До поселка мы добирались по воздуху. Других путей не было. Вертолет вжался в маленький скальный островок, отсыпанный на мари, и через минуту, косо взлетев над тайгой, повернул обратно. Я остался, осмотрелся, пошел по кочкарнику к колышущейся как одеяло грунтовке. Пропали мои модельные полуботинки, купленные на Невском… Кто же предполагал, что здесь болота и неизвестность? Я тогда еще не знал, что будут в моей бамовской жизни и взлеты, и огорчения, добрые, надежные друзья и потери, герои и трусы. В двух десятках километров от Февральска, помню, расположился маленький военный разъезд Утиный. Первый десант на снег — рота капитана Алексея Чугунова. Натянули палатки, а жить как? Печек нет, мороз — минус пятьдесят. И какие печки без кирпича? Чугунов принял решение идти в Февральск, складывать по несколько штук в рюкзаки и нести оттуда кирпичи на себе, по бездорожью. Так действовал живой конвейер.
…Первый свой Новый год на БАМе я встречал под одеялом, в шубе и валенках. Так получилось, что в комнате, куда я приехал с трассы, оказалось размороженным отопление. Не было и света. А утром, пытаясь встать, понял: этого сразу не сделать. Волосы примерзли к подушке. Однако Новый год мы все-таки встретили. Были шутки, смех, не было жалоб на трудности. Пони- мали: нормальный быт сразу не устроишь. Главным для всех была железная нитка. Поэтому, отдавая приказ на очередной десант, командиры тихо добавляли: ребята, прошу выжить. А еще мне памятен этот маленький таежный посе- лок тем, что в нем родились мои дочери. В их сви- детельствах о рождении так и записано: БАМ, поселок Февральск. Это дорога моей судьбы.
Юрий Носов, бамовец
