Предыдущая глава
Яна устало стянула с себя кроссовки. В их крохотной квартирке снова стоял стойкий запах перегара. Мать хватило ненадолго. Она снова запила и в этот раз сильнее, чем в предыдущие. Яна так устала с ней бороться. Ей всего восемнадцать, а она уже через столько прошла, что врагу не пожелаешь!
-Мама - протянула она, прислонившись спиной к стене. Вставать с низенькой скамейки не хотелось. Ноги нещадно гудели и болели. Побегай весь день по городу. Яна расклеивала листовки. Платили немного, но Яна копила каждую копейку.
А через пару часов предстояло собираться в ресторан, где девушка работала посудомойкой. По сменам. Но выходных у Яны всё равно не было. В свои выходные она трудилась у нескольких пожилых одиноких старушек, за которыми подвязалась присматривать. Кому лекарства, кому продукты из магазина принести, кому в квартире убраться или поесть сготовить. Капельницы научилась ставить, уколы.
-Хочешь жить, умей крутиться - вдалбливала мать с малолетства. Она и сама раньше выбивалась, как могла. Работала, то там, то сям. Но из-за частых переездов, у матери Яны постоянной работы не было. Они всю жизнь как будто скрывались от кого-то и при этом мама всё время пыталась устроить свою личную жизнь. Она раньше красавицей была. Яна даже перед подружками гордилась за свою маму. Ей бы актрисой быть или женой какого-нибудь олигарха. Она поначалу и искала среди таких, но кому из олигархов нужна уже немолодая и замученная на трёх работах баба с ребёнком? Всем молодых подавай, да ухоженных. Маникюр, педикюр и прочее.
Яне было жалко свою маму. Не зная чем ей помочь, Яна училась на одни пятёрки и планировала своими силами поступить в институт. Но когда ей исполнилось тринадцать лет, к матери Яны пристрял невзрачный мужичонка. Забить, прибить. По сантехнике соображал, деньжат иногда подкидывал да цветочки дарил и неизменно бутылка шампанского. Янка отсылалась к подружкам с ночёвкой, а мать со своим ухажёром проводили романтические вечера. Чем дальше, тем глубже засасывала привычка пить после тяжёлых трудовых будней.
Не шампанское уже в ход шло или пиво, а что покрепче. Мама Яны стала раздражительной, со своим сожителем всё чаще скандалила. Кричала, что если бы её отца не убили бандиты, пришедшие к власти, то жила бы она сейчас в такой роскоши, что её сожителю даже и не снилось и уж тем более, никогда бы она не обратила своего царского внимания на такого забулдыгу, как он.
После этих слов обычно следовал удар по лицу и наутро, Лиля шла на работу с красочным фингалом под глазом. Да, маму Яны звали Лиля. Лилия Юрьевна Попова. Обычные имя и фамилия у женщины с необычной благородной внешностью от которой при чрезмерном злоупотреблении алкоголем вскоре осталось лишь воспоминание.
Сожитель Лили однажды не вернулся с очередного калыма. Чуть позже его нашли убитым. Лиля его с трудом опознала, когда её позвали. После этого, её попойки продолжились уже в одиночку. С хороших работ послетала, устроилась за копейки полы мыть в одну контору. Яна взрослела и её мечты о поступлении в институт так и остались мечтами. Мать уже даже вскоре совсем на работу ходить перестала. Только одно у неё было - где достать выпить. Допилась до того, что в больницу загремела в тяжёлом состоянии. Алкогольный гепатит.
Яна с ума сходила от безысходности за мать. Чуть ли не волосы на себе рвала. Ведь она не была же такой! Почему? Почему?
-Мне плохо, Ян - отозвалась мать из зала. Квартирка была однокомнатной, досталась самой Яне по счастливому случаю. Бабулька одна безродная завещала ей, сама умерла. А до этого они с матерью ютились в коммуналке.
-Мам, ну ты только из больницы. Зачем ты опять пила? - Яна присела на край дивана, всматриваясь в лицо матери. Совсем она плоха стала.
-Мне, наверное, уже недолго осталось. Ты меня, пожалуйста, не перебивай ...
Лиля с трудом приподнялась. Яна подложила ей подушку повыше и помогла сесть.
-Ты молодая ещё, мам. Зачем уже хоронишь себя? Тебе просто нужно больше не пить водку, принимать лекарства, которые я тебе купила. Они дорогущие, между прочим и не пропускать визиты к врачу. Периодически лежать в стационаре. Если всё соблюдать, то можно ещё даже очень долго пожить. А тебе до пятидесяти ещё далеко.
Лиля покачала головой, усмехнувшись уголками своих потрескавшихся губ. Лицо её было желтоватым, под глазами тёмные почти чёрные круги.
-Это не жизнь. Я так и не смогла смириться с такой нищетой. Яна у меня раньше было всё. Понимаешь? Мне отец ни в чём не отказывал и звали меня раньше по-другому. Знаешь как? Пришло время тебе всё рассказать. А то умру, так и не узнаешь ничего. Я - Екатерина Олеговна Шереметова. Восемнадцать лет назад, будучи беременной от Захара Савельева, я сбежала из собственного дома, где в подвале пытали моего отца ...
Лиля-Катя откинулась на подушку и прикрыв глаза, погрузилась в воспоминания. Это было тяжело, но Яна должна знать всю правду. Ей предстоит скоро остаться совсем одной и она имеет право знать, что у неё где-то имеется обеспеченный папаша, который даже не подозревает о её существовании. В том, что именно Захар Савельев её дочери, она почему-то не сомневалась.
***
Захар свободно вошёл к себе домой, неся на руках смеющуюся Венеру. Девушка весело болтала своими стройными ножками, обхватив Захара за шею. Побывать в его доме - было её основной целью. Она непременно добьётся, чтобы её любовник развёлся со своей клушей женой. Видела она её как-то издалека, ничего примечательного в этой женщине нет.
-Ты какое вино будешь? У меня коллекция, как в хорошем винном погребке - с гордостью произнёс Захар, осторожно опуская Венеру на диван. Девушка же его отпускать не хотела. Их поцелуй был неприлично долгим и слишком откровенным. Распалившись от страсти, они не замечали ничего вокруг, пока покашливание Миланы не привело Захара в чувство.
Затуманенным взглядом он повернулся к дочери. Захар совсем забыл, что Милана с матерью не полетела и предпочла остаться с ним.
-Так вот значит как? Мама не успела улететь, как ты ш*** привёл? - не стесняясь в выражениях, громко произнесла Милана. Она с нескрываемым презрением смотрела на Венеру, испепеляя её взглядом.
-Следи за языком. Мы с мамой разводимся. Так что имею право - быстро произнёс Захар, спешно застёгивая пуговицы у кипельно-белой рубашки.
Милана в бешенстве топнула ногой.
-То есть как это разводитесь? А я? А меня вы спросили?
-Это наше личное с мамой дело. На тебе не отразится никак. Мы как любили тебя, так и будем продолжать любить и ты ни в чём не будешь нуждаться. Ну, а с кем жить и где жить, сама выберешь. Мама сюда уже навряд ли вернётся.
Милана слушала отца и не верила своим ушам. Они с мамой казались ей образцом идеальной семьи. Юная девушка сжала кулаки, уже с ненавистью глядя на оскорблённую Венеру. Та поправляла своё коротенькое красное платьице с вызывающе-откровенным декольте, приглаживала свои густые тёмные волосы, водопадом спускавшиеся чуть ниже спины. Её карие глаза с томной поволокой горели гневным огнём, который девушка старательно подавляла. Что это такое? Какая-то маленькая соплячка так посмела её оскорбить и Захар так спокойно это воспринял?!
-Я пойду - бесстрастным тоном произнесла она, даже не глядя на своего любовника. Пусть прочувствует глубину её обиды и проучит свою невоспитанную девчонку. Венера была в расстроенных чувствах. Если от жены можно избавиться, то от дочери подростка уже никак. Если только родить общего ребёнка, а портить фигуру пока ненужной беременностью, Венера не собиралась. Детей она не любила. Травма из далёкого детства.
-Подожди минуточку - сквозь зубы процедил Захар и схватив дочь за руку, потащил девчонку на улицу. Его совсем не устраивало, что Милана собралась свои детские капризы ему показывать. Он имеет право любить и быть любимым, если её не устраивает, то пускай улетает к матери.