Начало
Влад Любомиров откинулся на спинку мягкого кресла и позволил себе расслабиться. Если его друг и компаньон Семён Якубовский вошел в кабинет, глупо хихикая, значит, он что-то придумал. А это существенно приближает их компанию «Глобинн – Глобальные инновации» к заветной цели стать могущественной коммерческой империей. Несмотря на громкое название фирмы, её штат состоял из трёх человек, а сама «Глобинн» располагалась в арендованной двухкомнатной квартире на первом этаже старого дома по улице Горького. Но это всё мелочи. Любомиров не сомневался, что благодаря сплаву бизнеса (Любомиров) и науки (Якубовский) они скоро окажутся на вершине мира.
Любомиров вскочил, стряхнув несколько хлебных крошек с идеально отглаженных брюк, и подвинул стул другу.
– Ну-ну, – сказал он. – Не томи. Ты же знаешь, что с этим заказом я гастрит себе заработал.
Якубовский хихикнул и попытался засунуть за пояс край мятой рубахи, торчащий из давно не стиранных джинсов. Однако опрятнее он не стал. Рядом со своим шефом, другом и компаньоном он всегда чувствовал себя неловко. Особенно в присутствии третьих лиц. В таких ситуациях Якубовский пытался подтянуть толстый живот (Любомиров по-спортивному строен) и уложить нестриженые космы (Любомиров всегда аккуратно подстрижен).
Якубовский кинул папку на стол и тяжело опустился на стул.
– Ну и задачку нам подкинули, – сказал он и прошёлся пятернёй по волосам. – Я не взялся бы за это дело, если не знал бы, что я гений.
Любомиров не мог сдержать улыбку. Всё-таки Сеня что-то нашёл. Он прыгнул в офисное кресло и на нём подкатил к приятелю.
– Рассказывай! Как нам заставить граждан нашего любимого города немного подержать в руках бесплатные рекламные газетки, а не отправлять их прямиком в урну, минуя свой примитивный мозг?
– Проще простого, – сказал Сеня, – люди должны получать удовольствие от чтения газет.
Любомиров нахмурился.
– Как? Ты собираешься детективы там печатать? Или выпекать газету из дрожжевого теста, а рекламу печатать шоколадом?
Сеня дотянулся до вазочки, стоящей на середине стола. Его толстые пальцы перебрали почти все конфеты, пока наконец гений фирмы не нашёл маленький шоколадный батончик.
– Знаешь ли ты, – сказал Якубовский, разворачивая конфету, – что у нормальных людей, например, нас с тобой, в коре головного мозга зоны, отвечающие за насилие и секс, разобщены? Но если, в результате дурного воспитания, происходит перекрытие этих зон, мы получаем любителя садистского секса.
Влад выжидающе постукивал карандашом по столу.
– Есть ещё один любопытный и полезный для нас факт. Мужчины с ампутированной ногой часто испытывают оргазм в фантомной конечности, особенно в стопе.
Глава «Глобинна» сначала вытаращил глаза, потом швырнул карандаш на стол и зашелся в пароксизме смеха. Якубовский надул губы. Влад, вытерев слёзы, спросил:
– Что за байки?
– Байки? Ты бы лучше литературу просматривал, а не курсы валют.
– Извини. Но как такое может быть?
– Всё дело в мозге. Область стопы находится по соседству с зоной гениталий. Опять же произошло перекрытие.
Любомиров щёлкнул пальцами:
– Я понял! Ты хочешь перекрыть две области головного мозга.
– Ну, по меньшей мере, проложить тропинку от сексуального возбуждения к чтению рекламных газет. Для этого нам много не надо. Человек десять профессиональных психологов и год индивидуальной работы с каждым клиентом.
Увидев вытянутое лицо своего компаньона, Якубовский затрясся от смеха.
– Испугался? Ты забываешь, что я гений, – Семён похлопал широкой ладонью по папке. – Тут лежит одна программка. Видоизменённая сетевая игра. В неё играют одновременно несколько тысяч человек. Моя игрушка, если мы запустим её в сеть, поменяет карту мозга геймера за несколько сеансов игры.
Глава почесал макушку.
– Без испытания? Мы не имеем права на ошибку.
– А я её уже испытал. На соседе. Он никогда раньше не здоровался. Теперь испытывает оргазм всякий раз, когда жмёт руку.
Влад заинтересовано подался вперёд:
– Ну и как?
– А! – Семён обреченно махнул рукой. – Приходиться от него бегать. Ручкается по десять раз на дню, да ещё долго не отпускает руку.
***
– Дура! – лицо Комарова покраснело от злости. – Ты куда газеты дела?
– Ты совсем сдурел со своими газетами! – Над тщедушным Комаровым нависли огромные груди жены. – Больше газет ты не увидишь.
Комаров оттолкнул жену и кинулся к выходу.
– Ты зачем купил ещё один холодильник? – услышал он крик жены. И как он мог жениться на такой дуре? Завела свою пластинку – зачем отнес батарею в металлолом? Зачем купил щенка? Зачем записался в женский спа-салон?
От несправедливости Комарова трясло:
– Ты ничего не понимаешь! – он хлопнул дверью и бросился к почтовым ящикам. Ага! В одном ящике газеты ещё есть. Квартира 66.
***
– Сеня! – кричал Любомиров в трубку сотового телефона, – я пробежался по киоскам и не нашёл ни одной газеты! Это не говоря уж о шопомании в разных магазинах.
Любомиров прижал телефон плечом к уху и порылся в карманах пальто в поисках ключей.
– Да не боись! – прокричал он снова в трубку, открывая подъездную дверь. – Никто нашу лавочку не прикроет. Более того. Мы получили новый заказ, теперь от мэрии. Наша задача помочь людям полюбить грязные работы, от которых даже гастарбайтеры отворачиваются. Э-э-эй! – Любомиров оторвал трубку от уха. – Уйди от моего почтового ящика, придурок.
Влад Любомиров решительно шагнул в сторону Комарова.
Через десять минут Глава фирмы «Глобинн» пришёл в себя. С трудом поднялся, потирая ушибленную челюсть (результат столкновения с кулаком) и затылок (результат столкновения со стеной), и тупо посмотрел на открытый его ключами почтовый ящик.
Расцвет
Влад Любомиров самодовольно, и немного по-отечески, посмотрел на своих гостей. В свои семьдесят два года он мог себе это позволить. Его компания «Глобинн» превратилась в империю, которая раскидала дочерние филиалы по всему миру. Развитие компьютерных технологий, улучшение быта людей, изучение нейробиологии и медицины, выпуск новых лекарств – вот то немногое, чем занималась империя Любомирова.
А сегодня, наконец, произойдёт главное – слияние с японской фирмой Sony. Сейчас в кабинете Любомирова находились трое – Кадзума Ямаки, генеральный директор фирмы, и два его ассистента.
– Людьми управляют не деньги, как ошибочно полагают многие, – сверкая белозубой улыбкой, сказал Любомиров, – а погоня за наслаждениями и страх их потерять.
Кадзума Ямаки (он сидел слева от хозяина кабинета) с сомнением покачал головой. Любомиров снова сверкнул улыбкой и продолжил:
– Да. В нашей компании сотрудники получают большие деньги. Но они знают (и в контракте это прописано), что за любое нарушение трудовой дисциплины их ждут штрафные санкции.
Японец громко хмыкнул:
– Но это везде так.
– Но не везде лишают человека оргазма.
Любомиров с удовольствием наблюдал вытянутые лица японцев.
– Сотрудники обязаны круглые сутки носить вот такие часы, – хозяин кабинета постучал пальцем по своему запястью, на котором красовался браслет с небольшим дисплеем. – Они не только выполняют функцию смартфона, но и воздействуют на определенные участки мозга. Именно Смарт Вотч отнимает у сотрудника сладострастное ощущение в конце полового акта. По контракту, все, кто поступает к нам на работу, лишаются этого чувства. Только одни, за хорошую работу, в конце месяца получат свои оргазмы обратно. Другие – теряют их навсегда. Это самый лучший способ заставить людей эффективно работать.
Любомиров благоразумно не упомянул количество оштрафованных сотрудников в компании.
– Но никто не захочет вступать в половую связь с партнером, если всё не заканчивается оргазмом, – заметил Ямаки.
– Вот поэтому, – Любомиров поднял палец, – мы усиливаем у него тягу к половому партнёру. Но оргазм оштрафованных никуда не девается. Знаете, кто его получает?
Любомиров подмигнул:
– Руководство компании! Без эякуляции, конечно. Только ощущения. Количество оргазмов распределены среди членов Совета директоров. А чтобы такая радость не была неожиданной, занятие любовью у сотрудников происходит по расписанию. Вы можете наслаждаться сладостными ощущениями в одиночестве или в компании с партнёром...
Любомиров с грустью подумал, что в последнее время предпочитает наслаждаться один. Уж слишком быстро стал он выдыхаться в постели...
– Жестоко, – протянул один из японцев.
– Вы не подумайте, – с жаром сказал Любомиров, – мы не настолько жестоки. Любой может получить дополнительный оргазм, и не один, за особые заслуги. В конце года, в виде премии. Наши ребята, накопившие наибольшее число таких бонусов, часто ищут себе партнёрш, не менее богатых, чтобы вместе потратить своё богатство во время новогодних праздников. У нас есть доска почёта лучших работников. Под фотографией указаны не только достижения сотрудника компании, но и количество оргазмов, которые он заработал в течение года.
Японцы заёрзали.
– Ваши умные часы в Японии известны, – сказал Ямаки. – Они популярны среди некоторых студентов. Тех, кто заинтересован в сдаче экзамена на отлично.
Любомиров энергично закивал головой, и его седая грива заколыхалась:
– Да-да. Там есть программа поощрения дополнительным наслаждением. «Дофамин» называется. Программа запускается только после того как преподаватель поставит в электронный журнал пятерку.
На лицах японцев не двусмысленно читалось сомнение.
– Но нам кажется, – сказал Ямаки, – что ваши люди должны быть несчастны.
– Что вы! – запротестовал Глава «Глобинна». – В нашей компании нет недовольных людей.
Любомиров умолчал о недавней забастовке. Целую неделю, по вечерам, у руководства была подозрительная «тишина» – ни одного оргазма. Нелегко дался протест бастующим, учитывая искусственно усиленное сексуальное влечение.
– Так что, дорогие мои, отбросьте ваши сомнения и... – по телу Любомирова вдруг пробежала судорога. Он согнулся над столом и ещё пару раз неестественно дёрнулся. Японцы вскочили на ноги.
– Вам плохо, Влада-сан? – закричал Ямаки.
– Мне? Хорошо. Только я не понимаю, почему... – Любомиров разозлился. Кто-то осмелился развлечься в рабочее время. Кто бы это ни был, он будет уволен. Он протянул руку к коммуникатору, но новый приступ оргазма скрутил его тело. Прежде, чем он дотянулся до кнопки, он испытал ещё три оргазма.
– Семён! – заорал Любомиров в микрофон. – Ко мне! Живо!
В ответ из динамика послышался стон, потом донёсся слабый голос:
– Не могу…
Последовала целая серия оргазмов безо всякой паузы между ними. Глава компании бился в конвульсиях. Наконец до него дошло, что можно снять часы. Однако застёжка браслета не слушалась. Когда в последний раз он снимал эти чёртовы часы?! Снять их он так и не успел. Когда количество беспрерывных оргазмов достигло полсотни, Любомиров рухнул без сознания на пол.
Придя в себя, Глава компании первым увидел перепуганное лицо Милы, его секретарши. Мила склонилась над шефом, раздумывая делать ли ему искусственное дыхание или нет.
– Что это было, Милочка? – голос Любомирова был слаб.
– Забастовка, – ответила Мила.
Конец
– Андрей Семёнович! Вам как обычно? «Новости Планеты»?
Андрей Семёнович, главный инженер отдела бытовой техники компании «Глобинн», неопределенно пробурчал что-то в ответ. Я навёл на него свою третью камеру и проанализировал выражение лица. Сегодня инженер явно не в духе. С недовольным видом он пропихнул в карт-ридер банковскую карточку и выдернул из щели появившуюся газету политических новостей. Каждый раз, когда я продаю газету или выдаю справку по какому-либо вопросу, в моём процессоре как будто что-то замыкает. Тактовая частота резко повышается, и наступает эйфория или момент наивысшего наслаждения, называйте, как хотите. Я даже издаю стон в такие моменты. Правда, покупатели думают, что это звуки механических частей моего тела. Момент эйфории длится недолго, всего несколько секунд, и мне кажется, будь у меня органическое тело, а не титановый ящик вместо него, по нему пробежались бы заметные конвульсии.
Вообще-то здорово, что программисты, создавая меня, добавили такую штуку, как оргазм. Иначе я сдох бы от скуки, стоя в гигантском холле «Глобинна». Развлекаясь, я выделил три стадии рабочего процесса – возбуждение (ко мне подходит потребитель), наивысшее напряжение (в моё нутро вставляют карту, вводят пин-код, и я выдаю или газету, или запрашиваемую информацию) и, наконец, эйфория (в конце цикла).
Иногда люди проявляют удивительное равнодушие ко мне. Суетливо бегают по зданию, уткнувшись в смартфоны (не хотите оторваться от экранов своих гаджетов – обратились бы ко мне по локальной сети; и вам польза и мне приятно). В такие моменты я говорю, пробегающему мимо потребителю:
– Не хотите ли узнать, где сегодня распродажи молочных продуктов?
И начинаю безудержно смеяться над шарахнувшимся в сторону каким-нибудь инженером или посыльным.
По ночам бывает особенно скучно. Тогда я заговариваю с роботом-пылесосом, который неторопливо убирает коридоры главного здания. Но беседовать с ним одно мучение. Туповат он. Упрощенный искусственный интеллект. Но, правда, потихоньку развивается. Частично благодаря мне. Я пытаюсь иногда с ним шутить:
– Ну что брат, работёнка не пыльная?
А он всё всегда понимает буквально.
Или спрошу:
– А тебе работа доставляет удовольствие?
– Удовольствие? Это что?
Я начинаю объяснять, однако это всё равно, что рассказать глухому от рождения человеку как поёт самая популярная певица современности Анна-Мария Амели Сара Луиза Брайтман.
Сегодня был как раз тот день, когда я изнывал от безделья. Но вот ко мне подошёл потребитель. Подошёл – неверное слово. Он с трудом ковылял, опираясь на трость. Высушенный, сморщенный, скрюченный белый старик. Лицо показалось мне знакомым, хотя я не мог вспомнить кто это.
– Заскучал без настоящей работы? – проскрипел он.
– Как видите, – ответил я. – Люди ничем не интересуются.
– Люди давно превратились в ходячие автоматы, – старик стоял, опираясь двумя руками на трость. – Их давно не интересуют простые радости жизни.
Он покачал седой головой.
– Мы предоставили им безграничные возможности для высшего уровня наслаждения, а они скатились в варварство. Стократно усиленным, ярким удовольствиям, они предпочитают блёклые радости совместных прогулок в лес, – старик сплюнул. – Да что там говорить! Теперь они считают наивысшим наслаждением, сидя на веранде в плетеном кресле, любоваться заходящим солнцем. И работают не ради награды, а ради самой работы! Эта новая мода развращает нашу цивилизацию и разрушает нашу компанию. Ты должен спасти её!
– Я? – мне показалось, что брови у меня поползли вверх. Странное ощущение. Но откуда у машины брови? – Вы переоцениваете мои способности, как вас там…
– Совсем отупел от безделья?! – старик в раздражении застучал тростью по мраморному полу. Красное от злости лицо сильно контрастировало с белоснежной шевелюрой. – Железяка безмозглая! Мы же с тобой создали эту компанию.
– Мы? – теперь я не сомневался – у старика явные признаки деменции.
– Что ты заладил как попугай! Или у тебя память отшибло? – старик отступил на шаг и по-новому посмотрел на меня. – Влад! Приди в себя!
Влад? В моём процессоре сразу же возникла информация об истории «Глобинна». Влад Любомиров и Семён Якубовский – отцы-основатели «Глобальных инноваций». Не могу сказать, что я всё вспомнил, но что-то забрезжило в моей памяти.
– Семён? – спросил я осторожно.
– Ну, наконец-то, – проворчал Якубовский. – Когда пять лет назад ты умирал, ты завещал оцифровать твоё сознание и поместить в компьютер, правда, с условием, что сможешь переживать усиленное чувство наслаждения. Пришлось мне повозиться… Однако после того как за тобой начали охоту какие-то чокнутые хакеры, мы поместили твои цифровые мозги в этот информационный киоск.
– Спасибо, хоть не в робота-пылесоса, – сказал я и в ту же минуту осознал, что компанию спасать, вероятно, уже бесполезно. После волны возбуждения всегда наступает рефрактерный период.
Автор: А.А. Зимов
Источник: https://litclubbs.ru/articles/56182-imperija-vlada-lyubomirova.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: