– Всё хорошо? – Дар сканирует меня напряжённым взглядом, когда возвращаюсь к ним.
Сейчас мы не одни, Роман с Максимом тоже смотрят на меня с опаской, это автоматически ограничивает степень откровенности нашего разговора.
– Да, хорошо. Извини, что заставила ждать, – глухо отвечаю, поглубже втягивая голову в плечи.
В груди зияющая пустота. Ступор. Салман выпотрошил меня до донышка.
– Лиля, точно всё в порядке? На тебе лица нет, – не отстаёт Даниил.
– У меня всё хорошо, – устало отмахиваюсь от него.
Больше он меня не тревожит, и я остаюсь наедине с собой - вариться в адовом котле своих мыслей, ощущений и обрывков прошлого, подкидываемых беспощадной памятью. Если меня спросят, как мы доехали до МосГорЗдрава и провели переговоры, и что делал Даниил все эти два часа, то я не смогу чётко ответить. Словно, тело моё существовало отдельно от меня всё это время, выполняя минимально необходимый набор действий, а душа вся без остатка улетела в прошлое, копаясь в нём с мазохистской въедливостью.
Все два часа я пустыми глазами пялилась в экран проектора, но видела не слайды презентации и лица докладчиков, а своё прошлое. Беспощадно смотрела в него, стараясь вспомнить самое мерзкое, самое стыдное, что обычно мы маскируем сами от себя, интуитивно пытаясь оправдаться и договориться с совестью. Всё это я сейчас в себе беспощадно ворошила, пытаясь восстановить события, предшествующие тому самому рокового вечеру, когда Салман мне изменил. Все мои слова, все наши ссоры, все брошенные в пылу упрёки постепенно всплывали в голове. Как пули свистели. Дробили кости, застревали в мягких тканях, причиняли боль. И стыд. Мне так стыдно было перед Салманом, и перед собой, и перед нами.
Как я могла быть так жестока? Так говорить? Самобичевание - бесполезная штука, но мне уже было не остановиться… Саитов что-то задел во мне сегодня, потянул за невидимую ниточку, и теперь этот маховик только раскручивался и раскручивался. Кошусь на Дара, сидящего рядом и внимающего доклад очередного чиновника. Внутри молоточками звучат слова Салмана, что это он взял трубку тогда. Казалось бы, что такого, но…
Подчиняясь внутреннему чутью, лезу в историю звонков. Мотаю до того самого дня около месяца назад и обнаруживаю, что звонки Саитова не просто пропущены, а скинуты. Один за другим… По спине тянет холодком. Та-а-ак…
Прикрываю глаза и остро ощущаю, что мог почувствовать тогда Салман. Мы условились, что созвонимся в среду, и он прилетит в субботу для разговора «по душам». Его настойчивые звонки невесте, с которой он поругался, но хочет вернуть, кто-то бесцеремонно сбрасывает, а потом и вовсе нагло берёт трубку и говорит, что она к телефону не подойдёт. Да, это досадно недоразумение, если бы между нами было всё хорошо, но мы тогда так много всего наговорили друг другу…
Во рту собирается горечь, гипнотизирую Даниила, ощущая нарастающее внутреннее напряжение. Он приветливо улыбается мне, а у меня язык прожигает от вертящихся на его кончике вопросов. Нет, это ни капли не снимает ответственности с Салмана, но сам факт, что я сейчас нахожусь с человеком, который, возможно, умышленно, а не случайно пытался поссорить меня с женихом…
«Это ведь мой смартфон! Моя личная вещь! С какой стати Родин решил, что имеет право его брать?! Тем более, скидывать звонки моего бывшего парня, а потом ещё и отвечать ему… Какого чёрта, вообще?!»
– Что-то не так? – Дар перехватывает мой лихорадочный взгляд.
– Н-н-нет, всё хорошо, – отворачиваюсь, откидываясь в кресле и прикрывая глаза.
«Ну, не на совещании же в МосГорЗдраве отношения выяснять?!»
Дорога до дома занимает около часа, на протяжении которого я смотрю в окно, иногда невпопад отвечаю на вопросы попутчиков. От нервного напряжения и желания задать рвущиеся из меня всё это время вопросы немеют кончики пальцев на руках, но мы опять не одни…
«Я, просто, хочу выяснить, что это тогда было, и всё!»
Почти не осматриваю нашу новую квартиру, лишь краем сознания отмечая, какая она просторная и светлая. И что, кажется, с террасы открывается шикарный вид на Москву-реку. Присаживаюсь на кушетку в коридоре. Пока мы были в Израиле, Соткин присмотрел нам «семейное гнёздышко», так как «холостяцкое логово» Дара не приспособлено для комфортной жизни пары и подростка. Роман показывает Даниилу с Максимом, где тут детская, их голоса всё дальше и глуше, а я надеюсь, что «мой Дар» вернётся один.
«Горькая насмешка судьбы… Как сильно за день изменилось моё отношение к нему!»
Когда мы, наконец, остаёмся одни, Родин резко поворачивается в мою сторону, пряча руки в карманах идеально сидящих брюк.
– Ну, Лиля, говори, что не так? – выгибает чёрную бровь.
– Так очевидно? – слабо улыбаюсь.
– Более чем…
Улыбка продолжает дрожать на моих губах, пока внутри разгорается пожар гнева. Я не накручиваю себя специально, но чем больше думаю об этом, тем…
– Скажи, кто дал тебе право брать мой смартфон?!
– Что? – он, кажется, искренне не понимает.
– Что слышал, – срываюсь на грубость, – Кто?! Позволял?! Тебе?! Брать?! Мой?! Смартфон?!
Вскакиваю с кушетки, сжимая кулаки, Родин невольно отшатывается, во взгляде мелькает догадка.
– А-а-а, ясно. Нажаловался взрослый мальчик? – тянет с сарказмом, кривая улыбка становится хищной, – Не ожидал от него.
– Ты это серьёзно сейчас?! То есть ответа, почему ты позволил себе копаться в моих личных вещах не будет?!
– И не думал копаться…
– Ты его сбрасывал! Сбросил несколько раз, а потом ещё и ответил! – перехожу на ор, - Это я сама выяснила, сидя на совещании в МосГорЗдраве! И у меня один вопрос – как ты посмел?! Какого чёрта, Дар?!
– Лиля, любимая, – качает головой, вдруг мягче заулыбавшись, и делает ко мне шаг, протягивая руки, – Успокойся. Просто, мы ужинали в ресторане после похода в Большой, помнишь? Ты отошла и оставила мобильный на столе, а мне надоедал его звонок, и всё…
– Просто, надоедал?! Надоедал?! Да не трогай ты меня! – уворачиваюсь от его рук и всё больше злюсь, - Признайся, ты специально! Ведь специально?! Да, Даниил?! Ведь так?! Просто, хотел унизить его… Но зачем?!
– Спрашиваешь «Зачем?!»
Закусывает нижнюю губу, словно, раздумывая, щурит такие уже родные, изумрудные глаза, задумчиво меня разглядывая, а потом, всё-таки, ловит ладонью моё пылающее лицо и гладит костяшками по щеке.
– Лиля, я же говорил, ты сразу заинтриговала меня. А он мешался под ногами, не давал тебе шанса начать отношения со мной… Это было дурачество, достойное подростка, я понимаю. Только ты на меня способна так повлиять, ты удивительная девушка… Змейка моя! – его большой палец проходится по моим губам, взгляд темнеет, – Ты из тех, кто способен достать из мужчин их самые потаённые чувства, настоящая ведьма…
Наверное, это должен был быть комплимент, но во мне всё, наоборот, холодеет.
– И твои самые потаённые, видимо, зависть и подлость, да, Даниил?! А ещё – неуважение к чужой личной жизни. Руки убери! – ударяю его по пальцам, отступаю на несколько шагов.
– Лиля, признаю, это был глупый поступок с моей стороны, но что такого ужасного по сути-то произошло?! – он тоже начинает злиться, повышая голос, но мне уже плевать, – Я люблю тебя! Нам хорошо вдвоём! Ты вернула мне сына! У нас свадьба меньше, чем через 2 недели, в конце концов!
Но я не слышу и не слушаю его, в голове только одно – «мой Дар» всё решил за меня, он меня предал, и это один из паззлов той невыносимой боли, которую я пережила той ночью. Ему эгоистично было всё равно, что будет со мной, с моими чувствами. Просто, решил устранить досадную помеху и побыстрее получить меня, как трофей, как шкуру убитого оленя…
«Да пошёл он! Я тоже отлично умею быть эгоисткой, и теперь мне плевать, что он подумает и почувствует сейчас. Так же, как ему было на меня!»
– Что ты делаешь? – интересуется Дар, когда я, крутанувшись загнанным зверем по прихожей, сажусь обратно на кушетку и утыкаюсь в свой смартфон.
– Ищу билет на ближайший рейс в Казань. Всё кончено, Даниил! Ты не для меня!