В преддверии дня рождения Виктора Цоя вспомнили несколько знаковых песен группы «Кино».
«Группа крови»
Премьера песни состоялась в июне 1987 года на фестивале Ленинградского рок-клуба, восторгов она не вызвала. Зато с выходом альбома «Группа крови» в январе 1988-го ситуация изменилась: заглавный трек на тот момент стал едва ли не главной приметой «Кино».
Как появился хит доподлинно неизвестно, но, согласно истории актёра Александра Баширова, вхожего в ленинградскую рок-тусовку, именно он оказал непосредственное влияние на появление песни.
«Я тогда был одет в чёрную морскую шинель — взял её у костюмеров на студии — и в китель, вернее, в куртку, танковую дерматиновую. И вот здесь, на предплечье, хлоркой был сделан ромб, а на нем — цифра 3 <…> Я сказал Виктору, что это группа крови — пошутил, а он назвал так песню, там слова есть “группа крови на рукаве, мой порядковый номер” и так далее. Я потом над этим смеялся: “Витя, ты как Анна Ахматова: “Когда б вы знали, из какого сора растут стихи, не ведая стыда!”».
«Пачка сигарет»
Во время работы над фильмом «Игла» Рашида Нугманова Цой сделал несколько музыкальных набросков. Один из них совместными стараниями Виктора Робертовича и Юрия Каспаряна (сочинившего соло) превратился в песню «Пачка сигарет». По словам Каспаряна, сочетания нот он подбирал «математически».
Цой считал «Пачку сигарет» удачной и изначально хотел сделать её заглавной в седьмом студийном альбоме, но в итоге передумал.
«Там на самом деле была мысль чисто математическая. Ноты я подбирал просто так — какие попадались и мне казались уместными. И получилась неплохая мелодия. А там всё очень четко, выверено математически. Очень изящно, если на всё это смотреть. Мне просто нравится гармония, алгебра — это всё очень интересно», — говорит Каспарян.
«Звезда по имени Солнце»
Ещё одной песней «игловского» периода стала «Звезда по имени Солнце», которая и дала название седьмому альбому. По словам Нугманова, именно на его гитаре Цой, живший в доме режиссёра во время производства картины, впервые сыграл «Звезду…». Композиция озвучила вступление картины, а после премьеры звучала в каждом дворе. В 1989 году Виктор был признан лучшим актёром года по версии журнала «Советский экран»: и без того популярный рок-музыкант стал идолом для целого поколения.
Запись окончательного варианта всего альбома велась на студии Валерия Леонтьева зимой 1988-1989 гг. Несколько лет участники группы не получали авторских отчислений за «Звезду…», так как её официальное издание состоялось только в 1993 году.
«Могу совершенно точно сказать, что и “Звезду…”, и “Место для шага вперёд” Цой написал в Алма-Ате. Знаю, потому что придумывал он их на моих глазах, на моей гитаре <…> Насчёт “Места для шага вперёд”... Это было во время озвучения “Иглы”, где-то в марте 1988 года, наверное. Виктор тогда и эту песню придумал. Он потом впервые спел её у нас дома. Все сразу поняли, что она про Алма-Ату, а строка: “У меня есть братья, но нет родных” — это о нас с братом», — вспоминает Нугманов.
«Хочу перемен!»
Цой написал о переменах в самом начале 1985 года — до Перестройки — и, по словам музыкантов «Кино» и утверждениям самого автора, не вкладывал в песню протестных смыслов. Впервые она прозвучала на IV Фестивале Ленинградского рок-клуба в 1986-м, где среди зрителей был режиссёр Сергей Соловьёв. Он искал для своей новой картины «Асса» подходящую закрывающую композицию и попросил Цоя придержать официальную премьеру трека. Виктор согласился, однако впоследствии называл песню «вставным зубом» фильма, не поняв, зачем она там прозвучала.
«Хочу перемен!» вышла в сборнике «Последний герой», который записывался на студии Валерия Леонтьева той же зимой, что и «Звезда…». Сведение пластинки проходило в пригороде Парижа на студии Studio du Val d’Orge.
«В наших песнях нет никаких сенсационных разоблачений, но люди по привычке пытаются и здесь найти что-то эдакое. И в результате “Перемены” стали восприниматься как газетная статья о Перестройке. Хотя я её написал давно, когда ещё и речи не было ни о какой Перестройке, и совершенно не имел в виду никаких перестроек. Конечно, это не очень хорошо, но я думаю и надеюсь, что, в конце концов, всё встанет на свои места», — Виктор Цой.
«Кончится лето»
Черновой вариант песни появился весной 1990-го и в записной книжке Цоя был обозначен как «Жду ответа». Летом того же года музыкант записал композицию на портативной студии в посёлке Плиеньциемс, расположенном неподалёку от Юрмалы. Трек был доработан в сентябре-октябре 1990-го музыкантами «Кино» во время записи «Чёрного альбома» и получил название «Кончится лето».
Исследователи творчества Цоя до сих пор ведут споры относительно смысла песни. Некоторые утверждают, что текст пронизан «ожиданием скорого конца», но такая интерпретация устраивает далеко не всех. В 1990-м группа находилась на пике популярности, у Виктора было много планов будущее, в том числе и на музыкальное: готовился новый альбом, ставший в итоге «Чёрным» и последним, а также обсуждалась поездка в Японию.
«Кукушка»
В том же Плиеньциемсе Цой написал и «Кукушку». Полуготовый материал музыканты «Кино» доводили до ума под присмотром Юрия Айзеншписа. Он занимался продвижением последнего альбома группы и 12 января 1991-го даже устроил презентацию с пресс-конференцией. Средства от продаж пластинки были переданы родственникам Виктора Цоя, а также пожертвованы на памятник и организацию выставок.
«”Кукушка”… Да это очень личное. Я помню, как он её делал. Он целый день просидел в этом сарайчике, где была студия, то есть совершенно отдельно. Прямо чувствовалось, что серьёзное что-то происходит. До этого я её не слышал, только в Юрмале услышал. <…> Дело в том, что песни он придумывал сам, наедине с собой. Нам-то приносил всегда готовый материал, показывал… Так что я просто, думаю, был, может быть, даже единственный раз таким… косвенным свидетелем, как он занимался творчеством», — вспоминает Каспарян.
«Алюминиевые огурцы»
«Странная» песня с первого альбома «Кино» уходит корнями в студенческие годы Виктора Цоя. Музыкант вместе с сокурсниками был определён на сельскохозяйственные работы в один из колхозов. Дождь почти не прекращался, и серые огурцы казались сделанными из металла. Тогда у Цоя родилась строчка об «алюминиевых огурцах на брезентовом поле».
«”Алюминиевые огурцы” — это чисто фонетика, и, может быть, какие-то ключевые моменты, не связанные между собой и имеющие задачу вызвать ассоциативные связи. Фраза совершенно не имеет смысла. Эта песня — попытка полного разрушения реальности, какого-либо реализма. Можно назвать это реальной фантастикой. Можно в какой-то мере сравнить этот подход с театром абсурда Ионеско. Только у нас не мрачное разрешение элементов действительности, а более весёлое».
- Читайте также: Легендарные артисты, которые боялись сцены
Фото: соцсети
