Дверной колокольчик подпрыгнул так внезапно и зазвенел так громко, что Нина чуть не разлила чай, а Оля подавилась печеньем. Только Михаил спокойно приказал:
- Лиза, открой, пожалуйста, это Измайлов.
В комнате, действительно, через секунду появился Измайлов и прямо с порога, минуя общепринятые приветствия, начал:
- Михаил Алексеевич, скорее, скорее – он еле мог отдышаться, – Добрый день, сударыни, Михаил Алексеевич, скорее в Управление, при ограблении банка «Цинков и сыновья» иксистов арестовали, сам обер-полицмейстер допрашивать будет.
- Превосходно! Сейчас едем.
- Можно мне тоже поехать? - спросила Нина. Михаил сразу помрачнел.
- И мне, я здесь одна не останусь! – вторила Ольга.
- Нина, зачем? - спросил Можжевелов, - Ты не в ответе за сестру, твоё имя не должно упоминаться в этом деле.
- Нет, я тоже должна там быть.
- Я не понимаю.
- Я не могу этого скрывать. Если мне не поверят, что я не Наташа, то так тому и быть. В конце-концов какое-то время и я была Госпожой Президент. Но если я скрою наше с ней участие, действительно виновный избежит наказания. А этого я не допущу.
- Хорошо, едем, если хочешь.
Это двадцать первая, предпоследняя глава ретро-детектива "Одна жизнь на двоих". Загадочные преступления, семейные тайны и красивая история любви на фоне патриархальной Москвы конца XIX века.
Роман публикуется по главам, но уже написан полностью, так что можно читать не опасаясь, что финал истории так и не будет написан)
Все главы можно увидеть в подборке.
Когда они вошли, Нина даже не успела оглядеться в помещении, как у неё на шее повисла Анна Брилёвская.
- Госпожа Президент, простите! Не смогли, простите. Предали нас, господин Морсов вовсе не против полиции для нас старался, а наоборот.
- Анечка, успокойся… – нежно и покровительственно попросила Нина, но Аня продолжала рыдать.
- Госпожа Брилёвская прекратите истерику! – приказала она строгим голосом, и Аня мгновенно отцепилась от лацканов Нининого жакета, только изредка продолжая всхлипывать.
- Ничего страшного не случилось. Мы должны были быть готовы к подобному повороту событий, случившиеся естественно и закономерно, так что нам нужно держать себя в руках.
- Да, Госпожа Президент. Только кругом мы виноваты, не сумели, вот и вас арестовали.
- Сударыня, вы действительно являетесь руководителем организованной преступной группы «Свободные честнолюбцы»? – спросил до этого момента неевозмутимно сидевший за столом человек, как поняла Нина, обер-полицмейстер.
- Да, то есть не совсем я.
- Объяснитесь.
- Я, но под чужим именем, я не организовывала это общество, я просто некоторое время притворялась организатором.
- Это была ваша сестра. Я прав? – подсказал Измайлов.
- Да, Николай Юрьевич, совершенно верно.
- Вас, Измайлов, никто не спрашивал!
- Виноват, Ваше превосходительство.
- Продолжайте госпожа…
- Елисеева. Нина Леонидовна Елисеева. Возможно, вам небезызвестна история моего убийства. Вместо меня погибла моя сестра, и я решила просто покориться судьбе, умереть, то есть стать моей сестрой. Убийцей был мой муж, а целью – я, и я ужасно испугалась, да и просто не смогла бы остаться с ним в одном доме! Когда я покинула дом, со мной случилось много происшествий. Мы только переезжали мост, как прогремел взрыв. Я перепугалась, но решила, что это случайность. В наше время уже ничему не приходиться удивляться. Я думала немного пожить в Ершинке, поместье моей матушки. Карету остановили на Серпуховской заставе. Я сначала подумала, что это какая-нибудь проверка, потому как ко мне подсел человек в полицейской форме. Но он странно заговорил: упрекнул, что я пытаюсь уехать не простившись, что я забываю об общем деле, просил за что-то прощения и назвал Наташей. Я поняла, что он принял меня за сестру, и так как я решила жить под её именем, то не стала разуверять его в ошибке. Так я стала новой Госпожой Президент. Я быстро разобралась как нужно себя вести, из дома я забрала весь багаж сестры, из своего у меня осталось помимо платья, в котором я сбежала, только обручальное кольцо и шарф. Позже шарф я подкинула господину Можжевелову. Я думала, он догадается: эта вещь была связана только с тремя людьми. Кстати, Оленька, двери всё-таки следует запирать! Я старалась сделать так, чтобы общество наносило как можно меньше вреда, по крайней мере, при мне они не совершили ни одного убийства. Хотя, не уверена. На одно из заседаний общества пробрался посторонний человек. Я надеюсь, он жив, тогда от меня ничего не зависело.
- Не беспокойтесь. Он жив.
- Так это были вы, Николай Юрьевич? Знаю, извинения здесь неуместны, но я прошу прощения за проявленную к вам жестокость.
- Я рад тому, что жив, и именно благодаря вам.
В этот момент в кабинет вошёл радостный Морсов и, оглядев присутствующих, сказал:
- А нашу президентшу уже взяли? Замечательно, теперь можно и начинать.
- Мы уже и без вас начали. Не будем же все вас дожидаться.
- Прошу прощения, Ваше превосходительство.
- Продолжайте, сударыня.
- Конечно. В первую очередь хочу обратить ваше внимание, что именно господин Морсов был тем полицейским, остановившим меня по дороге из Москвы.
- Сударыня, разве вы ещё не поняли? Я был внедрён в эту организацию с целью успешного её обезвреживания.
- Как интересно! А я несколько иного мнения. Видите ли, моя сестра обладала множеством недостатков, но у неё была одна крайне полезная привычка: она вела дневник. Он сейчас у меня.
Нина достала из сумочки небольшую тетрадку в коленкоровом синем переплёте.
- Я, с вашего позволения, зачитаю некоторые наиболее интересные нам отрывки. А потом отдам эту тетрадь господину обер-полицмейстеру в качестве доказательства моих слов. Итак.
17 мая 1899
…Опять поссорились. Так противно на душе, а день такой солнечный, замечательный, жаркий. Домой совсем не хочется. Зашла в кофейню, съесть мороженого. Ко мне подсел молодой человек, так как более свободных мест не было. Евгений Борисович Морсов… интересный человек оказался…
18 мая 1899
… Не думала, что с ним так интересно общаться! У нас совершенно одинаковые идеи, мысли…
20 мая 1899
…Конечно, меня несколько смутило такое предложение г-на Морсова. Создать общество борьбы за правду… Пугает, конечно, но меня столько обманывали. Пускай один человек, но его обмана на десятерых хватит! Прекрасная возможность для мести…
28 мая 1899
…Да, члены общества, мягко говоря, так себе. Инфантильная девица с гувернанткой, четыре фанатика-студента, пенсионер и несколько мужиков, вчерашних крепостных, можно сказать. Но я же не собираюсь перевернуть мир. Я хочу только мстить…
1 июня 1899
…Какие же они недалёкие люди! Только что Э. П. ничего, но и Евг. хотя он тоже не подарок. Анечка умненькая, но слишком идейная. Жаль мне её, приплелась в эту интригу зачем-то. Мне даже стыдно за свои высокопарные речи, но нужно показывать, что с их мнением я считаюсь, так и пришлось утвердить нелепое название «Свободные честнолюбцы». Звучит как «честолюбцы», что ж это отражает суть. Я, конечно, заметила, что в русском языке этого слова нет, но они же «свободные» даже от грамматики. Смех и срам. Госпожа Президент, Зал Совещаний, Декларация! Синематограф какой-то…
- Полагаю, нужно пояснить, что здесь говориться о Евгении Морсове, Эмилии Петровне и Анне Брилевской.
21 сентября 1899
…А вот и первая жертва – Галицкий. Для С. всегда был авторитетом, именно он и не дал нам пожениться. И девчонку эту он С. сосватал. Много на него злобы имею…
С. – здесь подразумевается Саша, то есть Александр Боровицкий, так Наташа всегда о нём писала.
24 сентября 1899
…Никак не пойму отношение ко мне Евг. То он кажется безнадёжно влюблённым, то совсем равнодушен…
5 октября 1899
…Где я потеряла свои часы? Так жаль, это же подарок С. Хотя, неужели эта дура их оборвала? Хваталась за моё платье как юродивая. Конечно, ребята переусердствовали, можно было и погуманнее. С другой стороны, нечего на С. матримониальные планы строить. Какая невеста нашлась! Хороши, конечно! К-луж. вообще список выронил, я часы потеряла. Взяли вещи, да и разбросали на месте преступления…
- К-луж. – это Калужиц.
- Как всё просто! А мы всё гадали, откуда часы, за что так с Одноусовыми обошлись, а виной всё та же ревность! – но на восклицания Измайлова никто внимания не обратил.
10 октября 1899
… Сегодня решающий день! Страшно, как бы чего не напутали. Такие нерадивые: вдруг дверью ошибутся, не тот пузырёк возьмут, просыпят ненароком, что только с ними не случается! Если всё идёт по плану, то у С. в графине с вином уже должна быть порция яда. Страшно, но он заслужил эту ненависть…
- Всё же граф Тибелов не самоубийца, я всегда это знал. Просто нерадивые порученцы Натальи Леонидовны действительно спутали двери. ‐ На Измайлова вновь никто не обратил внимания.
- А теперь самая интересная запись.
11 октября 1899
…Какая всё-таки сволочь! Не ожидала от Евг. такой гнусности. Хорошо ещё, случай привёл услышать разговор, а то бы так и полагала честным человеком. «Она без ума влюблена, чтобы ни говорил, она выполнит. Общество я организовал, надо только дел пострашнее сотворить, и, придёт время, арестую их всех, может, хоть так чин новый получу, не всё же в коллежских серетарях сидеть! Я всю жизнь положил на то, чтобы стать дворянином, один шаг остался…» Посмотрим, посмотрим! Я ему такое продвижение по службе устрою!..
- Что ж этот идиот Шоров так поздно бомбу кинул! Что ж ты на воздух не взлетела, как я и планировал. Правда, планировал, что это будет другая сестра, но с ней справились и без меня. Стоите вы друг друга! – выкрикнул Морсов. На него было страшно смотреть: руки тряслись, вены на висках вздулись, зрачки расширились.
- Все фальшь! Общество честнолюбцев, а заврались все! Где же наши высокие цели, идеалы, наша борьба за правду? – вскочил со своего стула какой-то потёртый юноша со связанными за спиной руками, но тут же был усажен на место полицейским.
- Кому нужна эта ваша борьба, господин Калужиц? - обратилась к нему Нина, - Зачем эта революция, эти убийства, грабежи, все эти бесчинства? Они же ни к чему не приводят, не приближают, не ведут к какой-то непонятной великой цели, не ускоряют появления разобещанной лучшей жизни. Они же никому не нужны, они же только делают людей несчастными, калечат судьбы. Господа революционеры, да вы же сами не знаете, за что боретесь! Все ваши планы, программы — это просто утопия, фантазия, один яркий пшик! Взять, например мою сестру, Госпожу Президент общества Свободных Честнолюбцев, автора Декларации и программы этого общества. Вы думаете, ей действительно нужны были эти идеалы? Боже, как вы наивны, если так думаете! Это была банальная месть. Просто месть обиженной, оскорбленной женщины, её желание иметь хоть чуточку, хоть на ноготок власти. А вы, господин Морсов? Вы тоже за идеи боролись? Если бы! Вы использовали и этих людей, и мою сестру для карьерного успеха. Уже создавая это общество, вы планировали, как его поэффектнее предать. Может быть, госпожа Брилевская искренне верит в революцию? Положим, её чувства действительно от сердца идут, только ведь она жертва моды, просто это так увлекательно и опасно быть революционеркой. А как красиво! Стать второй Верой Засулич — звучит заманчиво, не правда ли? Вы, господин Калужиц, только не обижайтесь, весь ваш фанатизм — это простой юношеский протест обществу, подпитаный подходящими книжками. Эмилия Петровна у нас начиталась трудов различных философов. Впрочем, она последовала за своей воспитанницей, так как, будучи в душе женщиной слишком мягкой, не могла ни в чём ей отказывать, а отпустить одну на эти собрания, конечно же, ей не позволяла должность. И, наконец, вы, штабс-капитан Хвалько: вы просто оказались не у дел, армии больше не нужны и людям тоже, вы положили им всю жизнь, а вам ответили жалкой пенсией, вам нужно было дело, а какое не важно. А все остальные просто подобие лесных разбойников, которым посулили добычу, те и рады людей резать. Так для кого вся канитель, если самим революционерам не нужна революция? Это просто красивая обёртка для собственных неблаговидных амбиций. Если бы это была действительно борьба за идею и благо народа, то вас, господа революционеры, можно было бы только уважать! – Нина умолкла и только по окончании своей речи поняла, что слушали её все в полной тишине и с чрезвычайной внимательностью.
- Увести всех! И Морсова тоже. Дело передаём в суд. Вас, Нина Леонидовна, благодарю за смелость. Если бы вы не решились заменить вашу сестру, мы многого бы так и не узнали.
Уже собирались привести приказ в исполнение, как двери кабинета распахнулись, и стремительными шагами вошёл приземистый генерал, весьма бодрый для своего возраста.
- Что здесь делает моя дочь? – его громоподобный голос вселил ужас даже в обер-полицмейстера.
- Анна Анатольевна задержана при попытке ограбления банка. Но... я полагаю, это чудовищная ошибка.
- Разумеется, это ошибка. Ни в каких обществах она никогда не состояла.
- Конечно, Ваше высокопревосходительство.
- Аня, идём. Эмилия Петровна, вы больше не работаете в нашем доме.
Продолжение:
Начало: