Прогулка по Старой Басманной улице, как и по множеству других старинных местечек Москвы, мало кого способна оставить равнодушным. Конечно, если уметь и любить смотреть по сторонам, а не бежать по каким-то неотложным своим делам, забывая про все на свете.
Да и вообще, останавливаться на бегу, чтоб отдышаться – бесценно!
Впрочем, обо всем по порядку.
Обязательно дочитайте статью до конца и не поскупитесь на лайк и комментарий! Благодаря этому еще больше людей сможет увидеть эту статью и кое-что новое узнать о родном городе.
Про доходный дом купца и домовладельца Матвея Емельяновича Башкирова я рассказал в своей прошлой статье, сегодня же хочу показать здание, которое вплотную примыкает к нему слева.
Оно также очень похоже на еще один доходник и – немножко – на готический замок.
Но нет, это не доходный дом, это...
...Особняк Башкирова, талантливо надстроенный позднее
Он на год моложе своего соседа и собрата – доходного дома. И выстроил его в 1913 году все тот же архитектор Виталий Семенович Масленников.
Правда, вначале особняк был ниже, имея всего два этажа.
Хоть в это и трудно сегодня поверить. В отличие от подавляющего большинства надстроенных домов эта надстройка выглядит удивительно целостной и гармоничной.
Особняк этот не был отмечен каким-то жизненными перипетиями или ознаменован именами великих обитателей. Матвей Емельянович прожил в нем с момента его создания до самой революции. Как следствие, о нем не пишут объемных статей. Возможно, мои дорогие читатели вспомнят, что и к нему водят экскурсии... но я не думаю, что это бывает часто. И что этот дом – некая значимая точка для многих московских гидов.
А ведь он красив!
(9 фото)
Благородного серого цвета, но не «серенький».
Крупный руст первого этажа, изящная «античная» лепнина и полуколонны ионического ордера, крохотные балконы с балясинами и традиционно по-разному оформленные окна каждого этажа.
(7 фото)
Идешь мимо этого дома и хочется остановиться, рассмотреть его получше. А еще лучше, простите за тавтологию – перейти на противоположную сторону улицы, чтобы увидеть картину целиком. Большое, как известно, видится на расстоянии.
А таким, каким мы видим его сегодня, этот дом сделался в 1945-1946 годах, получив дополнительные четыре этажа благодаря советскому архитектору Николаю Павловичу Баратову.
И ведь действительно очень удачная надстройка!
И, наверное, эта надстройка – хорошая иллюстрация того...
...Как родилась и развивалась Москва
Буквально вчера я вернулся из очередной поездки в Санкт-Петербург. Совсем немного получилось погулять по городу, большая часть времени была посвящена работе. Но на той прогулке я очень ярко и образно увидел, за что я люблю именно Москву. Точнее, не за что, а почему. Ведь любят не за что-то.
И, что важно, понял, почему я не занимаюсь таким любимым для многих делом. Почему я не критикую, не ругаю, не возмущаюсь различными вещами – теми, которые так сильно возмущают многих других.
Еще Юрий Визбор сказал или спел:
«Не сразу все устроилось, Москва не сразу строилась...»
Смотришь на тот же Питер и представляешь: пришел однажды Пётр, оглядел пространство и сказал: «Здесь будет город заложен». Сказано – сделано. Созвали со всей России каменщиков, запретив им работать где бы то ни было еще, и выстроили европейский город на русских топях.
(К слову сказать, и некоторые столицы Европейских государств строились на болоте: Берлин, Брюссель...)
Город достраивали, расширяли, но это все больше было разрастание вширь.
Его именно построили.
Питер очень красивый город, глупо это отрицать. Он целостный, некоторые улицы выглядят как монолит прошлых веков.
(7 Питерских фото)
А Москва... Москва не строилась. Москва родилась из поселения-городища на Боровицком холме и росла, развивалась, менялась. Как в скелете младенца около 270 костей, но к взрослому возрасту их число меняется, мелкие косточки срастаются в более крупные, так же со временем, с веками менялся костяк Лучшего города Земли.
Помните, в фильме «Визит к минотавру» мастер Амати размышлял:
«Скрипки не делают. Делают бочки и скамейки. А скрипки, как хлеб, виноград и детей, рождают и взращивают. Не сеют хлеб в январе, не мнут виноград в мае. И человек должен созреть, чтобы родить себе подобных. Свою скрипку ты еще должен зачать в себе и долго вынашивать. Пройдет много времени, и тебе будет казаться, что ничего не меняется. Но незаметно для тебя пальцы твои будут приобретать гибкость и твердость, глаз станет светел и прям, как солнечный луч, а слух изощрен и трепетен. И тогда воображение представит тебе, как в юношеском сне, сладком, зыбком, мгновенном, то, что ты ищешь. Эта скрипка будет, как первая женщина в твоей жизни — широкими полными бедрами разойдутся обечайки, тонок и строен будет стан ее грифа, изящно, как поворот шеи любимой, наклонится завиток, а эфы загадочными волнующими складками очертят ее лоно. И она подаст тебе свой голос — нежный, ласковый, поющий, и не будет мига более полного счастья — сколько бы тебе ни довелось прожить, — чем это мгновенье сладостного обладанья! И тебе будет казаться: ничего прекраснее в мире не может быть и продлится это вечно. Но гением становится только тот, кто отдал всего себя творению своему без остатка и в разгаре счастья уже чувствует холодок неудовлетворенности — он уже вновь возродился для мук и страданий в поиске совершенства»
Только ради Бога не подумайте, что я хочу унизить или принизить какой бы то ни было другой город, приравняв его к скамейкам или бочкам! Дело совершенно в другом. Я говорю исключительно о Москве, потому что только этот город, как мне кажется, я сумел узнать и хоть чуточку понимаю.
Город развивался и развивается. Москва ни на миг, ни на год не прекращала развития. Прирастала районами-кварталами, переулками и бульварами.
И, наверное, как раз поэтому для меня неудивительно, что даже исторические районы сегодня не заморожены, как в некоторых древних столицах мира, когда не дай Бог что-то изменить в их облике. Да, каждый раз сердце замирает, когда слышишь о том, что какой-то старинный дом снесли. Когда узнаёшь, что еще одно здание перестроили. Когда видишь, как на великолепном фасаде налепили отвратительные кондиционеры, а лепнину перекрыла спутниковая тарелка.
Но здесь нужно винить одновременно и человека, который это допустил, не имея в душе той любви к Москве, и сам наш век. А век, его приметы и технологии играют нас, как свита играет короля. Веками деревянную Москву перестраивали в камень. Просто потому, что наступивший век и пришедшее время диктовали это. Кто-то в семнадцатом веке тосковал по сломанным деревянным церквушкам и выстроенным на их месте кирпичным «новоделам».
А когда все привыкли к нарышкинскому барокко, внезапно пришла пора ампира и классицизма.
В двадцатом веке Сергей Дурылин сожалел о том, что на месте их семейной усадьбы в Плетешках, в Немецкой слободе – где-то совсем рядом с тем домом, рассказом о котором я начал сегодняшнюю заметку – выстроили доходный дом. А мы сегодня восхищаемся теми доходными домами. И страдаем и возмущаемся, когда их сносят, чтобы освободить место под что-то другое.
«Я родился в городе, но, не выходя из него, я вырос в усадьбе. Усадьба эта давным-давно «приказала долго жить», как говаривали о покойниках.
На месте двора с тополями и с качелями еще сорок лет назад построен был скучный доходный дом, битком набитый жильцами. Старинный наш дом перестроен, расширен, обстроен до неузнаваемости пристройками и тоже набит до тесноты жильцами. Над бывшими «службами» надстроен второй этаж, и они также превращены в доходный дом.
Сад вытеснен этими доходными домами, вытоптан их жильцами; яблони вырублены или умерли от старости. Кусты смородины вырваны, сиреневые заросли превращены в пыльный пустырь без травы и без зелени. Ни зяблику, ни малиновке не найдется места для гнезда, если б они вздумали прилететь в этот шумный и пыльный закоулок. Соловьи же давным-давно на десятки верст не подлетают к Москве, облетая ее стороной в поиске тихих мест. Одному дятлу, если б он долетел до бывшего нашего сада, нашлось бы, пожалуй, местечко: он мог бы поселиться в дупле одного из трех-четырех старых тополей или в расщелине одной ветхой яблони, уцелевших от нашего сада, и выстукивал бы там свое деловое «туки-тук». Впрочем, вряд ли бы дятел долго прожил в этом дупле: хищные мальчишки, озорничающие на пустыре, вероятно, прикончили бы его камнем из рогатки, как они подшибают маленьких пернатых москвичей – сереньких воробушков.
Старый дом, двор, сад в тихих Плетешках, в нешумном Елохове – все это теперь не более как «пепелище», то есть меньше чем развалины того, что было когда-то: это пепел былого»
(Сергей Николаевич Дурылин, «В родном углу. Как жила и чем дышала старая Москва»)
Но ведь и вечно строить, копируя старину, невозможно. Хотелось бы, наверное. Но невозможно.
Я не оправдываю никого. Я не защищаю, не стараюсь быть миротворцем. Я точно также грущу об утратах. И многое из того, что построено сегодня, мне не нравится. Но... страшно признаться, мне не нравится и кое-что из того, что было выстроено века назад. Я даже не все дома своих любимых Федора Осиповича Шехтеля и Льва Николаевича Кекушева люблю.
Просто понимание того, что город это люди, а люди разные, они часто ошибаются и всегда стремятся делать то, что удобно, выгодно и приятно им, помогает мне видеть то, что люблю я, и хотя бы немного абстрагироваться от того, что мне не любо.
Я тоже человек...
Но как раз все это помогает мне любить мой родной город. Несмотря ни на что. Даже несмотря на то, что я вижу все его недостатки.
Скажите, а если вы любите свою жену или своего мужа, но знаете о её или его недостатках, вы акцентируетесь на них? С утра говорите ему или ей о том, что вам в них не нравится, что вы хотели бы исправить? Или обсуждаете эти «уродства» с друзьями?
Поздравляю вас, это и приводит к изменам и разводам. Это и убивает любовь.
Поэтому на моей странице вы не найдете критики и недовольства.
* * *
Мои дорогие подписчики и случайные гости «Тайного фотографа»! Большая и искренняя благодарность каждому из вас, кто дочитал рассказ до конца.
Ваши дочитывания статей до конца, репосты, лайки и комментарии помогают дзеновским алгоритмам воспринимать статьи как интересные и рекомендовать из большему количеству пользователей. Давайте вместе увеличим число единомышленников, кто любит гулять по Москве, изучать историю ее улиц и обсуждать эти истории друг с другом.
И конечно, не пропустите новые истории, ведь продолжение следует!