В период Великой Отечественной войны (1941 -1945 годы) Куньинский район был оккупирован немецко-фашистскими войсками (с 22 августа 1941 года по 31 января 1942 года). От руки фашистов погибло 278 мирных жителей. Всего за годы войны погибло 7 тысяч куньинцев. На фронтах и в партизанских отрядах сражалось почти 8 тыс. куньинцев. За мужество и героизм, проявленные в годы Великой Отечественной войны, семи жителям района присвоено звание Героя Советского Союза.
Воспоминания Егоровой Марии Дмитриевны бывшей учительницы литературы и русского языка Куньинской средней школы 1928 года рождения уроженки деревни Жиботицы:
«Запомнилось мне, когда немцы вошли в Кунью. Это было неожиданно, потому что все говорили, что их не пустят в Великие Луки. За день до этого мы теребили лен недалеко от центральной нашей улицы. Шли наши молодые солдаты твердым шагом. Девушки - санинструкторы в красивой одежде. Мы смотрели, бросили работать. И не могли понять, почему они идут. Потом услышали день и ночь канонаду. Они шли от фронта - отступали. Шли молча и не переговаривались, как будто о чем-то тяжело думали, не обращая на нас внимания. Через день-два появились самолеты. Началась бомбежка, где-то в Обляпышево - несколько самолетов. Мы добежали до реки, спрятались у обрыва и ждали, когда бомбежка закончится. Потом заскрежетали танки и стало ясно, что немцы уже в Кунье. Зря скрывали, что наши отступают, потому что народ бы подготовился. Мы жили тогда в Казарницево (сейчас это деревня Кресты).
Мальчишки и брат побежали в Кунью. Разбомбили аптеку. Дед Евстигней принес спирта, лекарства валялись в грязи. Через несколько дней от Харитоново пришел наш конный отряд. Их всех покосили. А похоронили погибших перед бывшим сырзаводом где-то на территории нынешней базы райпо. Брат Владимир привел две лошади в колхоз. Так как все лошади к этому времени были взяты на фронт. И дал мне покататься. Владимир поскакал вперед, а я за ним. Лошадь споткнулась, и я полетела через голову в овраг. Другие мальчишки тоже привели лошадей. Взрослые ходили за кониной, упряжью. Мы прятались, а мальчишки были побоевее. Владимиру было 12 лет, а мне 13 - окончила 6 классов.
Потом стали жить и ждать. Был в колхозе кузнец-еврей Трескунов, а жил в Виндасовке. Идет Трескунов, и как раз немцы в деревне. Увидели его и к нему с криками: «Юде! Юде!» Мать была боевая, она стала отбивать кузнеца, объясняя, что он хороший специалист и нужен в колхозе. На крики вышел комендант-немец и мародеры ушли. Комендант или патрульный был молодой и красивый немец. Он не пускал мародеров в деревню. Жил у Мурашевых. Их дочь Нюра ему нравилась. А сначала немцы ходили, просили яйко, млеко. Мы сказали, что у нас ничего нет, все кончилось. А куры-то ходят, кудахчут. Пришлось отдать продукты. Немец дал за это свои немецкие деньги. А брат Володя бросил их в лицо немцу обратно. Немец заставил все подобрать с пола. А немец - патрульный, наоборот, раздавал детям конфеты. По вечерам наши девушки пели песни, он слушал и даже подпевал. Кажется, его звали Ганс, и похож он был на студента. Ничего плохого немцы не делали».
Брат Марии Дмитриевны Владимир ранее вспоминал, что когда Ганса и его заместителя отправляли на фронт, он даже попрощался с деревенскими жителями.
«В семье поначалу забрали корову, но мать пошла просить, чтобы ее вернули обратно. И ее вернули. У Евстигнея был единственный сын, он не пришел с войны. Они так горевали, что сами скоро умерли.
Когда наши отступали, целый отряд появился в деревне - человек 13. Около дома с ребятами сидел дед Евстигней: «Сынки, куда же вы, на кого нас бросаете?» - сказал он. Они ему грубо ответили, что, мол, сиди тут дед и помалкивай. В деревне говорили, что это хохлы шли. В картошке у Евстигнея спрятался один отставший какой-то нерусский наш солдат, похожий на узбека с тонкими чертами лица. Лег в борозду. Немцы шли по горке и все осматривали и с этой горки увидели его. Сначала выстрелили вверх, он не поднялся. Тогда они его прямо в картошке и застрелили. Похоронили его внизу у мелких кустиков. А потом перезахоронили в Кунье. Старик Евстигней с женой ходили к нему на могилку, как к своему сыну, но вскоре умерли.»
Из материалов районного краеведческого музея:
«Война, развязанная гитлеровской Германией, обрушив на мирные
города и села град бомб и снарядов, в июле 1941 года подошла и к нашему
поселку Кунья. Второго июля бомбили станцию Великополье нашего
района. Под натиском превосходящих сил врага, ведя тяжелые
оборонительные бои, наша армия отступала. Многие из местных жителей,
покидая родные места, шли добровольцами на фронт. Эшелоны дивизий из 22-й армии еще за 10 дней до начала войны, 12 июня, отправляли к месту назначения через нашу станцию Кунья и Великополье. Полевое управление армии к 25-му июня было размещено в г. Великие Луки, командовал 22-й армией генерал-лейтенант Ершов, а 179-я стрелковая дивизия полковника Гвоздева расположилась вблизи Куньи и Ущиц. В Псковской области немцы раздвоили удар: одно направление через Остров было на Ленинград, центральное — на Москву через Невель, Смоленск, Великие Луки, Торопец, Западную Двину. Нужно было всеми силами защищать Смоленский большак. Смоленский большак — это древняя дорога на Смоленск-Сиверст-Хрущели-Встеселово, а дальше Груздово-Торопец-Москва. Кроме того, железная дорога через Кунью имело большое стратегическое значение.
Город Великие Луки был очень хорошо укреплен: 29 стрелковый корпус, 48
танковая дивизия, 95 и 96 танковый полки, 48 гаубичный артиллерийский
полк, 48 отдельный разведывательный батальон. Поэтому немцы должны
были обойти город Великие Луки. Рубеж обороны был между Хрущелями-Балычами.
В начале июля фашисты совершали налеты на наш поселок, надеясь
уничтожить железнодорожное полотно, составы, стоящие там. В путевом
журнале начальника восстановительного поезда Яна Генриховича Оя,
начатого 1 июля 1941 года, записано: «14.07.1941 год. Станция Кунья. От
бомбежек разбито 2 пути, свалено 3 вагона, засыпано 3 воронки». Были и
человеческие жертвы. Одна из бомб угодила в дом Пуховиковых, погибли
трое людей (хозяева) и два солдата, бывших там. Уже 10 июля по сельским
Советам были созданы отряды народного ополчения, принято решение об
эвакуации населения, имущества и скота вглубь страны. Беженцев
отправляли со ст. Кунья, Великополье, Назимово…
Пять месяцев оккупации — с 22 августа 1941 года по 22 января 1942
года — остались тяжелым отпечатком в истории как всего Куньинского
района, так и его центра — поселка Кунья.
На оккупированной территории немцы, на северо-западной окраине д.Обляпышево создали лагерь военнопленных, в котором содержалось до 6000 пленных. Лагерь размещался в котловане площадью 5 га, обнесённом по периметру колючей проволокой и сторожевыми вышками. Военнопленные находились под открытым небом, жили в ямах, которые сами себе выкапывали в земле. Их активно привлекали на различные виды работ. В основном военнопленные валили лес, который немцы использовали для устройства настила на дорогах (лежневка), срывали горки, выравнивая дороги. В лагере пленные получали в сутки 50 грамм хлеба и 0,5 литра баланды. Между собой пленные называли лагерь «Долина смерти». Лагерь просуществовал до конца декабря 1941 г.
«…Это ребята, которым было по 16-18 лет. Среди них: братья Иван и
Алексей Павловы, Александр Мотылев, Михаил Козлов, Николай Гущо,
Сергей Русаков, Александр Деревянкин, братья Петуховы, Владимир
Иванов, Александр Герасимов, Владимир Новиков, Иван Коздуров, Михаил
Невдачина, Михаил Журавлев, Надежда Баранова, Мария Журавлева. К ним примкнули и те, кто был постарше: Дмитрий Краснов, Виктор Кочаревский, Иван Алешин. Сюда следует также отнести Марию Козлову, Евгению Ткачеву, Василия Зуба… Молодежная группа была тесно связана с
партизанским отрядом, которым командовал бывший председатель
Куньинского райисполкома Федор Семенович Иванов. По его заданию они
собирали разведданные о противнике, проводили диверсии, пропагандистскую работу среди жителей поселка, ближних и дальних
деревень. Они доставляли захваченное продовольствие у оккупантов в
партизанский отряд, которым командовал майор Марсов…
Некоторые из конкретных действий молодых патриотов можно
перечислить. Например, спасение раненых бойцов Красной Армии из
госпиталя, которые находились в нем на лечении и которых не смогли
эвакуировать при отступлении наших войск. Именно эти юные ребята
сумели найти одежду и переправить их в лес к партизанам, а тяжело раненых разместить по домам. Если бы этого не сделали, то фашисты уничтожили бы всех. Или расклейка в райцентре листовок «Смерть немецким оккупантам!».
Они распространяли сводки Советского Информбюро о разгроме немецких
войск под Москвой, принятые по радиоприемнику. За все это патриоты
подвергались смертельной опасности.
Постоянно велся сбор разведданных о движении поездов через
станцию Кунья, поступающим немцам вооружении. Юная Женя Ткачева
устроилась переводчицей к куньинскому коменданту, собирала партизанам самые секретные сведения. Женя Ткачева выведывала численность куньинского гарнизона немцев, их вооружение, точное расположение казарм, складов оружия и продовольствия. И все это патриоты сумели передать в партизанский отряд Марсова.
Юным подпольщикам удалось определить маршрут движения
большого немецкого обоза и недалеко от деревни Аннино разгромить его.
Эту операцию возглавил Дмитрий Краснов.
Они же увели у немцев две подводы, груженные патронами,
гранатами, и отправили к партизанам.
Подпольщики из засад убивали захватчиков, атаковали даже их
казармы перед приходом в Кунью частей Красной Армии и партизанского
отряда. Погибли комсомолец Володя Иванов и разведчик Василий Зуб…
Тогда никто из них не думал о подвиге, тем более о наградах. Они,
юные подпольщики, прежде всего шли на самопожертвование ради
освобождения родной земли от оккупантов…»
7 января 1942г советские воска начали общее контрнаступление под Москвой. 9 января войска 3-й ударной армии генерал-лейтенанта М.А. Пуркаева и прибывшей из резерва 4-ой ударной армии генерал- полковника А.И. Ерёменко начали Торопецко-Холмскую наступательную операцию. Левый фланг 3-й ударной армии вел наступление на Великие Луки, а правый фланг 4-ой ударной армии двигался на Торопец и Велиж.
фрагмент текста приложения к Отчету Калининскому областному комитету ВКП(б) о деятельности Куньинского партизанского отряда:
«7 февраля отряд занял [позиции] на большаке д[еревень] Мартьяново и Красная Горка, занимающие господствующее положение на местности, этим самым перерезав важную магистраль-шоссе Невель — Великие Луки. Вечером 7 февраля наблюдатель заметил немецкую машину, двигавшуюся из Невеля к Великим Лукам».
Сотрудники госархива приводят ещё несколько интересных деталей, и даже цитату пленного офицера. В частности, в документе описывается, что «машина была обстреляна, окружена и уничтожено 3 немецких солдата». Следовавшие за ней ещё 4 машины также были захвачены.
Общие потери немцев – убитыми и пленёнными – составили 11 человек, в числе пленных оказался унтер-офицер Георг Мюллер. На допросе он заявил: «Россия – большая и холодная страна, ее взять невозможно».
«Захвачены трофеи – 4 тонны горючего, 3 машины с продуктами, 2 мотоцикла и оружие личного состава. Отлично действовал пулеметчик Коробов. Он спокойно и хладнокровно вел меткий огонь по противнику. Как оказалось, немцы пытались доставить горючее из Невеля в Великие Луки», – цитируют документ сотрудники архива и отмечают, что таким образом из материалов почти 80-летней давности «вырисовываются фрагменты событий, та самая картинка, которую так ценят многие исследователи».
Из воспоминаний М.Я.Козловой-Журавлевой, бывшей разведчицы
партизанского отряда Куньинского района:
«В ночь на 22 января 1942 года группа партизан на семи подводах
двигалась на Кунью, занятую фашистами. Обстановка была до некоторой
степени ясной. Еще 19-20 января в районном центре побывали несколько
партизан Ф.Ильинский, В. Ильинский, В. Барляев и другие). По их мнению,
с фашистским гарнизоном партизаны справиться сумеют.
И вот группа в пути. Недолгим был привал в Овечково. Партизаны
зашли в дом колхозника Василия Сергеева. Весть о прибытии в деревню
вооруженных людей вмиг облетела односельчан. В считанные минуты
наполнился дом…
До рассвета 22 января мы были уже в деревне Клин, в трех километрах
восточнее Куньи. Староста Ершов успел предупредить гитлеровцев, которые ночевали в Желтилове, что появились партизаны. Фашистов как ветром сдуло.
И вот — окраина Куньи. Несколько наших выстрелов остались без
ответа. Двинулись дальше. Взяли в плен четырех фашистов. Может быть
тех, которые только что взорвали водокачку и подожгли Дом советов…
В тот день, выступая перед собравшимися на митинге жителями
поселка, партизаны дали слово не допустить больше врага в райцентр.
Нужно было быстро собрать всех, кто может сражаться, иначе небольшая
группа партизан будет разбита.
23 января во все основные населенные пункты были посланы
нарочные, которые призывали всех, кто может держать оружие,
присоединиться к группе. И уже 25 января в группе было 600 человек.
Вооружение оказалось, конечно, самым разнообразным. Припрятать или
захватить у немцев жители сумели не только винтовки и автоматы, нашлись даже пулеметы и минометы.
Бойцов распределили на две группы, во главе которых были
поставлены лейтенанты Горлов и Хмара. Командовать всей группой было
поручено майору Марсову.
Боевое крещение приняли уже на следующий день. Один из постов
доложил, что у железнодорожной будки, что за семафором, замечена группа неизвестных, сопровождающая обоз. Шла она по полотну дороги со стороны Великих Лук. Нужно сказать, что на этом направлении «гостей» не ждали.
Выработали такой план действий: если это фашисты, то ближе ста метров к переезду их не допускать и разгромить на открытом месте. Сигналом к бою должна была послужить длинная очередь пулемета «максим»,
установленного у окна дома, где раньше размещался потребсоюз. Сразу
должны были вступить в бой те, кто находился в засаде на улице
Дзержинского и у взорванной водокачки.
Но вот показались пришельцы: несколько больших с высокими
бортами саней, а спереди и сзади до двух десятков фигур, не похожих на
военных. Все закутаны то ли в одеяла, то ли еще в какое-то тряпье.
Сомнений не было — это фашисты. Партизаны открыли огонь. Быстро
смело врагов с полотна железной дороги под откос. Вести дальнейший огонь было бесполезно. Нужно было менять позиции, чтобы вновь достать до врага. А уцелевшие фашисты опомнились и укрылись в железнодорожной водосточной трубе, откуда стали огрызаться огнем. Но продержались они недолго и вскоре выскочили в сторону Загорной улицы, пытались уйти вдольжелезнодорожной насыпи. Их догоняли меткие пули народных мстителей…
В тот же день во второй половине на поселок совершила налет
вражеская авиация…
27 января серьезная обстановка сложилась в районе Ущиц. Два дня
шли ожесточенные бои. 28 января немецкая группировка отошла и
закрепилась в деревне Корнилово. Несколько раз поднимались в атаку наши бойцы, но захватить позиции врага, имевшего ощутимый перевес в боевой технике, не удалось.Зато на следующий день пришла большая радость. Из Назимова прибыли три лыжника, сообщившие о подходе стрелковой бригады Советской Армии под командованием Горбунова. Отряд выстоял и дождался своих!
Оккупация района и его освобождение стали тяжелым периодом для
нашего района. Под налетами советской авиации немецкие войска в спешке покидали захваченные деревни и сам поселок, взрывая и уничтожая и дома, и наиболее ценные объекты. Первым в опустевший поселок вступил партизанский отряд майора Марсова и на следующий же день принял бой с фашистами, пытавшимися прорваться в поселок по железной дороге.
После освобождения поселка еще несколько дней шли ожесточенные
бои под деревней Ущицы и далее в течение долгого времени — под городом
Великие Луки. На территорию района привозили раненых, здесь были
госпитали. Местные жители размещали раненых в своих домах, ухаживали за ними, кормили. Поскольку во время оккупации была истреблена почти вся живность, само местное население голодало. Особенно страшным этот факт стал для детей того времени — постоянное чувство голода преследует их в воспоминаниях до сегодняшнего дня. Это дети без детства, как сейчас говорят они о себе.
Постепенно восстанавливается разрушенное хозяйство, начинают
работать школы, возрождаются колхозы и совхозы. Но в памяти жителей
война живет до сих пор. Данью этой памяти стало переименование улиц в
поселке Кунья. Сегодня в Кунье имеются улица Докумаева, улица Лобова и
переулок Егорова.
Источники и литература:
Когда пылал мой край в огне: куньинский район в годы великой отечественной войны. Куньинская Центральная районная библиотека https://portal.pskovlib.ru/images/stories/kuninski/doc/rek-11.PDF (дата обращения 17.06.2024)
Записи очевидцев: https://pandia.ru/text/79/182/12004.php (дата обращения 17.06.2024)
ГКУ ПО «Государственный архив Псковской области» - ГАВЛ. Ф. Р.892. Оп. 2. Д. 2. Л. 20
Статья А. Николаева «Это было в Кунье» районной газеты
«Пламя» от 13.12.2001
Районная пресса псковской области (дата обращения 17.06.2024)https://smi60.ru/newspaper/article/view/id/24463https://smi60.ru/newspaper/article/view/id/24463
