Из фронтового дневника Хасана Насипова*
* Публикация Ф. Вахитова
Насипов Хасан Минязович родился в 1919 году в деревне Нуреево Шаранского района. В 1927 году эта деревня сгорела и жители ее построили новую — Тугаряк.
Окончив сельскую школу-семилетку, Хасан Насипов поступил в зооветеринарный техникум, откуда был призван в армию и направлен в военное училище летчиков. В 1940 году окончил его с отличием и с присвоением воинского звания лейтенант.
На службу был направлен на Дальний Восток — штурманом бомбардировщика 168-го авиационного резервного полка. 24 июня 1942 года полк был перебазирован под Сталинград. С этого времени штурман Насипов вопреки категорическому запрету начинает вести дневники. Вел он их до окончания войны и даже в последующем, но для нас сохранилась лишь одна объемистая тетрадь. Как явствует из замечаний самого автора дневника, первоначально многие имена и названия были обозначены условными знаками; расшифровка их была сделана по истечении времени.
Записи приводятся в значительном сокращении.
24 июня 1942 г.
Наш экипаж — летчик лейтенант Иван Рябков, стрелок-радист сержант Геннадий Попов и я, штурман, — готовится к боевому вылету. Получив приказ, сразу же заправили самолет горючим, зарядили бомбами, патронами, приступили к прокладке маршрута и расчету полета.
Всех нас охватило радостное возбуждение. Ваня Рябков с механиком Архиповым придирчиво осматривают самолет. Гена Попов заряжает пулеметы. Я еще раз тщательно проверяю маршрут полета, "читаю" карту.
Цель расположена далеко в тылу врага. Ночь предстоит темная. Условия для выполнения боевого задания не из легких. Мысли заняты одним: как провести самолет по маршруту, как найти ту деревню и лесок вблизи, где расположились немцы? Это же первое боевое задание...
Не делая круга над аэродромом, сразу ложимся на курс. Веду счисление пути, ориентировку.
Стемнело. Теперь уже труднее вести полет. Внимательно слежу за показаниями приборов. Вскоре на горизонте виднеется что-то красное. Долго гадать не приходится: горит деревня. Это уже на оккупированной немцами территории. Горят многие дома. Раньше о зверствах фашистов приходилось читать в газетах. Теперь видим собственными глазами. Вот она, разрушительная сущность фашизма. Мы должны их жестоко наказать, гадов...
Через десять минут полета должны пересечь реку Дон, но под нами нет заметных ориентиров. Всматриваюсь в ночную темноту, только бы не проглядеть изгиба реки, обозначенного на карте. Наконец вижу: летим правильно!
Стрелки часов бегут. Расчетное время на исходе, а "зацепиться" за землю все еще не удается. Как хочется обнаружить хоть какой-нибудь признак цели!
Прильнув к стеклу кабины, продолжаю вглядываться в темноту. Правильно. Вот речка, а рядом и деревня. От деревни отходит дорога. Наконец и лес! Командую резко, чересчур резко: "Ваня, левый разворот! Так держать!" Навожу самолет на лес. И вдруг сомнение: что если в лесу нет врага? Успел сняться и сменить место? Но рука автоматически переводит рычажок на сбрасывание.
— Внимание! Сбрасываю бомбы!
Стараюсь наблюдать за разрывами. И вдруг… Сотни разноцветных огней взлетают с земли и летят к нашему самолету. Красивое зрелище! Так ярко и красиво, что ослепляет. Ярче, чем при солнечном освещении.
— Вань, больше скорости, маневр по курсу со снижением!
Обернувшись на секунду, вижу спокойное лицо Ивана. Опустив на глаза светофильтровые очки, он сумел сохранить самообладание. Противозенитный маневр он делает как опытный фронтовик. Действует умело и спокойно, будто у себя на учебном полигоне.
Благодарен я Ивану за его смелые и уверенные действия. Прожектора остались позади.
— Ваня, у нас еще шесть бомб.
Уходим прямо на запад. Производим новые расчеты. Разворачиваемся и снова идем на цель. Наш нехитрый маневр с набором высоты на сто метров повыше прежнего, кажется, не удался. Уже на подходе к цели наш самолет был обнаружен по звукам моторов и по языкам пламени из выхлопных патрубков. Нас встречают ярким светом прожекторов и сотнями трассирующих снарядов. Поскольку в первом заходе при таком же обстреле мы не успели испытать чувства опасности, то и второй заход совершили хладнокровно и сбросили оставшиеся бомбы.
Возбуждение не покидает нас в течение всего полета на обратном маршруте. Выйти на цель, отыскать ее среди ночи, поразить — это же очень важно! Притом остаться целыми и невредимыми. Испытываем чувство удовлетворения и облегчения. Молодцы мы! Первый блин не комом. Не растерялись в сложной ситуации.
На северо-востоке небо становится оранжево-красным. Начинается рассвет. Вот и наш аэродром. Полет окончен. Он продолжался 4 часа 21 минуту. Радостно на сердце от чувства исполненного долга. Выходим из кабины и поздравляем друг друга с успешным окончанием боевого вылета. С первым фронтовым успехом, друзья!
4-5 февраля 1943 г.
Задание - бомбардировать железнодорожный узел Орел. Пути. Составы. Вооружение. Личный состав.
Обычный полет. Поразили цель хорошо. После разрыва наших бомб немцы открыли сильный зенитный огонь наугад. Пошарили прожекторами по небу. Не достали! Целехонькими возвратились и на этот раз.
5-6 февраля 1943 г.
Взлетали засветло. На половине маршрута стало темнеть. Погода ясная. Мягкая дымка. Видимость по горизонту 10-15 км. Летим с большой радостью. Район цели — знаменитые брянские леса. По лесам и полянам ориентируюсь как по озерам. Стрелок докладывает, что справа самолет. "Следи за ним, заметишь недоброе — стреляй", — говорю. Даю условный знак. Оттуда отвечают: "Свой".
Подходим к цели. Разворачиваемся на боевой курс. Убрав газы, переходим на бесшумное планирование. Перед нами предыдущий экипаж сбросил четыре светящиеся бомбы. Цель видна как днем.
Выходим из планирования. Короткие повороты — и полетели вниз фугаски и зажигалки. Наблюдаем взрывы, пожары. Кого-то сильно обстреливают. Снаряды рвутся и возле нас.
Разворачиваемся и смотрим, что там делается. Пожар усиливается. На земле и в воздухе целый фейерверк от разрывов снарядов, бомб и вспышек орудий.
В эту же ночь наш тяжело груженный бомбардировщик снова поднялся в небо.
Летим на цель. Сбрасываем бомбы. Попадание нормальное. Нас обстреливают. Развернулись на обратный маршрут. Не успели подумать, что все прошло нормально, как наш самолет сильно вздрогнул. Не понимая, спрашиваю Женю: в чем дело? Только через минуту слышу его голос: "обрезает" левый мотор! Самолет нехотя разворачивается на курс. Вздрагивает еще и еще. Запрыгали стрелки приборов.
— На всякий пожарный случай вставляй ручку, - спокойно говорит мне Женя. Левому мотору уменьшили газ. На ручке и педалях чувствую, как Женя ведет борьбу с "больным» кораблем. Тот ложится на крыло, тянется в сторону, вниз. Хорошо, что имеем приличный запас высоты. Игорь сообщает о случившемся на аэродром. Но до линии фронта еще далеко - 140 км. Положение хуже некуда, но думать об этом некогда. Летим почти что на одном правом моторе. Это очень трудно. Такое в ночное время удается ценой величайшего мастерства и физических усилий. Спасибо Женя с этим справляется. До аэродрома при нашей скорости еще час двадцать минут. Это кажется вечностью. И все-таки благополучно приземлились...
10 февраля 1943 г.
Переходим из одной системы управления в другую. Предстоят дневные полеты строем. Отрабатываем взаимодействие с истребителями, бомбометание строем.
Мы до сих пор действовали одиночно и преимущественно в ночное время. В будущем готовимся летать группами и в сопровождении истребителей. Это требует тщательной подготовки.
Ходим в строю. Хорошо ходит наш левый ведомый. Правый — Кузнецов — плохо. Чуть не рубанул нас крылом. Ладно Женя успел отвернуть.
24 февраля 1943 г.
Сегодня отрабатывали хождение в строю звеном. Произвели учебное бомбометание на полигоне. Надолго останется в памяти моя оплошность, допущенная при подготовке к учебному полету. Дело в том, что сейчас земля покрыта белым снегом, погода ясная, а у меня на машинах стоят прицелы ночного видения. Как это не учесть! На белом снежном фоне в дневное время делений абсолютно не видно. На земле хоть и плохо, но было все различимо. Только потом я догадался, что мы в течение длительного времени приспосабливались к ночным полетам.
8 марта 1943 г.
Водил группу самолетов по неизвестному маршруту с целью детальной ориентировки. В конце маршрута длиной в 320 км. бомбометание на полигоне. Результаты хорошие. Летчик Кузнецов в строю еще отстает.
12 марта 1943 г.
Несколько дней тренировались в полете строем, в детальной ориентировке, в бомбометании (звеном и девяткой), воздушной стрельбе группой и конусом.
Кузнецов все еще отстает. Надо еще немножко подтянуться, чтобы лететь в бой. Комэск и Женя говорят ему: подтянись еще на один сантиметр (в шутку и всерьез).
Грамотно и старательно работает мой штурман Николай Довженко из Киева и Борис Шестернин из Ленинграда. Оба они молодые. Уже имеют боевой опыт. Любят свою работу. Наше звено выделяется лучшей подготовкой.
13 марта 1943 г.
Сегодня был делегатом на полигоне, до которого 50 км. Полетел на У-2. Затем 7 км. ехал на санях. Чуть не опоздал ко времени бомбометания. Организовал наблюдение и засечку разрывов бомб. Составил схему и привез результаты на КП соединения.
22 марта 1943 г.
Наступил день экзамена на зрелость. Взаимодействуя с истребителями, базирующимися на других аэродромах, мы вылетели на боевое задание и метко отбомбились по цели. Полет был строем. Экзамен выдержал хорошо. Наше звено вполне заслуженно признано лучшим.
28 марта 1943 г.
По создавшимся обстоятельствам нам не приходится летать на боевые задания. Ох как скучно! Как хочется летать и бомбить врага! Нас одолевает жажда мести. А пока только тренировочные полеты и только мнимое утоление жажды. Невозможно описать, как хочется громить врага…
30 марта 1943 г.
Печать сообщила, что немцы сосредоточили более 13 дивизий и хотели отбросить наши войска на восток от Харькова. Тем самым взять реванш за Сталинград.
Хорошо, что высшее командование разгадало этот злой замысел и предприняло меры, чтобы организованно отвести войска на заранее подготовленные линии обороны.
9 апреля 1943 г.
Для нас не секрет, что победа под Сталинградом была решающей в войне. Если бы немцы смогли прорвать нашу оборону на Волге, то против нас вступили б в войну Япония и Турция. И еще кое-что было подготовлено...
Опасные времена пережили. Победы одержаны под гениальным руководством великого Сталина.
22 апреля 1943 г.
Мы, старые вояки, ходим радостно возбужденные. Распространился слух, будто нас переводят на прежнюю, нами любимую, но для врага грозную работу — в авиацию дальнего действия.
26 апреля 1943 г.
Сегодня мы звеном — летчики и штурманы — перелетели в г.К. Мы рады, но и огорчены: разлучили нас с радистами. Игорь наш остался там.
Старая, привычная работа. Будем наносить врагу бомбовые удары в глубоком тылу. Каждый экипаж действует самостоятельно: идет по маршруту, находит цель в тылу, поражает ее, приводит самолет на свой аэродром.
12 мая 1943 г.
Мы находимся за 500 км. от Москвы. Туда мы несколько дней назад летали за получением новых самолетов. Хоть мало, но полюбовались Москвой. Как красиво в метро! С волнением прошлись по Красной площади. В молчании постояли возле мавзолея Ленина. Но времени было в обрез. Не хватило даже для получения правительственных наград, что ждут нас давно.
2 июня 1943 г.
Получили задание бомбардировать крупный железнодорожный узел Киев. Это в 340 км. в тылу врага. Предстоит нелегкий полет.
Немцы и не предполагают, что их ожидает предстоящей ночью. Дадим им перцу!
3 июня 1943 г.
Только что встал. А легли мы в 5 часов утра.
Взлетели вчера в 21 час. Пока светло и все ориентиры на земле хорошо видны. Уточняю силу ветра, снос, веду расчеты.
Подлетаем к городу. Сообщаем, что в район цели прибываем раньше расчетного времени. Над целью наши повесили большое количество святящихся авиабомб. И начали бомбить. Возникают взрывы и пожары. Противник сильного противодействия не оказывает. Наш экипаж тоже "положил" свой груз на цель. Минут через пять замечаем много пожаров. Цель окутывается дымом. Все горит. Радостно на душе. Прилетели домой в 3 часа утра. Пролетали всего 1400 км. пробыли в воздухе 5 часов 35 минут.
Для массированного и эффективного удара, по-моему, нужно выйти на характерный ориентир за 40-50 км. от цели. Очень хорошо бы иметь в запасе минут десять времени. В таком случае противник не подозревает о наших намерениях и не успеет вывести из-под удара свою технику и живую силу.
4 июня 1943 г.
В прошлую ночь беспрерывно бомбили скопление вражеских войск близ железнодорожного узла. За ночь наш экипаж сделал два вылета. Взрывы над целью громыхали всю ночь. Вначале силы ПВО немцев крепко противодействовали, потом ослабли.
7 июня 1943 г.
Готовились к полету на дальнюю цель, но погода не позволила. Бомбардировали железнодорожную станцию Унеча. Попадание хорошее. Идем домой. После прохода линии фронта приготовил расчеты пролета всех характерных ориентиров. Прослушиваю радиомаяк, который стоит у нашего аэродрома. Курс правильный. Самолет веду сам. Вот впереди наш светомаяк. Беру курс на аэродром, оставив светомаяк справа — как и следует. Управление отдаю Жене. Вот должен быть аэродром. Но его я не нахожу. Продолжаю полет по прямой. Настраиваюсь на приводную радиостанцию уже другого аэродрома, но до него далековато. Ориентируюсь по земле, по речке, прослушиваю снова свой радиомаяк.
Беру курс по пропадающей букве и решаю лететь по нему 10-15 минут. Если аэродром не найду, то нужно будет взять обратный курс. Возможно, я лечу от аэродрома в обратном направлении, так как по расчетам мы находимся близко от аэродрома.
Если летим от аэродрома, то скоро должна быть речка. Точно! Присмотрелся, опознал место. Разворачиваемся на 180 градусов.
Эта проклятая история здорово встревожила не только экипаж, но и товарищей на аэродроме. Надо же, в трех соснах заблудились. Непростительно.
9 июня 1943 г.
Противник сосредоточил близ г. Б. большое число самолетов и другой техники. Оттуда делаются смелые налеты на наши оперативные тылы. И мы их бомбим днем и ночью. Правда, немец сильно прикрывает свою базу средствами ПВО, особенно зенитной артиллерией и прожекторами. Но наши ночные полеты проходят успешно.
Сегодня с полета не вернулся экипаж Сергея Васильева. Товарищи видели, как загорелся и упал самолет. Трудно себе представить. А штурман Коля Поплавский полетел с ним первый раз. Только вышел из госпиталя. Невосполнимая потеря...
12 июня 1943 г.
Позавчера сделали два успешных вылета на аэродром противника. Сегодня тоже два. Собственно, ничего особенного. Все полеты обычные. Отличаются они разве что тем, что приходится пробиваться сквозь огонь зениток и десятки прожекторов ПВО немцев. Они действуют четко и бьют неплохо. Каждый раз привозим по нескольку пробоин на самолетах.
Сегодня немцы нас удивили. Встретили тихо-мирно. Ни полыханья лучей прожекторов, ни полета зенитных снарядов. Только после того, как мы отошли от цели, заметили их истребителя, шныряющего на высоте нашего полета. Оказалось, что они пропустили нас намеренно и решили атаковать истребителями.
По сведениям (слухам), в г. О. сконцентрированы части дивизии "Адольф Гитлер". Узел очень важный. Сюда из всей Германии поступают эшелоны с боевой техникой и людскими ресурсами. Служба ПВО работает без устали. Подходы к городу надежно прикрыты. Но мы все равно делаем свое дело — бомбим скопление немцев днем и ночью.
13 июня 1943 г.
В ночь на 13-е вылетали на крупный железнодорожный узел Гомель. Немец сосредоточил здесь большое количество эшелонов с техникой и боеприпасами. Перед нами поставлена задача: разбить, разрушить эшелоны, железнодорожные пути, взорвать склады.
Летим. Светит луна. Погода ясная. Видно хорошо. Под нами редкие облака, будто клочки белого пуха. Внизу сверкают причудливые ленты рек, озер, просматриваются дороги. На душе легко и радостно. Настраиваюсь на радио Москвы. Слушаем песни, не отрываясь от своей работы. Что еще надо?
Кажется, никакой войны нет и мы летим по мирным делам.
Между тем наш нагруженный воздушный корабль приближается к линии фронта. Высота более 4 тысяч метров. Везем тонны фугасов и "зажигалок". Везем смерть и разрушение немецким оккупантам.
Радируем: переходим линию фронта. Прибываем к цели на 18-20 минут раньше намеченного. Успешно выполняем задание и благополучно возвращаемся.
Всегда бы так. На душе становится еще светлее и радостней.
Великие дела делаем...
23 августа 1943 г.
Враг отступает, но упорно сопротивляется под Харьковом.
Наши войска шаг за шагом гонят врага. Немец не выдерживает натиска наших частей.
Как много сейчас у нас оружия и техники! Прекрасно работают наши заводы, наши люди в тылу! Сильно изменилось соотношение сил на фронте. Несравненной мощью обладают артиллерия, авиация.
Ах как неприятно было в начале войны слышать упреки пехотинцев, когда они плохо отзывались о нас, авиаторах, нередко ругали.
Был я в прошлом году в отпуске. Ездил к родителям. Повстречался с друзьями, ранеными бойцами, прибывшими с фронта. "А где же вы, соколы, скрываетесь, почему по небу только немецкие самолеты летают?" - говорили они.
Я им отвечал как мог. Пришлось доказывать, что мы тоже не лыком шиты, летаем, наносим бомбовые удары. Все-таки стыдно было перед бойцами-пехотинцами, хотя я сам лично воевал так успешно, как только мог.
Сейчас наша авиация не только наносит огромный вред врагу, но и воодушевляет бойцов на подвиги. Громим с воздуха скопления танков и живой силы. Особенно замечательны результаты нашей работы в последнее время. В пунктах Глотня и Опошня было скоплено огромное количество танков и живой силы врага. Мы напали на них внезапно. Не успели они опомниться, накрыли их сильным огнем. Это наша месть фрицам. На собственной шкуре испытывают они силу нашего огня. Хищный зверь может на какое-то время спрятаться, но в конце концов он будет пойман и убит. Так случится и с немцем. От суровой кары ему не уйти.
26 августа 1943 г.
В ночь вылетали на бомбардировку укреплений немцев, которые они строили втечение двух лет. Наши войска на этом направлении готовили наступление.
Хотя по маршруту пересекали грозовую и дождевую облачность, в районе цели погода стояла ясная, и бомбардировка прошла успешно. Потом расстреливали немцев из пулеметов.
В эту же ночь полетели повторно. Было задание бомбить укрепленную высоту. Цель была хорошо освещена нашими прожекторами. Поработали на славу. Пролетая над целью на высоте 900 метров, сбросили свой «ценный груз». Развернувшись, снова летим на цель. Высота минимальная. Наша задача - прочесывать укрепления из пулеметов. Это делаем мы мастерски. Не успеют они опомниться, как мы проносимся со шквальным пулеметным огнем. Что после этого остается в их рядах, понять нетрудно.
Но на этот раз нам не повезло. На подлете к цели немцы подожгли наш самолет. Начало гореть левое крыло. Видно, загорелся бензин из пробитого бензобака. Сначала полетели искры, затем взметнулось красное пламя. Оно охватило всю плоскость. Начало лизать фюзеляж аж до хвостового оперения. Возникла опасность неминуемая. Вот-вот взорвутся бензобаки. Тогда и самолет разлетится в пух-прах.
Вася и говорит: "Давай прыгать". Спокойно говорит, будто не секунды в нашем распоряжении.
Но мы находимся над немцами! Дотянуть бы до своих. Всего-то 5 километров. По кратчайшему пути самолет направляю к линии фронта. Однако и скорости нет, и высоты. Самолет пылает в ночном небе. Яркое пламя охватило и фюзеляж. Едкий дым проникает в кабину. Продержаться бы еще несколько секунд. Вдруг не успеем... Секунды кажутся часами. Высота 500 метров. Василий командует: "Пошел!" Открываю нижний люк и ныряю вниз головой. Когда раскрылся парашют, почувствовал, как меня встряхнуло. В этот миг услышал грохот взрыва. Вначале все небо охватило ярким пламенем, затем заволокло черным дымом. Жалко самолет. Сколько раз он нас спасал. И мы берегли его. Успели ли выпрыгнуть мои друзья? На глазах появились слезы. Чувство потери и неизвестности гложет сердце.
Между тем спускаюсь и вижу еще два парашюта. Значит, успели! Живы, родимые...
Но... ветром сносит в сторону немцев. Судорожными движениями перебираю стропы парашюта. Лишь бы не висеть в воздухе, скорее приземлиться. Это мне удается, и ноги коснулись земли. Быстро отстегиваю парашют. Прислушался. Голосов не слышно. Только артиллерийская канонада где-то. Парашют прячу в траве и, пригнувшись, бегу на восток. Но уверенности нет, вдруг в лапы к немцам? Напрягаю слух до невозможного. Шел вначале по высокой конопле, затем угодил в овраг. Вышел по берегу к камышам. Наконец голоса! Прислушался - свои! О, радость! Значит, немцы остались позади. Как мне повезло!
Подхожу, подаю голос. Приняли меня безо всякого. "Мы видели, — говорят, — с замиранием сердца наблюдали за вами". До немцев отсюда полтора километра. Мы приземлились у них под носом.
Теперь я спокоен и решил сходить туда, где приземлился. Зову Василия, Олега, но ответа не слышу. Фрицы бьют по нашим шрапнелью. Разрывы близко. В воздухе гудят самолеты. Наши самолеты. А мы тут на земле. Странно как-то. Взяв свой парашют, возвращаюсь к бойцам. Поговорили о войне, о делах. Стало светать, и гул самолетов прекратился. Значит, наши отлетали и эту ночь. Только мы...
В три утра начала бить по немцам наша артиллерия. Заговорила, запела "катюша". Такая канонада, что вся земля гудит, дрожит. Немцы бьют редко.
Понаблюдал за артиллерийской дуэлью, действиями наших бомбардировщиков и истребителей. Видел, как наши зенитчики сбили несколько «юнкерсов». Сильна наша зенитка! Немцы дальше наших боевых порядков летать боятся. Бросают бомбы с разворота. Результаты, конечно, неважные.
Днем один пехотный командир возил меня по расположениям частей. В деревнях ни одного целого дома. Все мертво... Душа болит... Поля пустынны...
К утру следующего дня вернулся в штаб соединения. Узнал итоги работы за ночь. Немцев отбросили назад. Освободили несколько населенных пунктов. Много немцев убито, 354 взяты в плен. Видел плененных летчиков. За день сбито 18 самолетов.
В течение трех дней добирался до своего полка. Василий и Олег тоже вернулись. Сегодня полетим на задание.
28 июля 1943 г.
Оказывается, в районе N расположено три аэродрома немцев! Так хорошо замаскировались, что и не угадаешь. Фрицы взлетают ночью. Бомбят наши объекты. Они ведут себя так, что диву даешься: беспрепятственно взлетают, свободно кружат над нашими аэродромами, наносят мощные бомбовые удары.
Вот нам и дано задание блокировать эти аэродромы.
Появились мы над ними в момент, когда вражеские самолеты возвращались с задания. Но и на земле их много. Выбрав момент, когда произошла посадка нескольких самолетов, а остальные шли на посадку, заходим поперек стартовой линии и «ложим» несколько бомб. Представляю, какой переполох у немцев поднялся! Они и не заметили, как мы к ним подошли.
Подлетаем к следующему аэродрому. Здесь тоже идет посадка. Самолеты рулят по полосе, ходят по кругу. Не подозревают о беде. Даже бортовые сигнальные огни не выключены. Мы же пристраиваемся к хвосту одного, что идет на посадку. Тот сел, подрулил на стоянку, где несколько самолетов. Немцы среди своих нас не замечают. Подлетаем близко, прицеливаемся и нажимаем на кнопку, затем наблюдаем, как разрываются бомбы. На аэродроме враз вспыхнуло много огней, длилось это секунд 25-30 и все покрылось красным пламенем и черным дымом.
Затем все потухло. Уходим в сторону и наблюдаем. Немцы насторожились. Когда подходят их самолеты, старт включают на несколько секунд - показывают, где аэродром. И все. Посадку и руление производят уже без бортовых огней. Демаскировка минимальная. А мы продолжаем работать. Даю ложную ракету "свой самолет". Хочется подловить кого-либо из них таким вот образом.
Вот ниже нас немецкий самолет идет курсом на нашу территорию. Делаем все, чтобы не потерять его из виду. Олег приготовился к стрельбе из крупнокалиберного пулемета. Атакуем. Но разогнались сильно и проскочили. Успели дать только одну очередь.
Фриц дает сигнал "свой". Нашел "своего"! Теперь он впереди нас и чуть выше. Вася прибавляет обороты двигателя, идем с набором высоты. Фриц выключил бортовые огни. Догадался, сволочь. Но мы его силуэт видим. Вася говорит Олегу: "Пока не стреляй, я подойду ближе". Мы ниже метров на 15-20 и чуть в стороне справа. Расстояние сокращается до 40-50 метров. Вася хорошо пристраивается, и Олег выпускает несколько длинных очередей. Вижу, как все пули ложатся по самолету немца: снизу светятся искорки. Думаю, что он тут же загорится и упадет прямо на нас. Мы успели отвернуть в сторону, вправо. В свою очередь немец тоже отвернул влево и пошел на снижение. Он с тяжелой бомбовой нагрузкой, тяжело ранен. Вряд ли сумеет благополучно сесть...
Продолжаем наблюдать за аэродромами. Немцы уже насторожились. Очень резко и лишь на секунды включают стартовые сигналы. И не видно самолетов в воздухе...
Светает. Подходим к аэродрому. Сбрасываю две оставшиеся фугаски. Разорвались. Нас ловят прожектора. Уходим. В эту ночь нами уничтожено по крайней мере два самолета, повреждено или выведено из строя еще несколько. Убито много немцев.
Хорошее это занятие! Нам по вкусу.
Оказывается, пока мы "гуляли" у них, немец тоже приходил к нам «в гости» и сбросил несколько бомб. Только с той разницей, что легли те бомбы на ложный аэродром.
31 июля 1943 г.
Разрушаем укрепления немцев, которые они строили в течение двух лет по линии Мга — Синявино — Ленинград. Ночи здесь светлые, кругом леса, озера, болота. Но мешает низкая облачность, дождь с грозой.
Немец держится крепко. Яростно сопротивляется.
От публикатора: На этом месте дневниковых записей приклеена вырезка из газеты, возможно "Правды", со статьей "Расплата" писателя Николая Тихонова. Публикация за 4 августа. Вот несколько строк из статьи: "Если бы можно было написать огненными буквами на августовском небе "месть за ленинградцев", то летчики написали бы именно это. Взрывы были непрерывны. Казалось, тьма изливалась водопадом металла на головы немцев. Этот небесный огонь пожирал землю, на которой метались немцы. Как ни прятались они, вжимая головы в плечи, их всюду находили ночные мстители. Когда отбушевал этот прибой воздушного океана, тишина ночи покрывала исполосованный взрывами, разваленный район, где остались груды разбитого барахла там, где были немецкие позиции.
Новой ночью новые тонны металла, ревя, гудя, обрушились на то, что уцелело от предыдущего налета. Это походило на извержение вулкана. И опять самолеты взялись как из-под земли".
21 сентября 1943 г.
Продолжаем бить отступающего врага западнее Харькова, близ Полтавы. Своими бомбовыми ударами срываем планы немцев, не даем им перегруппироваться.
26 октября 1943 г.
Нашей дивизии присвоено звание гвардейская Днепропетровская авиации дальнего действия. Мы подвергали бомбардировке укрепления немцев севернее и южнее Киева, близ Кременчуга, Канева, Запорожья...
Разве мог я мечтать тогда, под Сталинградом, на берегу Волги, что ровно через год буду бить немца, отступающего по Украине?
8 декабря 1943 г.
Не было и нет возможности подробно описывать наши дела. 27 и 28 ноября в ночных полетах бомбили скопления эшелонов близ Апостолово. Наш самолет подбили. Пришлось выпрыгнуть с парашютом. До своей территории не дотянули...
13 декабря 1943 г.
Сильно болел. Пролежал пять дней. После того прыжка мой летчик сильно повредил ногу. Он в госпитале.
Стоит низкая облачность с обледенением и туманами. Нет возможности для боевой работы. Мои товарищи ждут подходящего момента для перелета на другой фронт. Погоды нет. Ждать некогда. Они рискнули и полетели на север. Я остался один. Здесь, на Украине, еще снега нет. Будто все еще осень. Для меня это ново.
19 декабря 1943 г.
Нахожусь на северном участке фронта. Готовимся к предстоящим боям.
15 января 1944 г.
Войска Ленинградского фронта перешли в наступление. Сами только и занимаемся, что готовимся к вылетам. Нет погоды для нас. Обидно — не можем летать.
Но бои успешно идут и без нас. Пусть слон не думает, что он сильнее всех. Пчелиный рой его все равно одолеет.
8 февраля 1944 г.
Наконец-то удалось "словить" погоду. Сделали по два вылета в ночное время на уничтожение военно-промышленных объектов в столице некоего государства, находящегося с нами в состоянии войны.
Столица эта расположена на полуострове. Легко было определить маршрут по карте. Но ориентироваться по местности ночью, когда по пути полета полу- и полных островов великое множество...
Словом, найти цель стоило трудов неописуемых. Как говорится, на всякого мудреца довольно простоты. Не выдержала жалкая душонка рыжего финна. Он сам себя обнаружил, открыв огонь по нашему самолету. Разом заговорили зенитки. Их оказалось много. Но стреляли неорганизованно.
Мы же бомбили. Горели дома в центре города близ железнодорожной станции. Горело депо, здание парламента, банка, телеграфа. Наблюдались взрывы в районе газового завода и др.
Гордимся, что мы мстим врагу за обстрел Ленинграда, за участие в блокаде и другие бесчинства финнов в отношении нашего народа.
Это был первый налет на Хельсинки за все годы войны. Бомбили город всю ночь.
18 февраля 1944 г.
Прошлую ночь бомбили Хельсинки и его военно-промышленные объекты. Немцы передают по радио, что советские самолеты ожесточенно атаковали столицу Финляндии. Сволочи, хоть сейчас говорят правду. А хорошо, что передают, мы только рады.
19 февраля 1944 г.
Прошлую ночь бомбили железнодорожный узел и город Псков. Разрушили огромное количество эшелонов. Много пожаров. Немцы, поди, с ума сходят.
25 февраля 1944 г.
Женя Дегтяренко еще позавчера полетел на разведку и не вернулся. Мы все гадаем, что могло с ним произойти. Мне особенно тяжело, ведь он мой друг. Неизвестность гложет сердце, в голове роятся мысли. Само собой отбрасываются недобрые предположения. Хочется верить и верим, что Женя жив и непременно объявится.
Эту тетрадку я начал писать в 1943 году, когда мы с Женей вдвоем…
От публикатора: К сожалению, записи на этом обрываются. Как известно, капитан Насипов благополучно летал и впоследствии, мощные бомбовые удары наносил по городам Германии, в том числе по Берлину. Дневниковые записи он вел аккуратно, но до нас дошло не все…
После победного окончания войны, будучи кадровым офицером, Хасан Насипов продолжал служить в авиационном полку, расположенном в городе Белая Церковь, что в Киевской области Украины, затем был направлен на Южный Сахалин.
Почти каждый год он приезжал в родную деревню, вспоминает брат героя Талгат Салахов. Счастлив был Хасан. Всю продолжительную и жестокую войну он прошел цел и невредим. Соколом показал себя. В каких переделках ни приходилось ему побывать, а отделался всего двумя легкими ранениями. За годы войны совершил 242 боевых вылета, из них большинство в ночное время. Летал на самолетах ДБ-3 и Ил-4, налетав 934 часа 17 минут. Опыт и успехи экипажа Насипова описывались во многих газетах.
Во время войны Хасан Насипов был награжден многими орденами и медалями: двумя орденами Красного Знамени — в августе 1942 года и октябре 1943 года, орденом Отечественной войны Iстепени — в феврале 1943 года, орденом Александра Невского — в июле 1944 года.
В 1946 году он поступает в Краснознаменную военно-воздушную академию. По ее окончании в 1951 году получает назначение на должность заместителя старшего штурмана 14-й гвардейской бомбардировочной авиационной дивизии. Перед майором Насиповым открывается бескрайний простор профессионального развития и служебного роста, ведь это был период качественного обновления авиации. Наш герой продолжает настойчиво постигать все новое, является испытателем новых конструкций самолетов. Вскоре ему присваивается очередное звание подполковник.
Все шло как и полагается. Не подозревая об опасности, подполковник Насипов продолжает испытательные полеты на только что поступившем в войска новейшем аппарате Ту-4, заставляет его выделывать самые сложные маневры. Машина не выдерживает сверхнагрузок и терпит катастрофу. Случилось это в небе Белой Церкви, куда полк вернулся после короткого пребывания на Сахалине. Отважного сокола не стало.
Журнал "Бельские просторы" приглашает посетить наш сайт, где Вы найдете много интересного и нового, а также хорошо забытого старого.