" Все животные равны, но некоторые равнее других". Дж. Оруэлл
Человек может обходиться без много. Не получится — без трёх вещей: воды, пищи и крыши над головой. Всё, что не существует в природе в естественном состоянии, придётся производить. Так было со времён неолита, и то, что Вы прочитаете дальше — чистой воды неолит, выплеснувшийся в железный век Ирландии и доживший в виде некоторых реликтов до XIX века.
Итак, сельская местность, в которой проживает клан, в студии. Ландшафт условно разделён на три зоны: землю поселений — клаханов (с ударением на последний слог), пашню и пустошь. В каждом клахане селились потомки одного прапарадеда, то есть достаточно близкая родня.
Плотной застройки в клахане не было, скорее это была система хуторов. В каждом хуторе — жилые дома, сараи с прочими службами и «ленивые грядки», которые набивали навозом, накопившимся за зиму. На грядках выращивали овощи.
Размер клахана зависел от количества пахотной земли на разумном расстоянии от дома: бессмысленно тратить половину светового дня на дорогу к своему полю. У каждой дэривине в клахане было жильё, пашня — не у всех.
Начнём с того, что вся пахотная земля Ирландии была разбита на отмежёванные и оцененные участки и всегда кому-то принадлежала. Большая часть — всему клану, и теоретически каждый член клана мог предъявить свои права на надел. Участки предоставляли по жребию.
Самый маленький клин пахотной земли, на который можно рассчитывать, имел ценность 7 куал и порядка 9 гектаров по площади. 7 куал бедной земли были больше по площади, чем равное по цене плодородное поле. Важно, чтобы урожай с каждого надела был достаточен для прокорма главы дэривине с женой, четырёх его женатых сыновей с жёнами и всех внуков от них, судьба остальных никого в клахане не беспокоила. Нельзя было взять 8 куал общинной земли или 10. Только 7, 14, 21. Всё, это предел. Все участки, которые в пользовании у конкретной семьи - дэривине, назывались ферраном. Ферран менялся в размерах при изменении достатка семьи и по наследству у обычных людей не передавался, наследовалось только право ферран получить. Были и наследственные землевладельцы, их ферраны по определению были в собственности семьи и размер ничем не регламентировался.
За красивые глаза и горячее желание трудиться на земле надел не предоставляли. Сначала нужно предъявить обществу съезженную упряжку из шести подъяремных волов, плуг и борону, а также привести четырёх мужчин, которые будут с этим управляться, помимо себя, любимого. Дэривине, у которых не было тягловых животных и обязательного инвентаря, землю никогда не получали, не достающих работников можно было привести со стороны — принять в дом зятя, например, или дальнего родственника, и это практиковали часто. Даже если дэривине совсем не соответствовала требованиям, выход находили всегда: главы семейств объединялись в колхоз и предъявляли волов и инвентарь как общий. Главой становился тот, кто внёс наибольший вклад, остальные колхозники — просто работниками. На некоторое время они составляли семью. Их взрослые дети искали средства к существованию в других хозяйствах. Родственные связи не разрывались.
Держатель самых маленьких участков назывался окири, то есть молодой хозяин, новичок. Если его дэривине наживала с годами, помимо плуга и прочего инвентаря, стадо в двенадцать дойных коров, возвела в усадьбе хозяйственные постройки, кроме того, купила долю в общей мельнице, глава семьи становился боире, то есть скотовладелец, и он мог претендовать уже на участок в 14 куал — вдвое больше.
Следующий уровень — мруигвер, то есть крепкий хозяин. Для его достижения семья становилась полностью самодостаточной в своих доходах, ни в чём не зависела от богатых членов клана, имела свою кузницу и уголь, что позволяло пригласить кузнеца, паёв в мельнице имела несколько (молола другим членам клана за плату). Мруигвер мог взять 21 куалу земли, и члены его дэривине были свободны от проклятья труда: за них работали наёмные работники. То, что мруигверы обеспечивают заработком бедных родственников, считалось очень похвальным делом и великой пользой для клана.
Немногие земледельцы достигали уровня, когда толком не знали, сколько же у них коров и овец, кроме кузницы имели собственную мельницу и становились местными буржуа. Их называли выскочками — фир фали и не очень любили за то, что они в быту не отличались от наследственных землевладельцев, брали в жёны их дочерей и пополняли свиту статусных персон и даже, страшно сказать, сдавали скот в аренду. Размер надела у них не увеличивался, но и они, и мруигверы могли себе позволить купить подросшему сыну всё необходимое и дать средства на обзаведение хозяйством, тогда новоявленный окири нанимал четырёх бедняков и стартовал в очень хороших условиях.
Землю предоставляли не навсегда, а на срок от года до трёх лет. По истечение срока жители клахана собирались, проводили инвентаризацию, обновляли личные данные и перераспределяли участки. Учитывали не только изменение материального положения, но и то, как хозяин обращался со своим полем. Если выносил камни на межу, пас коров на отаве (убранном поле), мог получить лучшую землю. Лентяю, наоборот, выделяли клин подальше и похуже. В остальном распределяли по жребию. Есть русский аналог названия этому действу - передел. Кто-то поднимался, кто-то — разорялся, кто-то так и прозябал в бедности. Всё, как в жизни.
Это уже совсем не родовая община, потому что имущественное расслоение абсолютно, и оно заслужило общественное одобрение. Это не соседская община в духе Царской России после отмены крепостного права: при распределении земли никого не волнует, сколько ты настрогал детей и какого пола, важно, чем и как ты её обрабатывать будешь, и чем ты можешь помочь бедным родственникам. Важно также, что подать платили от доли в пашне. Разбогатеть было интересно и выгодно, потому что у мруигвера благосостояние росло, и при этом поборы с него — не увеличивались. Тем не менее, это удавалось единицам, и основную массу податного населения составляли боире.
Была достаточно большая прослойка членов клана, которую считали священной, нэха (neimheadh). Они делились на самостоятельных — наследственных землевладельцев, которых называли фла, и зависимых, то есть продающих свой труд и знания заказчикам (друиды — жрецы, филиды — профессиональные поэты, и мастера благородных ремёсел, то есть металлурги, включавшие кузнецов, медников и ювелиров, каменщики и плотники). Фла жили исключительно с доходов от собственной земли и сдачи скота в аренду. Возникали коллизии, когда земли у фла было меньше, чем нужно для поддержания штанов, и он вынужден был запрашивать участок общинной. Зависимые нэха вообще предпочитали не рисковать и брали землю сразу. Естественно, нэха пашню получали на таких же условиях, что и обычные члены клана, разница в том, что подати они не платили и на ней лично не работали, нанимали кого-то.
А куда же делись пастбища с картины? Они были общими. Скромный окири, пустивший свою пару-тройку коров в общее стадо, и король, чьё стадо может быть и в полсотни коров, имели равное право пользоваться пустошами. Конечно, это не значило, что скотину гоняли, куда попало, но на холмах над клаханами все договаривались, где чья кошара, и где чьё стадо пасётся, иначе коровы могли покалечить друг друга, вместо того, чтобы траву жевать. Лес тоже был общий, и на порубку каждому, не взирая на статус, нужно было получить разрешение, а на сбор валежника — нет. Не нужно было получать разрешение на то, чтобы вырезать ясеневую жердь на древко копья либо для скорого ремонта дышла повозки. Звери в лесу считались ничьими.
Картина получилась слишком уж идиллической. По мере роста населения, количество наделов не росло, и народ земельным вопросом был сильно испорчен. Ирландцы выходили из положения очень просто: кланы постоянно воевали и захватывали землю. Внутри клана судебные тяжбы из-за запашки межи и потравы сенокосов и посевов редкостью не являлись. Случались и разборки между роднёй в третьем-четвёртом колене, тоже замешанные на лугах и пашнях, и доходило до нехорошего, приходилось и королю вмешиваться, и не всегда своевременно. Как говорится, горе побеждённому.
В данной картине нет чего-либо знакомого из школьного курса истории, но другая из сохранившихся письменных источников по древнему ирландскому гражданскому праву не вырисовывается.
Спасибо всем, кто дочитал до конца. Большое спасибо тем, кто подписался.
