Бабушка накопила миллион и держала всю сумму дома. И появилось беспокойство: второй этаж - невысоко. По стене проходит водосточная труба, так что ловкие людишки запросто заберутся.
Она разделила деньги на части и спрятала в разных местах. Рискуя свалиться с табуретки, двести тысяч спрятала на антресолях под старой корзиной, с которой за грибами когда-то ходила.
Двести тысяч сунула под большой холодильник. Завернула в бумагу и сунула. И так весь миллион.
В банке хранить боялась – доверия нет, а дома надежнее.
Бабушка вечерами любила сидеть на скамеечке во дворе. Приходили другие старушки, чтобы посудачить.
Бабушки – очень хорошие эксперты в области финансов – им палец в рот не клади. Все знают!
Одна бабушка рассказала, что в стране вводят специальную систему: если больше миллиона денег на банковском счете, то введут специальный налог.
Другая заметила, что банки и налоговая все знают: «Вот ты пенсию получила и за месяц потратила десятку. А где остальные пятнадцать? По чекам определят и поймут, что ты дома хранишь, копишь. Подсчитают – и к тебе. Налог платила? И под старость лет опозоришься».
Третья старушка рассказала про свою знакомую – тоже пенсионерку. К ней приходила медицинская сестра из поликлиники, чтобы здоровье проверить на дому. Мошенницей оказалась. Она гипнозом владела. Короче, одурачила пенсионерку и все накопления унесла. И ведь все про эту пенсионерку знала: и как зовут, и сколько лет, даже про семью все знала.
И припугнула, что сейчас у мошенников все пенсионеры преклонного возраста как на учете – база данных у них.
Вот такие жуткие истории – каждый вечер.
Очень страшно бабушке стало. Что делать? Отдать кому-нибудь на хранение. Дочери нельзя, потому что у нее муж выпивает. Все пропить может.
Выбор пал на внука. Он парень честный, и жена у него хорошая. Позвонила, внук пришел и деньги взял: «Ты, бабушка, дома ничего не оставляй. Заплати за квартиру, продукты купи и мне сразу звони. Знаешь, сейчас таких, как Раскольников, пруд пруди.
И спокойно бабушке стало: внук молодой и умный, можно ему доверять.
Весна прошла, и внук с семьей съездили отдыхать, за границей жили в дорогом отеле.
Когда вернулись, поменяли на кухне всю мебель, даже холодильник.
Бабушке внук сказал, что на работе платить больше стали.
А потом случилось неприятное: загулял внук. Оказывается, была у него другая женщина. Жена рассердилась и ушла с ребенком к своей матери. Уходя, решила неверному мужу насолить – бабушке позвонила и всю правду рассказала – про деньги.
Договорилась с дочерью – его матерью – вместе пошли разбираться.
Пришли, у парня лицо несчастное. Взглянул на бабушку, зло спросил: «Что? Бить пришла? Что стоишь? Бей давай, бей»!
Бабушка ответила, что бить не собирается. Только важно понять: зачем деньги потратил? Обманывал зачем? Она же ему верила!
Мать парня слезы платочком вытирала, ничего не говорила – от стыда.
Вскочил, в глазах бешенство: «Да, я вор, я жене изменял и врал. Мерзавец я! Рвите меня на кусочки. Хуже меня никого нет»!
Только бабушка громче закричала, откуда силы взялись? Голос как у молодой: «Истерику прекрати! Чего нюни распустил? Заплачь еще! Смотреть противно. Сначала наделал всего, а сейчас рубашку рвет. Видите ли – мерзавец он».
Сел парень, голову опустил.
Мать сказала: «Не могу вынести, мне сейчас плохо станет». И со слезами ушла.
Тихо в квартире. Спросила бабушка: «Делать-то что собираешься? Вылезать же надо. У тебя ребенок, девочка без отца расти будет. Что делать собираешься? Тебя спрашиваю».
Тихо ответил, что не знает.
Бабушка снова: «Жена может простить»?
Пожал плечами. И откровенность: «У меня с той ничего и не было. Увлекся я, бабушка. Удержаться не мог. Шли с ней в парке, и я поцеловал. Кто-то из подруг жены увидел. Донесли. Вот – ушла. Всё рухнуло, понимаешь, всё».
Жалкий такой, несчастный.
И у бабушки новое беспокойство – как тогда с деньгами. Вдруг что-нибудь учудит? Мужики в этом плане слабее женщин. Женщина наплачется – и дальше жить. А от мужиков всякого ожидать можно.
Примирительно сказала: «Ладно, про деньги забудь. Это я - старая дура - напридумывала страхов и ум потеряла. Сейчас решать надо, как тебе быть. Повинись, на колени перед женой встань. Пусть срок назначит, чтобы поверить тебе»
Внук сказал, что извинялся много раз, на колени вставал. Только она слушать не желает, рассердилась, обиделась.
Бабушка отошла, достала нательный крестик на шнурке, перекрестилась, крестик поцеловала.
Вернулась – села. Жалко внука – свой все-таки, родной. Что бы ни наделал – все равно жалко.
Неожиданно жена с отцом пришли за вещами. Ребенка с ними не было.
С бабушкой поздоровались, а на парня даже не взглянули.
Бабушка знак сделала, увела молодую женщину на кухню, а мужчины в комнате остались.
Спросила: «Сильно душа-то болит, Наташенька»? От ласкового голоса расплакалась женщина.
Бабушка рядом села: «Поплачь, милая, поплачь. Молодыми мы были. Мой как-то пьяным с работы пришел. Рассердилась я, в дом не пустила. Дверь перед носом закрыла, крикнула, чтобы шел туда, где пил. Он на лестнице сидел. Вижу – вышел во двор. Наблюдаю: куда пойдет? А он через дорогу, там моя незамужняя подруга жила. Тревога такая. Короче говоря, оделась и за ним. Примерно через час пошла. Что ты думаешь? Застала обоих. Ты поняла меня. Он сразу протрезвел. В ногах ползал. Отправила к его матери, подруге по щекам надавала. Что было, то и было. Месяц его в черном теле держала. Приполз. И я простила, потому что любила. Тебе советую: ломать легко, строить трудно. Неделю у матери поживи. Но ему надежду дай. Второго раза не будет. Он урок получил».
И прошептала: «Пойдем, как бы они там не подрались».
Жена сказала: «Мы у моей мамы пока поживем. Дальше видно будет. Все от тебя зависит».
И ушли.
Бабушке тоже идти пора. Внук немного повеселел. Хотел перед бабушкой на колени встать, но она не разрешила: «Я не икона. У Бога прощения проси, и пообещай Ему, что больше такого не будет. И обещание сдержи. Простит Отец наш Небесный. Милостив Он к нам, грешным».