"...Сашка утром в воскресенье тоже спешил на рыбалку, а когда возвращался, с гордостью показывал ведро:
- Посмотри-ка, какой я молодец! Сегодня ужин у нас такой, что пальчики оближешь!
Люда заглядывала в ведро и видела там живого карпа. Вот только радости она от увиденного не испытывала. Не могла она жарить живую рыбу, представляла, как карпу сейчас больно..."
Читайте: Училка
У Параски глаза были на мокром месте. Всю свадьбу она то и дело смахивала слёзы. Когда ей дали слово, то говорила сбивчиво, дрожащим голосом, желала молодым долгих и счастливых лет. Люда смотрела на тётю Прасковью, ставшую для неё свекровью, с нежностью, а в конце вечера назвала её "мамой".
Произошло это неожиданно для самой Людмилы. Подвыпивший сват, а на эту роль был выбран Григорий, отец Вени, сказал, что свекровь должна дать наказ своей невестке. Параска, не умеющая говорить громкие слова, тем более на публику, начала заикаться:
- Ты... Людмилка, теперь женка, а это значит, что ты шея, а мужик твой - голова. КудЫ шея повернёт, тудЫ и голова посмотрит. Сама знаешь, как я к тебе отношусь, люблю не меньше, чем Сашку своего. При всём честном народе заявляю, что всегда на твоей стороне буду, как бы ни сложилось у вас! Потому как ты не невестка мне, а дочка, самая что ни на есть родная.
Параска всхлипнула и закрыла лицо своей натруженной шершавой рукой, на которой выделялась каждая жилка.
- Не плачьте, пожалуйста, не надо, МАМА...- вырвалось у Люды. Она обняла Параску, которая и раньше была для неё родным человеком, а сейчас официально стала родственницей.
После слова "мама" Прасковья заплакала ещё громче. Следом за ней прослезились и другие женщины, знавшие, какой крепкой дружбой была у покойной Анны и Прасковьи. И даже мать Тани Нина пустила слезу, хоть и искоса поглядывала всегда на Люду, похожую внешне на её дочь. Одной Александре Александровне было не слишком приятно слышать такие слова от падчерицы в адрес другой женщины. Её саму "мамой" Люда так и не смогла назвать, хотя общий язык они друг с другом всегда находили.
Сашка смотрел на всё происходящее и ждал, когда же всё закончится. Смотрел на свою красавицу жену в белом платье. Не терпелось ему поскорее снять с неё наряд, чтобы наконец-то она стала его не только в мечтах, но и наяву.
Люду предстоящая брачная ночь пугала. Чего боялась, и сама не знала, успокаивала себя тем, что все через "это" проходят и что боязно только сегодня. Для неё всё то, что должно было случиться, было ещё тайной, которую предстояло этой ночью разгадать. Завтра они с Сашей уже придут за стол настоящими мужем и женой...
***
- Даже не верится, что мы с тобой будем жить отдельно, - сказал Саша, когда они переступили порог квартиры. Он осмотрелся по сторонам и отметил, что ещё стоит запах свежих обоев и краски. Сходил на кухню, чтобы увидеть холодильник, документы от которого им сегодня на свадьбе показал Игнат Иванович. Затем заглянул в зал, где стоял чёрно-белый телевизор. Это тоже был подарок председателя.
- Всё благодаря моему отцу. Это он когда-то позаботился, чтобы у нас с мамой была отдельная квартира, потому что в своём доме женщине одной жить тяжело. Теперь это всё наше с тобой.
- Не-а, - отрицательно помотал головой Сашка. - Это твоя квартира, ты в ней прописана, а я здесь никто, к сожалению. Но меня это меньше всего сейчас волнует, главное, что ты моя, вся моя...
Он старался быть нежным, сдерживал себя, как мог, хотя у него это слабо получалось. Горячий и нетерпеливый, он сгорал от желания... И Люда после всего, что между ними произошло той ночью, чувствовала только боль...
***
Прошёл год.
Время пролетело быстро и незаметно. Люда по-прежнему училась очно, а Саша приезжал осенью и весной на сессии. Он старался сдавать зачёты и экзамены, чтобы не было хвостов. Лидия, приехавшая на учёбу, надеялась, что они будут проводить время вместе, но Саша показал ей обручальное кольцо на правом безымянном пальце. Изменять жене он не собирался. Поэтому поспешил объясниться с Лидией:
- У меня теперь всё по-другому, так что извини...
Женщина была расстроена, её муж частенько распускал руки. Когда она проводила время с Сашкой, считала, что мстит таким способом. И теперь все нехорошие слова, сказанные мужем в её адрес, не звучали так обидно.
- Видела твою женку, красивая она, ничего не скажешь, усмехнулась Лида. Интересно, что будет, если я расскажу ей, как ты лекции пропускал, чтобы со мной остаться, а она вечерами конспекты вместо тебя переписывала? Не боишься?
- Ни капельки. Говори всё, что хочешь, но тогда мы с Людой ещё не были мужем и женой. Да и не из тех она, кто верит разным сплетням. Так что можешь и не стараться, тебе не удастся нас поссорить.
Лида обиделась и перестала с Сашей разговаривать. Здоровалась сквозь зубы и отворачивалась, делала вид, что не замечает его вовсе. Только Саше всё это было на руку. Для него существовала одна женщина в мире - это Люда. Он мог раза два или три прийти в корпус, где она училась, чтобы увидеть её хотя бы издалека. Иногда что-то непонятное на него накатывало, и казалось ему тогда, что кто-то из одногруппников глаз положил на его жену. Хоть и не давала повода Люда для ревности, избавиться от этого чувства Сашка не мог. Всё потому, что не жаждала жена с ним близости, не стремилась поскорее оказаться с ним наедине. Порой он думал, что она избегает его, то ли боится, то ли не хочет быть с ним вместе. Тогда муки ревности становились невыносимыми. Однажды он не выдержал и спросил:
- Люда, мы видимся только в выходные. Я хочу быть с тобой каждую минуту, каждую секунду, а ты сопротивляешься.
- Но мне и к маме твоей надо сходить. Знаю, что ждёт она, и отец с тётей Шурой скучают, и крестника своего Никитку хочется понянчить. Оля говорит, что он плакать начинает, когда я ухожу, нравлюсь я ему. Хоть полгодика всего, а он уже всё понимает.
- У тебя на первом кто угодно, но только не я, - с обидой в голосе заметил Саша.
- Ты, конечно, ты у меня на первом месте, но и об остальных забыть я не могу, потому что они мои родные, - сказала Люда. Она не могла поговорить с мужем о том, что её волнует. Был он слишком горяч, настолько, что для неё близость с ним превращалась вместо радости в испытание. Рассказать об этой проблеме, посоветоваться Люде было не с кем, да и Саше сказать обо всём она стеснялась. Поэтому, как он правильно заметил, и находила предлоги, чтобы "этого" избежать. Во всём остальном она старалась быть идеальной женой. Готовила Саше одежду сразу на неделю, чтобы, когда она уедет, он ходил на работу в чистом. И еду оставляла хотя бы на пару дней. Потом Сашка ходил домой к маме. Параске в радость было усадить сына за стол и наливать ему его любимые супы: борщ или рассольник.
В деревне за это время произошли значительные перемены. Люди и раньше жили в агрогородке гораздо лучше, чем в других посёлках и городах, но Игнат Иванович продолжал стараться для людей. Благодаря тому, что колхоз по итогам прошедшей пятилетки снова оказался в лидерах, было выделено дополнительное финансирование. И наконец-то в посёлке смогли открыть звероводческую ферму и завезли первых песцов и норок. Далее планировалось открытие цеха по отделке шкурок и по пошиву меховых изделий.
Уже в то время всем рабочим мясо в местном магазине продавали по одному рублю десять копеек. В городе один килограмм такого же мяса стоил два рубля. На одного работающего в семье человека в месяц давалось по шесть килограммов дешёвой свинины, и этого вполне хватало. Молоко тоже продавали по себестоимости, без наценки. Один литр можно было купить за шестнадцать копеек вместо двадцати восьми, причём покупать его можно было сколько угодно. Всё это привело к тому, что людям незачем было держать хозяйство. Для чего оно, если всё продавали в магазине по достаточно низкой цене? Кроме того, в обед рабочие ходили в столовую, где их кормили сытным и бесплатными обедом.
Этого и добивался Игнат Иванович. Он видел, что люди устают на работе, и хотел, чтобы дома они не нагружали себе чрезмерно. Но здесь возникала другая проблема: чем занять себя в освободившееся время? Если раньше надо было кормить хозяйство, то теперь оставалось только обрабатывать огород. Для того чтобы мужчины не стали увлекаться беленькой, Игнат Иванович благодаря своим связям запустил в озеро карпа и даже омуля. Правда, последний в местном климате не прижился, зато карпа ловили. Теперь в выходные дни мужчины спешили на рыбалку, а потом хвалились один перед одним своим уловом.
И это было ещё не всё. Для детей работников колхоза детский сад, а также посещение музыкальной школы, которая к тому времени тоже была построена, стало бесплатным.
Местные жители иногда шутили, говорили, что живут при коммунизме, а председатель радовался, что смог улучшить жизнь своих работников.
Сашка утром в воскресенье тоже спешил на рыбалку, а когда возвращался, с гордостью показывал ведро:
- Посмотри-ка, какой я молодец! Сегодня ужин у нас такой, что пальчики оближешь!
Люда заглядывала в ведро и видела там живого карпа. Вот только радости она от увиденного не испытывала. Не могла она жарить живую рыбу, представляла, как карпу сейчас больно.
- Не могу я, Саша. Извини, но не могу.
- Не пойму я тебя. Так говоришь, как будто я тебя зажарить прошу не рыбу, а человека. Ладно, я не гордый, сам почищу и пожарю.
Люда ничего не отвечала и на мужа не обижалась. Просто думала, что разные у них взгляды, не так смотрит Саша на мир и на всё живое, как она.