Никакие пневмонии не могут помешать человеку, одержимому огородничеством.
Тем более тут огородом заниматься — это как в поддавки играть. С самим собой. Снизу — жирнейший рыхлый чернозем. Сверху — щедрый сияющий солнечный шар. Ночью — теплые ливни.
Только тут я поняла уровень мазохизма огородника северного.
Песенка «Мегаполиса» вспоминается. Которая на стихи Андрея Вознесенского. «Никагда-тириям-пам-пам-пам..Никагда!!!»
Никогда под Волоколамском не вырастет рукола по колено и шпинат, листья которого можно носить на голове заместо панамки. Никогда перцы и баклажаны не будут нежиться там в открытых грядках, обрастая плодами, как новогодняя елка украшениями.
Я вспоминаю свои чахлые черевишни, обложенные питательным конским навозом, обкопанные от рассвета до забора и облитые всеми видами противогрибковых снадобий.
Потом смотрю на красное безумие в своем здешнем саду. Не думаю, что когда-нибудь к одному из этих деревьев
приближались с тяпкой. Тонны три вишен и черешен готовятся превратить нашу семейную жизнь в Большую Битву за Компот.
- Чингиз, - спрашиваю хозяина, заехавшего за арендной платой. - А что вы-то делали с таким количеством ягоды?
- А ничего не делали.
- То есть как? Просто ели? Такое дикое количество?
- Ой, да не ел этого никто. Лучше на рынке купить узбекскую, она слаще. А эти так, для красоты.
То есть они у вас просто падали на землю... понимаю.
Тут у всех «просто падает». Если на центральных улицах акимат — местная мэрия — высаживает в основном дубы, вязы и прочую мощную растительность, дающую наиболее качественную тень(а без тени в Алматы летом никуда, без тени ты тут — тварь дрожащая, хорошо пропеченная), то весь частный сектор порос абрикосами, вишней, черешней, шелковицей, грецким орехом. Все это в должный час усыпает улицы фруктовым ковром, потому что — никто не ест. И не собирает. Лучше узбекских купят.
Я боюсь смотреть на здешних голубей, они на каждом шаге рискуют сесть на шпагат под собственным весом.
Плаваешь в бассейне. Губами срываешь вишенки с ветки. Густой вишневый вкус, кислота, сладость. Косточкой можно плюнуть за забор — нехай растет.