Проснулась Ия от шума, издаваемого дядей, умывающегося в камне-раковине. Вчера она даже не заметила, как уснула. Пока она спала, ей снилось, будто летит прочь от планеты, вокруг нее что-то похожее на голубое искрящееся пламя, но не обжигающее, как огонь. А от тела ее разлетаются электрические разряды. Словно, она сама молния или шар, наполненный молниями. Она летела в Космосе в сторону ослепительно-яркой звезды. Сон не был кошмаром, только ощущение спокойствия и уверенности, будто она точно знала, что делает и куда летит.
– А, проснулась, – вывел ее из задумчивых воспоминаний Арон. - Вставай, умывайся и давай завтракать. Сегодня важный день. Сегодня с тобой будут беседовать представители так сказать власти, – усмехнулся Арон, – Если, конечно, им это удастся, – вполголоса закончил дядя.
Завтрак был такой же, как и вчера. Убрав миску, Ия стала приводить себя в порядок, в тот момент, когда она расчесывала свои рыжие волосы, в стене появился проем, в какой она входила пару дней назад. Проем был заполнен чем-то черным и колыхался, словно от ветра двигалась натянутая ткань. Сквозь эту черноту не высоко от пола просунулась серая морда. Эта была морда того самого пса, который провожал Ию через лес.
– Что так долго? – без тени удивления спросил Арон. – Ты должен был прийти час назад. Все в порядке. Хорошо.
Создавалось впечатление, что Арон разговаривал сам собой или с кем-то воображаемым, и тот ему отвечал. Морда пса все также торчала в проходе и лишь кивала и раз дернулась вбок, призывая идти.
– Ты готова? – спросил Арон Ию.
– К чему? – удивленно ответила та.
– Пойти прогуляться, – ехидно заметил дядя, – убираться отсюда, конечно же. Думаю, визит с властями придется отложить, мы еще не готовы к переговорам.
Дядя схватил свои пожитки, состоящие только из его пиджака, и рюкзачок Ии, в который она уже успела убрать расческу. Взял ее за руку и прямиком двинулся на выход. Ия ничего не успела сказать, но понимала, что лучше ничего не спрашивать и следовать за родственником.
Они оказались в уже знакомом для Ии нижнем зале, только светильники в этот раз горели тускло. Пес мельком глянул на девушку и побежал куда-то вглубь коридора, совсем не в сторону лестницы, по которой когда-то привел пленницу сюда. Арон и Ия поспешили за ним. На ходу Арон указал жестом девушке не издавать ни звука, проведя по рту пальцами, будто он застегивает на губах молнию.
Они дошли до дальней стены, и пес свернул резко в самый угол, потом остановился, поскреб что-то на земле лапой, но ничего не произошло. Попытался снова и снова, но ничего не менялось. Его резко оттолкнул Арон и присел на корточки, стал шарить по полу руками. По выражению его лица можно было догадаться, что он ругается, но при этом не издает ни звука.
Вдруг пес насторожился, поднял ушил и стал всматриваться в сторону лестницы, которая постепенно стала освещаться все ярче и ярче. Тут резкий щелчок и радостный выдох дяди. В углу стены образовалась небольшая щель. Арон подошел к ней и стал двигать внутрь ее руками, нижние камни стены расходились, хотя поддавались с трудом.
Когда щель стала достаточно широкой, чтобы в нее мог пролезть широкоплечий Арон, коридор у лестницы осветился ярче, но в углу, где были беглецы еще было достаточно темно, чтобы их обнаружили. На лестнице послышались негромкие разговоры спускающихся. В ту минуту, когда на нижнем пролете показались чьи-то ноги, Ию кто-то сильно дернул и утащил в проем.
Пес, Арон и девушка стояли в очень тесной комнатке, хотя даже комнатой ее не назовешь, больше походило это пространство на чулан или шкаф. Ия обернулась и увидела, что проема нет, а выпирает наружный угол стены, через которую они только что прошли. За стеной послышались громкие голоса и беготня. Кто-то начал простукивать все стены чем-то металлическим. Беглецы притихли в своем укрытии. Но угол стены не расходился.
Ия попыталась спросить у дяди, что они будут делать дальше, но тот опередил, опять указав жестом, что надо молчать. Пока Арон и пес прислушивались к тому, что за стеной, Ия стала разглядывать их убежище. Оказывается, это был не чулан, а какая-то квадратная пристройка к внешнему углу основной стены. Что было снаружи, Ия не знала, но то, что наверху было отверстие – это точно, они находились в строении, схожем с печной трубой. К сожалению, отверстие это было крайне высоко, в метрах десяти. Арон и пес подняли головы вверх, как и Ия. Она поняла, что путь на волю лежит через это отверстие, но как они туда поднимутся – не известно.
Тут Арон прильнул к углу стены, еще раз послушал, что происходит за нею. Вроде, тихо. Потом он надел свой пиджак, на спину рюкзачок Ии, схватил в охапку девушку и пса, присел и со всей силы оттолкнулся от пола, будто желая подпрыгнуть и долететь в прыжке до верха.
И так оно произошло. Как будто ноги Арона резко стали пружинами и втроем они долетели до края «трубы», вылетели наружу и дружно рухнули на сырую землю. Верх всей этой пристройки был в метрах двух от земли. Но даже и с двух метров было больно упасть. Ия сильно ударилась коленом и ей так хотелось закричать от боли, но она все еще боялась издавать звуки. Тут она услышала стонущего Арона, и тоже тихонечко захныкала.
Они лежали на каменистой земле пологого склона, покрытого тонким слоем мха и лишайника, кое-где росли редкие кустики. Вокруг суетливо бегал пес и нюхал воздух, словно и не выпрыгивал.
– Ты как? – спросил негромко Арон Ию, когда немного пришел в себя и перестал охать и ахать.
– Нормально, – отозвалась та, – только коленом сильно ударилась.
– Ничего. Пройдет. Сосредоточься, направь мысли на больное место и представь, что боль утихла.
– Чего? – скривилась девушка.
– Не спрашивай, а попробуй, – Резко оборвал Арон, и кряхтя стал подниматься на ноги.
Он подошел ко псу и что-то стал бормотать ему. Ия не слышала, что говорил собаке дядя, она старалась сконцентрироваться на боли, но та давила по самой коленной чашечке, и еще от болевого шока пережимало дыхание.
Ия решила сначала выровнять его и стала медитативно дышать. Пока она восстанавливала дыхание, мысли ее, освободившиеся от шока, устремились к месту боли.
Ия почувствовала, будто ее мысли – это что-то осязаемое, и будто они бегут от головы по венам и нервам прямиком к очагу неприятных ощущений. Но разве такое бывает – чувствовать мысли, а может это не они. Что-то похожее на импульсы, теплые волны. Когда пьешь теплую или горячую воду и чувствуешь, как она движется по пищеводу, обволакивает желудок и греет его изнутри.
Такое же ощущение сейчас было у Ии, только она чувствовала, как что-то теплое и мягкое движется где-то под кожей и растекается по всему телу до самых кончиков пальцев. Она посмотрела на свое согнутое колено, обтянутое брюками, и увидела, или ей так показалось, на пару секунд, что через ткань засветилось что-то бело-голубое.
Оно засветилось на коленке, именно в том месте, где больше всего болело и боль прошла. Ия несколько минут не отводила непонимающего взгляда со своей ноги, потом пошевелила ею, потрогала колено, боли нет, ни в нем, ни во всем теле.
– Что это? Как это? – начала она было спрашивать дядю, но тот стоял на верху склона на четвереньках вместе с псом и смотрел куда-то вниз.
Там, где они замерли, был обрыв скалы. Ия подошла к ним тихонько и тоже опустилась рядом.
– Тут обрыв, – подтвердил Арон. – Вниз по склону мы пойти не можем, там нас точно заметят, придется спускаться вниз по скале или...
Арон посмотрел страдальчески на другую сторону, где напротив обрыва, в метрах семи возвышалась еще одна скала с плоским верхом. Этот обрыв был расщелиной большой каменной платформы. На той стороне рос точно такой же мох и мелкий кустарник, а внизу блестела на солнце тонкая ниточка ручья, – или прыгать на ту сторону, – закончил свою мысль дядя.
– Прыгать? – Ия уже устала удивляться, но все же голос ее выдавал.
– Ну да. Только силы бы хоть немного восстановить, – зашептал Арон. – Эй, Волк! Сколько у нас есть времени.
Пес проурчал что-то и кивнул головой.
– Волк? Его так зовут? – спросила Ия. – А мы можем ему доверять, ведь это он меня сюда притащил?
Но Арон не ответил Ие. Он разлегся кверху пузом на сыром мхе, подложил под голову свои большие руки и задремал.
– Вот здорово. Мы сбежали из камеры, чтобы Аронча подремал на солнышке, – начало было возмущаться Ия, но заметила, как из земли стали прорастать белые светящиеся ростки и оплетать тело Арона.
Они обвили всё его туловище и замерли на несколько минут, которые для Ии казались мучительно долгими, она боялась, что ростки навредят дяде, сдавят его или удушат, но боялась пошевелиться и что-то предпринять. Тут Арон сделал глубокий вдох, так что его грудная клетка поднялась высоко, и ростки ослабились и исчезли, прячась обратно в землю. Он открыл глаза, сладко потянулся и резво сел, поджав накрест свои могучие ноги. Арон выглядел свежим и отдохнувшим, словно проспал столько времени, сколько требуется для здорового крепкого сна взрослому крепкому мужчине.
– Эх, славно подзарядился, хоть и мало, но этого должно хватить для нового прыжка, – подмигнуло Ие бородатое лицо.
– Я вообще ничего не понимаю, – чуть не всхлипывая простонала страдалица. – Это какой-то сон. Можно я уже проснусь? Мне тут не нравится.
– Не можно, – отрезал дядя. – Готовься. В этот раз свой рюкзак тащи сама. Волк! – обратился он к собаке, как обстановка? Все ли чисто на горизонте.
Пес в ответ буркнул и вильнул хвостом.
– Отлично, – радостно отозвался Арон, расхаживая по краю обрыва и примериваясь, откуда лучше сигануть и желательно не в пропасть, а через нее.
Он также, как и в той трубе схватил Ию, которая попыталась немного сгруппироваться и обвить руками мощную шею прыгуна, подгреб подмышку пса, подошел к краю, глубоко присел, немного отставив правую ногу назад для толчка и прыгнул.
Ия зажмурилась. Хотелось визжать, но она подавила крик. Дальше небольшой удар и они, словно мешок, повалились на землю, все такую же мягкую и сырую. Не успела Ия открыть глаза, как ее уже тянули куда-то за руку и торопили бежать. С того края обрывы, откуда они только что скаканули, доносились чьи-то угрожающие крики.
– Быстрее, Ия. Не отставай, – орал Арон. – И не оглядывайся.
Они бежали изо всех сил. Страх подгонял Ию, она и не могла подумать, что может так быстро и долго бежать, хотя до этого момента вообще не бегала так много, только в школе и институте для сдачи нормативов.
Она бежала, глядя в могучую спину своего дяди и даже не разбирала дороги. Хотя какая дорога, они мчались по скользким мшистым скалам, то вниз, то вверх, через кустарники и мелкие деревья.
Ие даже не удавалось смотреть по сторонам, она смотрела только вперед, лишь бы не споткнуться и не удариться о какой-нибудь булыжник или не поскользнуться на мокрой земле. Хотя вокруг было, на что посмотреть. Справа к скалам подползал густой лес, а слева росли острые скалы, нависающие зловещими пиками.
Беглецы спустились к самому подножию этих гор и бежали уже по мелким камням и щебенке, которые были черными и блестящими от влаги, как смоченные дождем угли в костре. Светлые тапочки девушки совсем поменяли свой цвет на темно-серый, но этого она тоже не замечала.
Позади них продолжали слышаться голоса. Тут мимо уха Ии что-то пролетело с приглушенным свистом, ударилось в ближайший булыжник и отрекашетило в сторону. «Что это?» – не успела она подумать, как краем глаза заметила на земле острие наконечника стрелы. Стрелы? Что за средневековье.
Беглецы добежали до кромки леса и стали углубляться в заросли кустов и высокой травы. Еще один свист и легкое прикосновение к краю рукава пиджака девушки. Стрела гулко вонзилась в тонкий белый ствол. Ия взвизгнула, подпрыгнула и чуть не шлепнулась в траву.
Арон что-то крикнул Волку, тот резко свернула направо, в этот момент мужчина схватил руку племянницы и резко потянул на себя, так, что Ия подлетела, как маленькая девочка, которую кружат за ручки. Арон чуть притормозил и потянул девушку к себе на спину, все движения он совершал так легко, будто она была четырехлетней крошкой.
– Цепляйся за мои плечи и держись крепко. Волк попробует увести их от нас. А мы с тобой ускоримся,
– крикнул зычным голос дядя и принялся бежать широкими шагами и отталкиваться своими мощными руками от встречных стволов деревьев. Ия ухватилась за плечи дяди, обхватила его талию ногами и замерла, зажмурившись.
«Это сон, это страшный сон» – в груди несчастной нарастала паника и очень жгло в районе солнечного сплетения. Через какое-то время она почувствовала резкий толчок, будто дядя снова прыгает куда-то, неужели снова на пути обрыв, пропасть, яма или еще что-то, через что надо перепрыгивать. Потом ей резко дунул в лицо ветер.
Безумно страшно открывать глаза, но любопытство пересилило. Ия попыталась их открыть, но ветер дул с такой силой, что слезы сдувало. Она будто мчалась на байке без шлема или высунула на большой скорости голову из окна автомобиля.
Но нет, ни на чем она не ехала, она летела. Ия летела на своем дяде. Сумасшедшее происшествие. Ия вцепилась в огромного мужика и ракетой прорезала пространство над ветвями деревьев. Ну, конечно, скорость не ракетная, но очень быстро, да еще и на дяде. Есть ковры-самолеты, а у нее дядя-самолет. И смешно, и страшно.
Но смеяться Ие не хотелось. Через короткое время она заметила, что снизилась скорость их полета. Они стали спускаться ниже, начали задевать верхние ветви деревьев, потом врезаться в них, и тут Арон обмяк и стал камнем падать вниз, ударяясь об все, что попадалось ему на пути. Ия не отпускала его, она думала, если разожмет руки, то он рухнет и разобьется. И они рухнули вдвоем, но не разбились, упругие кусты амортизировали немного их падение.
Ия очнулась первой. Перед стыковкой с землей, она все-таки разжала хватку и отпустила и дядю, и ситуацию. Она лежала, в ветвях большого куста. Все тело ныло от боли, невозможно было пошевелиться. Кое-как девушка вылезла и села на землю. Она искала Арона. Он лежал на животе, сломав другой куст неподалеку и не издавал ни звука, ни вздоха. Одно утешало – голосов погони Ия не услышала, как бы ни прислушивалась к окружающим звукам.
Она подползла к дяде и боязливо дотронулась до него, опасаясь наихудшего.
– Аронча? – негромко позвала девушка – Аронча? Очнись. Не пугай меня. Вставай! – как же ей хотелось зареветь, но почему-то слезы упрямо сопротивлялись катиться из глаз.
Она прильнула в широкой спине мужчины и попыталась прослушать его сердцебиение. Ия прикладывалась ухом раз за разом и вдруг спина поднялась и опустилась в глубоком вдохе.
«Жив!» – с облегчением вздохнула Ия и упала рядом от бессилия.
Предыдущая часть:
Следующая часть: