Все части детектива здесь
– И тем не менее... Вот смотри... зачем что-то прятать в земле, приезжая именно на болото? Ведь если хочешь что-то закопать – то можно отвезти это в лес и спрятать там. А тут кто-то приехал что-то прятать на болото, специально, понимаешь. И это увидели Сергей и Настя...
– И... что нам теперь делать с этим? Из болота мы вряд ли что-то сможем извлечь...
– Дай подумать... Во-первых, позвони операм, пока они оттуда не уехали – пусть возьмут пробы воды.
Часть 13
– Он жив? – спрашиваю я и замерев, жду ответа.
По горестному вздоху Клима понимаю, что мои опасения оправдались.
– Отправляйте тело к нам, Клим. У меня Юлия на второй линии, поэтому кратко. Все улики, которые найдете – на экспертизу. И завтра нужно обыскать дом Равиля и поговорить с соседями, вдруг они что-то знают. Сегодня рабочий день подходит к концу, вы тоже там закругляйтесь. Чувствую, что завтра будет та еще напряженка.
Заканчиваю разговор и снова переключаюсь на Юлию.
– Юля, скажите, а вы не замечали за мужем странностей после вот этой даты? Может быть, что-то вспомните... Тогда позвоните мне, пожалуйста.
– Вы знаете, нет, не замечала. И вообще... я сейчас хорошо понимаю, как мы были все-таки далеки друг от друга. Постоянно работа, эта дача... друг для друга практически не осталось времени...
Меня начинают напрягать ее слова, и я думаю о том, что у нас с Русланом сейчас ситуация точь-в-точь, как и у Юлии с мужем. Она, видимо, ждет от меня каких-то слов, потому что вздыхает и, не дождавшись, говорит:
– Конечно, я позвоню, если вспомню что-то... И вы, пожалуйста, позвоните мне, если будут новости о Сергее.
– Юлия, поверьте, я сделаю это сразу же, как мне станет что-то известно о вашем мужем.
После разговора с ней меня не покидает странное чувство того, что я прекрасно понимаю ее. Вот и мы с Русланом... Каждый варится в своем котле, и ни к чему хорошему это не приведет. В машине царит тягостное молчание, видимо, оперативник тоже думает о чем-то своем, не слишком уж радостном. Лицо у него уставшее и озабоченное.
– Слушайте, Маргарита Николаевна – говорит он – а ведь Равиля убили из-за того, что он видел этих людей. Но самое главное – они знают наши ходы, понимаете? Почему Равиля убили именно тогда, когда мы стали активно искать тех, кто купил у ханыжки сундук? Могли сделать это раньше.
– Ты все это время думал об этом? – улыбаюсь почему-то я. Я ведь ему уже проблем напридумывала, а он о работе.
– Ну да! – улыбается он в ответ – честно говоря, история с этим Загуляевым затягивается...
– Я тоже так считаю. И конечно, ты прав. Но дело, скорее всего, не в том, что у этих людей есть какие-либо осведомители. Скорее всего, они просто узнали, что мы нашли тело Насти и что будем теперь искать обладателя сундука, а там выйдем и на владельца катера.
Дома меня ждет Руслан с жульеном. Готовит он его так вкусно, что я всякий раз не перестаю удивляться. Рассказываю ему о разговоре с Юлией, высказывая свои опасения насчет нашей семейной жизни.
– Рус, может, мне уволиться, а? – я не смотрю на него, опускаю взгляд в чашку с чаем – а то я почти не вижу Юрчика и тебя. Ну, какая я мать? Даже на школьные собрания ходишь ты...
– Марго – муж обнимает меня – послушай меня... Если ты чувствуешь, что тебе тяжело, и ты не справляешься – то увольняйся, не мучай себя. Я же давно тебе уже говорил про это. Но прежде подумай о том, как ты, женщина, которая помешана на своей работе, будешь сидеть дома и заниматься хозяйством? Если бы я не знал тебя, Маргарита, и не знал, как ты любишь свою работу – я бы не говорил тебе такого. Будет ли тебе это в радость? Не захиреешь ли ты в четырех стенах? Выбор есть всегда, Марго, тебе нужно будет только обдумать все. А насчет наших отношений... Я люблю тебя также, как в тот день, когда впервые увидел. И надеюсь, что это взаимно. Большего и не нужно.
Я провожу ладонью по щеке мужа, на глазах вдруг выступают слезы.
– Спасибо тебе, Рус. Ты самый лучший муж и отец в этом мире. И самый понимающий.
Мы обнимаемся, а я думаю о том, как хорошо чувствовать поддержку родного человека. Со страхом вспоминаю то время, когда была совершенно одна и у меня никого не было. Не с кем было поделиться своей болью, своими тревогами, некому рассказать о своём горьком прошлом, о детстве, где было много боли и так мало радости. Но теперь я не одна – у меня есть Рус и Юрчик, и я счастлива. Какое же это важное слово НЕ ОДНА...
На следующий день я первым делом отправляюсь в морг, но возвращаюсь к себе в кабинет не солоно хлебавши. Роб запер дверь, чтобы ему никто не мешал и просил меня подождать – он ещё не закончил даже поверхностный осмотр тела. В нетерпении сажусь за просмотр карт памяти, хотя почему-то уверена, что это ничего не даст. Вся важная информация – на той, утерянной шестой карте.
Наконец звонит Роб и приглашает меня к себе. Спешу пойти в морг, по пути надеваю белый халат, нервно стучу каблуками по лестнице, потом по подземному переходу. Открываю дверь, Роб невозмутимо приветствует меня и тут же переходит к делу.
– Итак, Маргарита, он умер два дня назад, между двумя и тремя часами ночи...
– Какие-то заколдованные цифры... С каждым трупом они маячат...
– Да нет, просто в это время все спят в основном – самый сон. Так вот, убит он так, словно бы кто-то хотел дать понять нам, что это случилось по неосторожности.
– И как именно?
– В катере Петрова есть маленькая каюта, совсем крошечная. Кто-то проломил дно катера, он затонул и соответственно, Петров затонул вместе с ним. Захлебнулся. В лёгких вода, он даже не пытался спастись...
– Но почему?
– Потому что в момент смерти был жутко пьян, и в крови у него обнаружена вместе с водкой небольшая доза снотворного. Видимо, преступники рассчитывали, что мы не найдём катер, или если найдём – то поздно. Так вот, убийца пытался представить всё так, словно Петров пошёл на катере вплавь, сам засел в этой каюте, замкнувшись изнутри, напился и уснул. В это время камень пробил дно каюты, и Равиль утонул, не приходя в себя.
– А как было на самом деле? – спрашиваю я у Роба.
– А на самом деле было так: соседка же видела Петрова вечером? Ну, вот. Он ушёл туда, где стоял его катер, до ночи пил там с кем-то, точнее сказать, с убийцей, потом убийца относит заснувшего Петрова в каюту, замыкает её изнутри, пробивает чем-то дно каюты, скорее всего, очень острым ломом или чем-то подобным, выбивает иллюминатор, который присутствует в каюте, выбирается наружу, садится в лодку, которая его ожидает, дожидается, когда катер затонет и спокойно уплывает на берег.
– Получается, доказательствами того, что это убийство, является снотворное в крови Равиля, пробитое дно катера и разбитый иллюминатор?
– Именно так. Во-первых, даже если бы был камень в действительности, в дне не было бы такого ровного отверстия. И иллюминатор если бы разбился о какой-то сторонний предмет – форма осколков точно была бы другой. Тут осколки такие, словно кто-то ударил чем-то тяжёлым, тем же ломом, ровно посредине. Ладно, там стажеры осматривают катер, может быть, от них ещё какая-то информация будет.
– Роб, больше на его теле нет ничего подозрительного?
– Нет. Всё в пределах нормы. Он был достаточно развит физически, именно поэтому его убили таким способом. Если бы он начал сопротивляться – создал бы ненужный убийцам шум.
Я благодарю Роба и ухожу к себе. Итак, убиты все, кто видел этих преступников. Исключение – Томка-алкоголичка. Эта себя не может вспомнить по утрам после очередного запоя, будет она помнить какого-то там мужика. Видимо, поэтому ее и не тронули.
Внезапно раздается звонок от Дани.
– Товарищ полковник, зайдите ко мне.
По его загадочному тону я понимаю, что он «нарыл» что-то суперважное. Возможно, сегодня день открытий, и мы узнаем что-то, что поможет раскрытию этих преступлений.
– Что у тебя? – спрашиваю с нетерпением.
Он тычет в экран своего компьютера, на котором показаны какие-то графики.
– Смотри, Марго, вот это анализ почвы, которую обнаружили на ковриках машины Анастасии Рымаревой. Я знаю, откуда эта почва. Смотри, вот такой состав почв – в котором нет сплошного слоя торфа, характерен для иловато-болотных местностей. Составляющие такого процесса – это торфообразование и оглеение. Такая почва имеет сизый оттенок. По этим и еще нескольким характерным признакам можно сказать, что...
– Дань, давай короче – где это находится?
Обиженный тем, что я не оценила его знаний, он надувает свои детски-припухлые губы и продолжает:
– Погоди... Вот про остатки растений, обнаруженных на ковриках... Это сабельник болотный. Так вот, если объединить все эти факторы, можно с уверенностью сказать, что Сергей и Настя находились недалеко вот отсюда.
Он тыкает в карту на компьютере.
- Болота тут, как такового, нет, а вот чуть подальше, там уже идут торфяные почвы и там настоящее болото.
– О, Боже! – восклицаю я – Дань, что им понадобилось на болоте, скажи мне?!
– Марго, ну откуда я знаю?! Может, они поехали лягушек слушать!
– То есть ты хочешь сказать – я снова тыкаю в карту – что нам надо искать неизвестно что в этом квадрате?
– Все правильно, Маргарита. Искать нужно именно здесь, учитывая, что они смотрели в камеру, брать нужно вот этот квадрат.
– Знать бы еще, что искать – мрачно говорю я.
Я ухожу в кабинет думать. Основные силы оперативников сейчас в Погорушках с Климом – там тоже немало работы. Если просить у шефа подкрепление в виде очередной группы оперативников, он начнет ворчать, что не справляемся своими силами. Оперов он, конечно, даст...Но стоит ли? Не будет ли это напрасной тратой времени? И потом – прошел год, целый год! Что делать со всем этим?
Звоню шефу и, к моему удивлению, он соглашается дать дополнительную группу без особых возражений. Причем, выслушав меня, считает это очень разумным решением. Через час я объясняю группе, что от них требуется.
– Ребят, местность там дикая – люди туда не ходят, потому что делать там нечего. Обращаем внимание и фотографируем все, что отыщете подозрительного – следы от протекторов машин, еще что-то... Да, прошел год, но что-то могло и сохраниться. Особое внимание обращаем на подозрительные возвышенности – горки, кучки... Всем все понятно?
Они одобрительно переговариваются между собой и уходят. Их старший дает им несколько минут на сборы – в той местности много гнуса, нужны специальные костюмы для работы, да и разного рода наши «примочки» не помешают.
Скоро я вижу, как отъезжает их машина. Будем надеяться, что ребята что-то отыщут. Карты памяти Загуляева настолько осточертели мне, что сил больше нет их смотреть. Но эту работу надо закончить – вдруг на какой-то из записей будет какой-либо намёк на то, что было на шестой карте.
Рабочий день плавно движется к завершению. Смотрю на часы – четыре часа. Еще два часа можно пялиться в экран на записи с карт. В дверь стучат и входит стажер.
– Маргарита Николаевна, можно? – я смотрю на его несуразное лицо, обрамленное гривой неровно стриженных волос и киваю – я о результатах с катера Петрова. Никаких отпечатков, само собой, на катере не обнаружено – все смыло водой. Но на дне катера, в углу, найдена бутылка из-под водки, ее мы отдали на экспертизу. Кроме того, водолазы обнаружили на дне реки железный ломик небольшого размера, он также отдан в лабораторию.
– Вы все хорошо осмотрели? Больше нет никаких следов?
Стажер мнется, потом говорит:
– Мы еще обнаружили в тайнике в стене катера, там раньше было какое-то техническое отверстие, две купюры по пять тысяч рублей. Итого десять тысяч. Скорее всего, это те самые деньги, которые Равиль получил за аренду катера...
– Они сильно намокли?
– Да. Мы отдали их в лабораторию – пусть проверят, вдруг что-то удастся выжать из этих денег.
– Значит, Равиль даже не успел потратить их... – задумчиво говорю я - хорошо. Идите. Вы молодцы.
Стажер, залившись краской от гордости, уходит, а я продолжаю отсматривать карты памяти, то и дело прерываясь на раздумья. Все это, конечно, очень хорошо, но вот интересно – что же все-таки делали на том болоте Анастасия и Сергей? И что такого они там увидели?
Голову сломаешь от этих мыслей!
Клим возвращается только к вечеру, к самому концу рабочего дня.
– Я опухла от этих карт памяти – жалуюсь ему и спохватываюсь – мне становится стыдно за свою слабость, он-то там занимался более динамичной и тяжелой работой.
– Обнаружила что-нибудь? – спрашивает он.
Рассказываю ему про потерянную карту памяти, глаза Клима загораются интересом.
– Слушай, мне кажется, это самый настоящий след! То, что нам нужно! Скорее всего, на шестой карте снято то, что увидели Настя и Загуляев! Но как ее найти?
– Найти бы сначала самого Загуляева – хмыкаю я – а там и карта найдется и станет понятно, ради чего все эти убийства. А что у тебя по Равилю?
– Марго! – он смотрит на меня умоляюще – давай я сначала быстренько отчет состряпаю, а потом расскажу тебе все, что удалось выяснить.
– Хорошо. Успеешь с отчетом до конца рабочего дня? А то тут совсем немного осталось.
– Думаю, успею. Постараюсь параллельно рассказывать тебе. В общем, в доме Равиля нет следов посторонних – в основном там пальцы деревенских жителей. Соседка Петрова, словоохотливая тетка Агафья, поведала нам, что обещала его родителям присматривать за ним. Работать Петров не любил – перебивался шабашками и калымом. Она, конечно, за ним присматривала, но ведь он и сам уже взрослый, да и она не молодая уже, так что, говорит, большую часть своего времени Петров проводил на катере. Это единственная вещь, которую он любил, за которой ухаживал, кроме, конечно, оставленного дедом автомобиля. Это старый «Жигуленок» с прицепом – его Петров любил тоже. Покупал для катера и авто дорогое масло, часто мыл... Вообще, по словам соседей и жителей поселка, он был нелюдимым человеком. На танцы в местный клуб не бегал, с девчатами не водился... Огород не растил, скот не держал. Зимой сидел дома, да ходил по дворам – кому дрова порубить, двор от снега почистить... Летом пропадал на катере или уезжал куда-нибудь на своей старенькой машинешке.
– Ладно, понятно, теперь давай о главном – соседка или жители села знали о том, что он сдал катер в аренду незнакомцам? Кто-нибудь видел их?
– Равиль хвастанул соседке, этой самой тетке Агафье о том, что городские арендовали у него катер на сутки, но она не предала этому значения – мало ли какие причуды у городских. Подробностей выспрашивать не стала.
– Кстати, а что с телефоном Равиля?
– Мы так и не обнаружили его, Марго.
Я звоню Дане:
– Даня, завтра нужно пробить телефон Петрова по геолокации. И проверить биллинг его звонков и сообщений – может быть, выйдем на преступника. Хотя вряд ли... Скорее всего, все решилось одним днем – он отдал им катер в аренду, они ему – деньги. Потом они, зная, что он постоянно пропадает на катере, ждали его там с бутылкой водки...
– Ну, проверить мы все равно проверим.
– Вы скоро закончите с биллингом Загуляева, Анастасии и Полуцкого? Второй телефон Загуляева не обнаружили?
– Нет, Марго. С биллингом заканчиваем. Все это достаточно сложно – ковыряться в каждом звонке и сообщении.
– Ладно, я поняла. Тем более, работой вы завалены, это я знаю.
Мы с Климом спускаемся вниз, чтобы поехать домой.
– В общем, местные жители никаких незнакомцев в деревне не видели, Марго – продолжает рассказывать он – скорее всего, они осторожничали и деревню обходили стороной.
– Да уж, печально все это... Ладно, до завтра, Клим. Что-то расследование совсем застопорилось...
Я сажусь в машину и еду домой. Но даже в конце рабочего дня моя работа меня не оставляет. Раздается звонок – Юлия.
– Вы знаете – с места в карьер, едва поздоровавшись, начинает она – похоже, вы правы насчет странностей... Помните, я вам как-то говорила, что Сергей не очень уважал все эти атрибуты красивой жизни? Так вот, это была частичная правда... Я сейчас анализировала наш с ним этот год и пришла к выводу, что именно примерно с прошлого лета Сергей начал говорит о том, как бы было хорошо, если бы можно было не работать, а иметь столько денег, чтобы вволю развлекаться, путешествовать... Он был творческим человеком, и обожал свою работу, а тут такие заявки. Мне казалось, что это совсем не он, не его слова, понимаете... Я любила в нем именно его творческую натуру, а не того, кто хочет маргинальничать, запросто получать деньги и жить на широкую ногу...
Ничего нового она мне не сообщила – такое поведение Загуляева было вполне объяснимым. Видимо, ей было просто не с кем поговорить. Итак понятно, что прошло время и после этого у него стали появляться эти легкие деньги.
Дома я рассказываю Руслану последние новости, он же передает мне привет от сына – сегодня разговаривал с ним по телефону. Счастливый Юрчик в лагере на море и не стремится возвращаться домой. Хвастал отцу, что хорошо загорел и стал похож «на настоящего негра», по его словам. Кроме того, они буквально объедаются свежими фруктами, а больше всего Юрчик ненавидит сончас и считает, что это напрасная трата драгоценного времени.Я рада за сына – он заслужил подобный отдых отличной учебой и безупречным поведением, а зная его легкий характер, я предполагаю, что он уже обзавелся там толпой друзей.
На следующий день с утра ничего не происходит. Оперативники все еще на болоте, осматривают местность.
Иду к Дане в надежде на хоть какой-то результат. Не успеваю начать с ним разговор, как раздается телефонный звонок. Ага, ребята звонят, вероятно, что-то отыскали все же.
– Маргарита Николаевна – бубнит в трубку оперативник – мы осмотрели все и ничего не нашли. Вообще ничего. Год прошел, мне кажется, ничего уже не найдем. Мы можем заканчивать?
– Да, заканчивайте – грустно говорю я.
– Марго – Даня хитро смотрит на меня – а само болото они не осматривали?
– Ты с ума сошел? – спрашиваю я его – это же не озеро, не речка, туда водолаза не закинешь.
– И тем не менее... Вот смотри... зачем что-то прятать в земле, приезжая именно на болото? Ведь если хочешь что-то закопать – то можно отвезти это в лес и спрятать там. А тут кто-то приехал что-то прятать на болото, специально, понимаешь. И это увидели Сергей и Настя...
– И... что нам теперь делать с этим? Из болота мы вряд ли что-то сможем извлечь...
– Дай подумать... Во-первых, позвони операм, пока они оттуда не уехали – пусть возьмут пробы воды.
Продолжение здесь
Спасибо за то, что Вы рядом со мной и моими героями! Остаюсь всегда Ваша. Муза на Парнасе.