В просторный зал заседаний, где в одной части, на небольшом возвышении, располагались и длинный стол, и приставленная трибуна, а в другой, прямо напротив, размещались расставленные рядами жёсткие стулья, утомлённые напарники прибыли к половине восьмого вечера. Внутри уже собра́лся оперативный состав, не задействованный в дежурной смене и включавший, кроме именитых «убойников», другие служебные направления. Кравцов взял небольшую паузу: ему требовалось время, чтобы изучить представленные материалы. Образовавшийся промежуток «забили» выступлением профессора психологии; он должен был довести личностный портрет предполагаемого убийцы.
На вид мужчина оказался невысоким, похожим на обычного сотрудника научно-преподавательской сферы; не в меру располневшая фигура облачалась в дорогой костюм-тройку, отличавшийся темновато-серой расцветкой; в силу почтенного возраста, явно перевалившего за пятьдесят лет, верхняя часть головы давно уже облысела; на лице присутствовала поседевшая, аккуратно подстриженная бородка; серо-зелёные глаза, живые и въедливые, выражали аналитический ум, прозорли́вую проницательность и присущую профессии высокую эрудицию; во взгляде читались такие моральные качества, как холодная рассудительность, амбициозная значимость и вычурная жеманность. Несмотря на излишнюю тучность, он выглядел необычайно подвижным и предпочитал не сидеть, а вышагивать из стороны в сторону.
Начал он с нормального предисловия, то есть посчитал необходимым представиться:
- Я профессор психологии, Семёнов Павел Харитонович.
Далее, научный сотрудник перешёл к основной части просветительской речи:
- Мне поручено, совместно с вами, построить психологический портрет предполагаемого преступника. Надеюсь, всем вам должно быть известно, есть три основные догмы, направленные на поимку умалишённых маньяков: во-первых, необходимо ответить на вопросы, что же конкретно им движет, – жажда ли власти, превосходство ли над кем-то, или непременное созерцание неимоверных страданий; во-вторых, следует попытаться думать практически так же; в-третьих и, наконец, в-последних, внимательно изучать, как он ведет себя на местах происшествий. Из сделанных наблюдений – а заодно и изученных материалов – в нашем случае проясняется, что мы имеем дело с человеком, в обычной жизни являющимся совершенно нормальным; то есть он легко сумеет пройти любой психологический тест и никак не проявит маниакальной, истиной сущности. Говоря простым языком, для того чтобы он превратился в безжалостного убийцу, нужен некий катализатор, отрицательно воздействующий на травмированную, безвозвратно поражённую, психику.
- Простите, а как Вы, уважаемый профессор, думаете: что должно подвигать кровавым убийцей в нашем – конкретном! – случае? - внезапно, не вставая с занимаемого места и не спрашивая нормального разрешения, из середины зала своевольно выкрикнул Бирюков.
Все, кто сидел впереди, с недовольными минами оглянулись, злобным шёпотом зашушукались и выразили чересчур любопытному «лейтенантику» неприкрытое недовольство; никто из старших сотрудников не смел понять (как?!), каким образом «никчёмному» новобранцу, только-только оказавшемуся в сплочённой оперативной семье, вдруг приходит шальная мысль, позволяющая нарушить установленный процедурный регламент (аналогично посчитали и сидевшие сзади). Учёный же муж словно и не обратил на допущенную вольность никакого внимания, а спокойно ответил на поставленный резонный вопрос, по его именитому мнению всецело уместный:
- Однозначно сказать здесь крайне проблематично. Однако – что представляется наиболее вероятным! – ещё в детском возрасте – либо же в ранней юности? – тот человек получил какую-то серьёзную душевную травму. Должно быть, первым предвестником стал уход из семьи одного из родителей, скорее всего, безнравственного отца? Впоследствии, считая, что истинным виновником образовавшихся бед явился несчастный ребенок – непременно похожий на неверного мужа и обязательно равный по полу! – озверевшая мать вымещала на нём всю жгучую и лютую ненависть, копившуюся в ней с каждым годом всё больше и больше. Издевалась она над маленьким мальчиком, скорее всего, с невероятной жестокостью – поступала исключительно бесчеловечно и воистину бессердечно, на подсознательном уровне воспитывая в забитом ребёнке аналогичные качества. Возьмусь предположить, что женщиной она была сравнительно полной, потому что в выборе последующих жертв похожее качество является признаком если не главным, то, по крайней мере, немаловажным, а возможно, и самым определяющим, - маститый профессор, уставший от нелёгкого монолога, взял краткую паузу, глотнул из поставленного на стол гранённого стакана минеральной воды, а следом перешёл к завершавшей стадии ознакомительной лекции: - Скажу честно, дело будет не из простых. Интересующий человек ничем себя в обычной жизни не выдаёт; в повседневных условиях находит общий язык и просто и незатейливо. Будущих жертв он ловко привораживает притягательной, похоже миловидной, персоной, легко усыпляет их изначальную бдительность, а потом – когда, по его мнению, наступает благоприятный момент – переходит к активным безумствам. Особенное внимание хочу обратить, что дополнительным катализатором, помимо естественной полноты, присутствует нечто совсем иное, видимо ничуть не менее значимое.
- Вероятное раскрытие или простая, но необузданная жажда отмщения? - опять выкрикнул Бирюков, как будто хотел сойти за самого умного; не дождавшись научного ответа, он отчётливым тоном заметил: - И ещё нескромный вопрос: зачем он насилует мёртвые трупы?
Опять на него неприветливо оглянулись, но говорить ничего не стали, прекрасно понимая, что во всяком коллективе существуют заумные личности, неусидчивые и непонятливые, не привыкшие считаться с другими; обычно такие люди не «вылезают» из постоянных взысканий. Что касается миролюбивого лектора, никаких карательных намерений он, естественно, не вынашивал; напротив, по его единоличным суждениям, если ознакомительное наставление плавно переходило в совещательный семинар (что ж?) – в его длительной практике то был случай отнюдь не рядовой и, уж точно, не первый. Итак, отвечая на вовсе не сложный вопрос, уважаемый профессор спокойно продолжил:
- Вполне возможно, что – как изволил заметить молодой человек – для страшной мести сумасшедший мужчина выбирает следующую жертву заранее. Можно предположить, он всячески старается её приручить, располагает к привлекательной внешности и усыпляет присущую настороженность. Когда она полностью подпадает под манящие чары и когда потенциальная мученица готова идти за ним хоть куда… он наносит решительный удар и вымещает всю ярую ненависть, беспощадную и жестокую. Что ж, наверное, да, мы имеем дело именно с предположенным случаем. Насчёт вступления в половую связь с убитыми жертвами, хм? могу лишь предположить, что его подсознательная психика поражена до такой неестественной степени, что наивысшего возбуждения он достигает в кульминационный момент продолжительных издевательств. Но и это ещё не всё! Главное в возникшей ситуации – кровавые развлечения нравятся ему всё больше и больше, а значит, зверские убийства будут продолжаться и далее.
Засим просветительское мероприятие то́тчас же прекратилось, потому как вошёл подполковник Кравцов и, поблагодарив учёного лектора, разрешил ему удалиться; сам же он перешёл к наспех подготовленному итоговому докладу.
- Теперь давайте вернёмся к нашим «баранам», - начал он, удерживая многотомное уголовное дело, - я понимаю, конечно, что штатные психологи делают сыскную работу аналогично оперативным сотрудникам и что обязательно нужно прислушиваться к тем значимым постулатам, какие они доводят. Однако целиком опираться на вымышленные теории лично я бы не посоветовал. Как правило, ими рисуются домы́сленные портреты, на деле же почти всегда выходит совсем по-другому. Что касается меня? Я не предполагаю, что движет безумным маньяком, но непременно хочу те настоящие мотивации выяснить. Для осуществления моих нормальных задумок – как вы, я уверен, все хорошо понимаете? – вначале его необходимо как можно быстрее поймать. А уж та-а-ам!.. Не сомневайтесь, мы его как следует порасспросим и совершенно точно определим, является ли он натуральным психом или же нет. Последнее утверждение должно прочно засесть в голове у каждого отдельного индивида – это понятно?
По рядам пошёл одобрительный гул, означавший, что благодарные слушатели целиком разделяют предвзятое мнение. Не останавливаясь надолго и особенно не зацикливаясь, влиятельный подполковник продолжал вносить предельную ясность:
- Внимательно изучив представленные материалы, я пришёл к определённому выводу, что все четыре жертвы были с убийцей знакомы, беспрепятственно с ним общались, и даже пускали к себе домой, что наблюдается в последнем случае, произошедшим с сотрудницей Федосеевой. В её случае я думаю так, - легонько откашлявшись, Кравцов перешёл к подробному изложению, - извращённый маньяк заранее познакомился с экспертной криминалисткой, которая знала обо всех подробностях совершенных им преступлений. Через неё он получал необходимые сведения, позволявшие отслеживать, как проводится уголовное следствие. Неожиданно что-то, по-видимому, пошло не по плану… хотя, возможно, он неожиданно понял, что подкованная подруга слишком близко прибли́зилась к страшной разгадке? «Душегубец» – именно так предложено установить ему кодовый псевдоним – решил избавиться от губительного знакомства, пусть и полезного, но ставшего для него чрезмерно опасным. К чему я веду? Правильно, нам остаётся начать отрабатывать все бывшие связи покойной сотрудницы.
Подуставшие оперативники неловко зашевелились, что могло означать только единственное: пространная речь начальствующего докладчика подходит к конечному завершению. Однако, в противоположность сложившемуся мнению, говоривший офицер резко по́днял правую руку кверху, призывая всех к дополнительному вниманию:
- Но это ещё не всё! Поскольку обнаглевший маньяк сверх всякой меры активизировался, с сегодняшнего дня – и до особенного распоряжения! – от нашего управления в Царицынский заповедник, на каждую ночь, выделяется по два человека; они будут осуществлять ночное дежурство. Основные силы предоставляют земельное отделение и ближние смежники; но и нам требуется поучаствовать в ответственном предприятии, напрямую направленном на поимку изощрённого негодяя. Машины с собой не брать! Оставлять их в местном участке. Как добираться? Развозить всех будут на служебных автобусах, что называется, общим скопом, чтобы удобнее расставлять по назначенным точкам. Честь первыми заступать предоставится...
Начальник убойного отдела взял короткую паузу, а осмотрев присутствовавших служак, остановился на обоих напарниках:
- Бирюкову и Кирову. Сейчас девятнадцать часов пятьдесят минут, - непроизвольно он посмотрел на вытянутое запястье, - на расстановочный инструктаж вы должны прибыть не позднее половины одиннадцатого… Кстати, тот государственный номер, что вы передавали чуть ранее – как и следовало ожидать – проявился как липовый. Он числится за машиной ВАЗ-2109, записанной на некоего Кудрова Степана Илларионовича 1947 года рождения – а он! – согласно статистическим данным, давно снял её с регистрационного учета и отправил в утилизацию. Важная информация? Конечно, и требует тщательной, строгой проверки. Пока можете быть свободными: вам предоставляется время, чтобы подготовиться к ночному дежурству. Автомобилем займётесь завтра.
Неподготовленные сослуживцы получили команду, лишавшую нормального отдыха, какой полагается для восстановления растраченных сил, как духовных, так и физических; но, делать нечего, служба есть служба, они молча подня́лись с насиженных мест и, уныло опустив понурые головы, неторопливо направились к выходу.
Едва они оказались в управленческом коридоре, Роман вдруг отметил, что чуть поодаль, на расстоянии метров десяти от общего зала, стоит его давний знакомый Рожнов Михаил Витальевич; он проходил действительную службу в управлении по «наркоконтролю». Тридцатилетний мужчина, он не отличался высоким ростом, зато представлялся плотным телосложением; округлая физиономия, в сущности симпатичная, отличалась беспрестанно бегавшими красноватыми зенками; верхняя часть головы венчалась аккуратной причёской, состоявшей из коротко остриженных чёрных волос. Другой оперативник находился во внутренних органах отнюдь не малое время, а соответственно, давно уже знался с майором Кировым; где-то он с ним даже сдружился, но, опять-таки, в допустимых пределах. Нередко им приходилось работать на пару, а также оказывать друг другу товарищеские услуги (как по служебному направлению, так в общем-то и не только). Заметив «загруженного» приятеля, выходившего с занудного совещания, дожидавшийся коллега недвусмысленно показал, что приглашает Романа приблизиться.
- Подожди меня здесь, - сказал старший оперуполномоченный тоном, не терпевшим никаких возражений, - я скоро!
Он отошёл к знакомому смежнику. Едва они сблизились, Рожнов сразу же перешёл к конкретному делу:
- Я слышал, «бандитствующие» кавказцы на тебя серьёзно «наехали» и предлагают купить благополучное существование за несравненно крупные деньги?
- Да, - согласился недобрый майор, делаясь не в меру ожесточённым (он чётко давал понять, что подобная ситуация не вызывает приятных эмоций), - в пустом мешке острого шила не утаишь.
- Ситуация, конечно, печальная, если не патовая… - второй оперативник по-товарищески, удручённо вздохнул, но уже через мгновение, обозначаясь заговорщицким видом, продолжал с выражением, склонявшим к какой-то заманчивой авантюре: - Кстати, я здесь отчасти и с действенной помощью. Какой? Сейчас поясню. Ты, наверное, слышал, что наш общий друг, он же Корян, три дня назад получил крупную партию левого «кокса»; общим весом она достигла килограммов примерно тридцать.
- Вот гад ползучий! - искренне возмутился Роман. - А мне сказал, что у него нет ничего – получается, обманул?
- Это как раз и понятно, - представитель наркотического контроля продолжал посвящать в некие подробности, известные ему одному, - ведь он решил из Москвы благополучно «свалить», а весь имеющийся «товар» прихватить, походу, с собой. Ну и чего, что он не сильно высокого качества?! В какой-нибудь провинциальной дыре, типа Нижнего «Обосранска», к нему отнесутся с чутким вниманием и правильным пониманием.
- Откуда известно?
- У меня под ним сидит надёжный, обязанный мне, «стукачок», так что, можешь поверить на слово, информация достоверная, путём добытая регулярным. К чему я сейчас говорю? Послезавтра мы собираемся взять гнусного подонка вместе со всем его содержимым. Если что, где находится наркотический тайничок – мне отлично известно.
- Я тебя понял, Миша, - жёстко напрягся Киров (он явно показывал, что испытывает к предложенному варианту интерес нескончаемый, неподдельный, не в меру избыточный), - меня тут работой срочной чуть-чуть напрягли, но как только освобожусь, то сразу же звякну. Предположу, что завтра, скажем, - он на пару секунд замолчал, - около десяти часов вечера.
- Хорошо, - согласился Рожнов и направился к выходу.
Роман вернулся обратно, к скучавшему сослуживцу. Едва они поравнялись, так и не останавливаясь, на ходу неприветливо бросил:
- Пошли, «не хера» стоять тут и «сиськи попусту мять»! Заедем ко мне, умоемся да по-быстрому чего-нибудь перехватим – хорошенько поужинаем! Нам впереди ещё целую ночь стоять, и неизвестно ещё, что назавтра внезапно окажется.
Запрыгнув в «четырнадцатую», полицейские напарники, чуть отклонившись от намеченного маршрута, проехали к коттеджному дому старшего оперуполномоченного, где их встретила очаровательная красавица Ира. Пока она ушла хлопотать в роскошную кухню, предусмотрительный хозяин высказал весомое предложение:
- Советую принять душ: половину накопленной усталости скинешь, да и для общей гигиены не повредит. Знаешь ли, периодическая помывка, так или иначе, всё же необходима. Я сразу после тебя.
Никита вежливо отказался, пояснив, что предпочитает водные процедуры пораньше с утра.
- Как знаешь, - махнул рукой учтивый напарник, - а я уже три дня не был в ванной – пойду немного ополоснусь.
Он «пробарахтался» не менее двадцати минут, наслаждаясь чудодейственной свежестью. Услужливая девушка, за время его отсутствия, накрыла вечерний стол и, как вежливая хозяйка, присоединилась к приглашённому гостю. Чтобы развеять же́нины усомнения, а заодно и не заставлять скучать бездельного визитёра, она смущённо спросила:
- Я так понимаю, Никита, что на сегодня вы ещё не закончили? Мой скрытный супруг не считает нужным посвящать меня в детальные планы: он просто приходит, когда ему вздумается, и в точности так же, ничем не отлично, уходит. Иногда, правда, ест и спит дома, но счастливые проблески случаются редко.
- Да, у нас имеется одно ответственное задание, и оно, вероятно, затянется на весь остаток текущей ночи, - отвечал Бирюков на простодушный вопросик и, проявляя живой интерес, зада́л ей в чём-то похожий: - Тяжело, наверное, молодой, красивой девушке жить с человеком, которого практически никогда не бывает дома?
- Не то слово! - не скрывая особой печали, с обидой вскрикнула Ира. - Близких подруг и надёжных друзей у меня не имеется никаких. Сама я круглая сирота, начинала жизнь тяжёло: не было «ни кола ни двора». Но тут! Словно какой-то удивительный подарок небес, внезапно появляется Рома, с собственным домом, с шикарной машиной – мечта любой современной женщины! Он ухаживал за мной меньше месяца, а потом предложил переселиться к нему. Не долго раздумывая, я сразу же согласилась, а буквально через месяц мы с ним торжественно поженились.
- Жалеешь за проявленную поспешность? - спросил Никита и машинально неприветливо усмехнулся.
- Нисколечко! - призналась прекрасная девушка, оказавшаяся, паче чаяний, юною женою зрелого о́пера. - Он меня любит до сплошного безумия, да и я его в общем тоже. Нам бы ещё маленького ребёночка, тогда вообще стало б нескучно. Вот разве, к моей великой печали, «залететь» покамест не получается.
Не зная почему, неосторожная девушка непреднамеренно раскрывала сокровенные мысли, в тоске терзавшие беззлобную душу, незнакомому человеку, которого видела всего второй раз. Наверное, где-то на подсознательном уровне она всё-таки очень надеялась, что раз они являются неразлучными сослуживцами, то, возможно, верный товарищ сумеет образумить недобросовестного супруга, вечно за́нятого на службе и совсем не уделяющего времени домашнему обиходу (она вовсе не понимала, что муж у неё – человек государственный и что он не может принадлежать никому, помимо казённого долга). Возвращаясь к продолжению нехитрого разговора, благожелательная хозяйка решила выяснить ещё одно обстоятельство, по детдомовской привычке обращаясь по-свойски, сразу на «Ты»:
- А ты, Никита, москвич или где-нибудь селишься, типа, временным «поднаёмом»?
- Нет, живу я в ближнем Подмосковье, в небольшом посёлочке, расположенном между Зеленоградом и Хи́мками, – у меня там уютный, хотя и крохотный домик.
Он произнёс лишь название загородного селенья, но более точный адрес назвать не успел, потому как, закончив недолгое омовение и надев другую одежду, к накрытому столу пожаловал Киров; он предстал перед общим собранием во всей мужской красоте, чем невольно заставил прекратить любые приватные разговоры, доверительные беседы. Втроём они быстро перекусили, после чего ответственные напарники выдвинулись к новому месту службы.
К полицейскому отделению, где приказали собраться, они прибыли примерно за десять минут до ознакомительного развода. Прежде всего, проявив сыскное усердие, они успели ответственно выяснить, что в ночную засаду выделяется чуть меньше пятидесяти сотрудников, – чрезвычайный подход говорил об исключительном внимании, уделяемом сложному, точнее резонансному, преступлению. Сам совещательный инструктаж длился не дольше пятнадцати минут, а затем всех собравшихся сотрудников рассадили по двум автобусам и стали развозить, выделяя каждому строго определённую точку.
Управленских оперативников, считавшихся наиболее опытными, поставили в непосредственной близости от основного участка, где выявлялись страше́нные трупы. Оставшись наедине, Роман не замедлил высказать разумное предложение, не лишённое здравого смысла:
- Нечего нам «дуру зря гнать» – давай спать по очереди. Смена в пять, значит, по три часа у нас есть. Ты ложись первым, а я тебя подменю.
Так и поступили. Никита, закутавшись в тёплую куртку, всегда имевшуюся в личном автомобиле и предусмотрительно захваченную в ночное дежурство, присел на тёплую землю; он прислонился спиной к сосновому дереву и моментально заснул. Проспал младший лейтенант ровно до двух часов, пока старший оперуполномоченный не разбудил на подменную службу. Они быстренько поменялись. Опытный сыщик в ту же секунду отправился спать. Однако отдыхать Кирову так и не посчастливилось… Едва часовые стрелки перевалили за три часа ночи, как его растолкал беззастенчивый новобранец, проявлявший чрезмерно ревностное усердие.
- Послушай, Роман, - произнёс он еле слышимым полушёпотом, - погляди-ка внимательнее туда, - указал он в западном направлении, - ты обязательно должен – это! – увидеть.
Машинально взглянув на часы, рассерженный майор хотел было чертыхнуться; но смекалистый воспитанник приложил указательный палец к губам и одновременно вытянул правую руку, показывая прямое направление, куда необходимо смотреть. Профессиональный оперативник, протерев не в меру заспанные глаза, остро вгляделся в беспросветную темноту. Хотя и не сразу, но ему удалось разглядеть слабое, беспрестанно прыгающее мерцание.
- Что это? - поинтересовался Роман, сверкая взглядом, наполненным и интересом и гневом.
- Не знаю, - пожав плечами, оправдался молоденький лейтенант, - потому-то и разбудил. Вначале я увидел, как неподалёку останавливается легковая машина. Я почему-то не придал обыкновенному факту большого значения. Но вот потом! Когда от неё задвигалось странное освещение, я и подумал, что кто-то сюда идёт, заметь, очень медленно, вероятно, отягощен какой-то тяжёлой ношей. Дальше я подумал, что если он не проверяющий – ведь руководству должно быть известно, где находятся расставленные посты – то обязательно тот самый, кого мы с нетерпением и выслеживаем.
- Возможно, - согласился с ним Киров, обретая вид спокойный и, в то же время, задумчивый, - напрямую удостовериться можно в единственном случае – если взять и потихоньку приблизиться.
Не включая карманных фонариков, осмотрительные напарники осторожно задвигались к диковинному объекту, привлёкшему их пристальное внимание. До него оказалось не меньше двух сотен метров. Медленно наступая и оказываясь всё ближе, постепенно они различили смутные очертания человека, волокшего нелёгкую ношу и светившего светодиодным устройством. Двигался не спеша. Становилось очевидно, что перемещаемый предмет является несравненно объёмным, а главное, что странного носильщика он чересчур тяготит, значительно напрягает.
