Большинство детских домов-интернатов нашей страны сложно назвать домами. Это казенные учреждения с вечно уставшими сотрудниками, забытыми и покинутыми детьми, живущими по графику. В таких интернатах тоскливо и, кажется, совсем нет жизни.
Таким когда-то был и Арзамасский детский дом-интернат «Маяк». На улице, вокруг ДДИ, всегда было пусто, потому что никто не гулял. Внутри – голые стены, сильный характерный для таких учреждений запах. Воспитанники интерната почти все свое время проводили в комнатах (многие – в кроватях). Они даже не плакали и не смеялись: было не для кого. Но когда здесь сменилось руководство, появились новые идейные сотрудники, начался бесконечный процесс обучения персонала, пришли волонтеры… Можно долго перечислять, что в интернате изменилось. Но главное – ДДИ потихоньку начал и правда превращаться в дом для детей. Директор «Маяка» Евгения Габова в своих заметках регулярно пишет о небольших победах, которые случаются у ребят. Хотим поделиться одной из них. …
…
«В интернате дети из групп без разрешения не выходят. Разбредутся, нянечке их не собрать. Те, кто может подойти к дверям, любят наблюдать жизнь в телевизоре дверного проема. Коридор длинный, сотрудники снуют туда-сюда, занимаются жизнеобеспечением. Для детей это развлечение.
А Сережа любит смотреть в окно. В кубрике к окну не подойти, все заставлено кроватями, поэтому Сережа выползает в коридор и встает у окошка напротив кубрика, держится за подоконник. В окне – припаркованные машины и кусочек яблоневого сада. Сережу интересует жизнь за стеклом.
Когда эрготерапевт Артем научил Сережу передвигаться с помощью ходунков, внутри Сережи что-то щелкнуло, и он на своих слабеньких ногах, словно одержимый, ринулся в другое отделение. Длинный коридор, холл, еще коридор, два раза направо.
Что может вспоминать человек? Рассветы, бабушка варит варенье, поход с папой на футбол, Бах в органном зале, мама пришла с работы. Что вспоминал Сережа, попавший сразу из роддома в детский дом, а оттуда – в интернат? Что сохранила его память о жизни в сиротских учреждениях?
В семье жизнь устроена так, что ребенок естественным образом понимает, кто его родственники, какое сейчас время дня и года, ждет дня рождения и готовится к нему, понимает, чему посвящен праздник, каков план на день и на неделю, кем он мечтает стать, когда вырастет. Многое становится понятно само по себе. В интернате для этого надо прикладывать особые усилия.
В детских психоневрологических интернатах дети даже с достаточно сохранным интеллектом часто не в курсе, в каком городе, стране они живут. Какие города и страны есть еще. Не знают, что земля круглая, что это за штука «свой дом», в который уходят сотрудники, выходя за забор. Не знают, кто и где их родители, другие родственники, как эти родственники выглядят. Дети в ДДИ не строят планы. Перевод из ДДИ в ПНИ – это не план. Дети живут, словно попали в дурную бесконечность, где нет ни прошлого, ни будущего. Только странное настоящее.
Семья (кровная, приемная, профессиональная) – естественный живой организм, животворящая среда. Интернат, где собраны дети по признаку психиатрического заболевания, – это пережиток прошлого.
Улучшать жизнь детей в интернатах надо, потому что дети живут в них здесь и сейчас. Но конечная цель – деинституционализация интернатной системы, когда дети уходят в семьи, совершеннолетние воспитанники – на сопровождаемое проживание, а интернат превращается в центр помощи, куда семья приводит ребенка с инвалидностью на день или на наделю, на социальную передышку (отпуск для родителей).
Человек рождается, чтобы жить свою прекрасную жизнь».
…
Женечка, спасибо вам и вашим специалистам за работу, за видение, за любовь. Это очень важно для нас всех.