Публикуем с разрешения
Марк (имя реальное, 47 лет, Москва)
Помню, однажды вечером я привычным делом тупил на диване перед телевизором, и какое-то почувствовал странное онемение в большом пальце левой ноги. Причем, я бы его, может, и не почувствовал еще долго, но у меня есть очень важное дело – набрасывать тапок на ногу. Без этого тупить совсем не так интересно. Т.е. я беру тапок, прицеливаюсь и кидаю его с переворотом в вытянутую ногу так, чтобы он наделся на ступню. Как правило, мажу, и тапок бьет по пальцам. В тот раз меня озадачило отсутствие ощущений в пальце. Кидаю на правую – все как обычно. Почему на левой ноге пальцу все равно, а на правой наоборот - непонятно. Прошелся на кухню, добавил пару холостых просмотров холодильнику, посидел, поиграл пальцами – странное ощущение, как будто отсидел стопу, но только в одном пальце, а остальным пофиг. Думаю – как-то экзотично ногу отсидел, видимо, с возрастом чего не бывает.
Следующие дни были будние, даже не всегда вспоминал об этой теме, не до того при нашей суете, особенно с утра. Но в целом было примерно то же самое, только по утрам не так ярко, а вечерами во всех красках. Как раз, когда пора кидать тапок, видимо, чтобы промах не чувствовался. Но на этом польза от непонятного явления закончилась, а сомнения и страхи пошли в рост - онемение стало постепенно расходиться на всю ступню. Пошли какие-то странные, неприятные ощущения и даже иногда боль, особенно, когда я долго сидел, неважно где.
Жена тут же, конечно, принялась радостно выпихивать к врачу. Я докторов боюсь, а ей прикольно. Ну, её понять можно – чел явно не умирает, потому что вроде не от чего, уверенно несет всякую пургу в качестве отмазок от похода в поликлинику, и за него не особо страшно. Но зато недомогание странное и интересное, надо товарища каким-нибудь врачам сдать и подождать, чего будет.
Я как раз тогда раскрыл собственный творческий потенциал. Несколько раз настолько гладкие отмазки от поликлиники прокатили, что раньше и не предположил бы, что так умею. Проблема только в том, что если с женой они иногда работали, то с болячкой отказывались наглухо. Через пару месяцев нога стала слабее, даже иногда хромал, как капитан Сильвер. Не хватало попугая-матершинника на плечо и черной метки, по заветам «ДМБ». А еще появилась боль в пояснице. Она иногда отдавала в эту самую ногу, и не отдавала только в её большой палец, которому, похоже, уже было всё равно. Вот это «ему уже всё равно» стало последним гвоздём в крышку гроба моих надежд на «пусть оно как-нибудь само». К тому времени жена уже подостыла насчет попыток сдать меня медицинским властям, предоставив мое здоровье воле провидения, и я, собрав себя в кучу, героически записался к неврологу. Как говорил Велюров, «не под влиянием ваших речей…». Без ансамбля. Сам, ….
Невролог попался матёрый, но слушал мою грустную историю, изредка производя одновременные и независимые движения бровями. Провел тщательный осмотр, помучил всякими упражнениями, в общем, изучал меня битый час с копейками в динамике и статике. В итоге отправил на МРТ для официального подтверждения собственных неутешительных выводов. А МРТ врача не подвело и сообщило о наличии в поясничном отделе патологии, именуемой грыжей. Но то полбеды. Спецу хватило бокового зрения, чтобы списать меня по амортизации на операцию. Ибо, по его словам, пока я кидался тапками и путал следы от жены, патология обрела размеры, далекие от возможностей самой технологичной консервативной медицины, и теперь только «резать к чертовой матери, не дожидаясь перитонитов».
До сих пор помню сочувственное любопытство врача относительно того, где я был раньше и что у меня булькает в голове вместо мозгов.
Сейчас по малодушию иногда булькает мысль: а вдруг грыжа была такой уже давно, и никакое время зря не потратил и никаких возможностей. И ни вылечить и грыжу, ни убрать причины ее возникновения (гиподинамия и осанка, в основном, как выяснилось) никто не мог. Это я так иногда себя успокаиваю. Но мантра тухлая, и работает пару минут. Потом внутренний адекват, который плотно подружился с врачом, просыпается и одерживает убедительную победу. Всё было можно. И всё было нужно, только вовремя. А теперь – досвидули.
Ну, операция – это отдельная песня, хотя, конечно, сейчас уже не так страшно, как было до. Сделали тип-топ (наверное), никаких вопросов, и слава Богу. Теперь реабилитация, но, как говорят, помогает эта тема только адаптироваться к существующим неутешительным реалиям. Да и операция причину грыж не устраняет, а только убирает сам этот выпирающий студень, который давит на нервные окончания. Вообще, не исключено, что тапок останется для меня самым тяжелым орудием.
В каком-то смысле это, конечно, и неплохо, учитывая то, что ни жена, ни потребность в отмазках от её бесконечных безумных активностей никуда не делись. Но, как говорится, осадочек остался. В виде песка. Хотя, за мной теперь ходить удобно зимой, по гололёду – если что, не стесняйтесь, ступайте за королём севера. И виртуозом метания тапка.
Правда, идти по моим следам, оно, конечно…
Лучше просто будьте здоровы.