответ разъярённых воплей, повернулась к мужу:
— А ты меня услышал? Хватит играть в доброго за мой счет. Карточку отдал!
В ее голосе было столько стали и решимости, что Илья от страха чуть не стал заикаться. Его жена была всегда спокойной, и он прекрасно знал, что в такие моменты ей лучше не перечить. Раздавит и не заметит.
Поэтому молча достал карточку из кошелька, ощущая, как пересыхает горло и становится тяжело дышать. Ира, глядя ему в глаза, спокойно произнесла, но таким тоном, что по спине побежали мурашки:
— И еще раз я услышу даже разговоры о том, что надо помогать твоему папе или он приедет сюда, то соберу твои вещи и отравлю к нему. Ты меня понял?
Мужчина только кивнул. Теперь Илья общался с отцом раз в месяц. Иногда пытался намекнуть, что папа голодает, но жене было плевать. А спустя еще полгода они узнали потрясающую новость. Степан Петрович встречается с подругой умершей жены. И та не только переехала жить к нему, но и активно занимается ремонтом.
Ира действительно была в шоке. Для нее это был непонятный феномен русских женщин. Взвалить на себя мужчину, который не в состоянии обеспечить даже себя, с кучей проблем, недостатками и гадким характером ради чего? Ради того пресловутого «зато я не одна». С другой стороны, ей стало легче. По крайней мере мужчина перестал пытаться выманить у своего сына деньги.
Не забываем про лайк и подписку! Это нужно, чтобы не пропустить ежедневные жизненные истории!
Ещё интересные истории: