Андрей Костюк, первый заместитель министра транспорта России, известен (однако сам без нужды не распространяется) тем, что родился на БАМе. Кто‑то ударно работал там, да и многие, но вот родиться на БАМе удалось не каждому. А нам, в свою очередь, удалось уговорить Андрея Костюка (отказывался, что уж скрывать) рассказать об этом.
Отец окончил военно-транспортное училище железнодорожных войск в Ленинграде и был направлен по распределению строить БАМ. Мама, на которой он уже был женат, конечно, поехала с ним. Она, безусловно, даже не думала, ехать или не ехать. Люди, бывает, просто выбирают любовь. Принимают решение и едут.
Отец, к сожалению, уже ушел в 2002 году, а с мамой недавно отпраздновали очередной ее юбилей. И она говорит, что самое счастливое время, которое они прожили, — это на БАМе. Оттуда все друзья, там они были нужны стране. И они понимали: то, что они делают, не лишнее, никому не нужное. К тому же там все-таки родился я. Прожил на БАМе девять лет, до восемьдесят восьмого года, а потом мы приехали снова в Петербург.
Отец строил мосты и тоннели. У меня тоже эта специализация по образованию. Это династия. Сейчас понятие «династия», мне кажется, уходит, а жаль, его обязательно надо вернуть к жизни.
Мы жили в поселке Маревый, это от Тынды где-то восемьдесят километров. И я, работая уже в Федеральном дорожном агентстве, решил, кстати, свое тридцатилетие отметить именно там. Это было фактически пятнадцать лет назад. Мы проехали по бездорожью вдоль БАМа и добрались до места. Жизнь там, к моему удивлению, теплилась. На месте нашей воинской части, к сожалению, ничего уже не было, мы нашли только остатки каких-то плит... И зеленые ворота с красной звездой. Железнодорожные войска, когда уходили, убирали за собой все постройки. А в поселке, где была железнодорожная станция, остались пятиэтажки. Люди, впрочем, живут только на первых двух этажах.
Я вот помню, например, что, когда мы с отцом как-то пошли на рыбалку, рядом с нами медведь вышел. Это вообще, может, первое сильное детское воспоминание. Прямо рядом с воинской частью была речка Гилюй. Отец на ней рыбачил все свободное время. В общем, медведь вышел к нам на расстояние двадцати метров, посмотрел, воды попил... Отец говорит: «Стой тихо, спокойно... Смотри...» Я даже не успел понять ничего. Медведь постоял, поглядел на нас, подумал и ушел. И теперь у меня вот такое впечатление от БАМа.
Помню, что к нам часто приезжали агитпоезда. Как-то приехал актер Андрей Харитонов, Человек-Невидимка. Я с перепугу залез под стол и долго не мог вылезти. Меня обуял необъяснимый страх и ужас. Я же помнил момент в фильме, когда он бежит по поляне под дождем и из Невидимки превращается в человека. У меня это превращение и сейчас в глазах стоит. А тогда я увидел его воочию. И это впечатление подарил мне БАМ в глухом поселке под Тындой, где бродят медведи.
Как-то мы с отцом, когда он был уже главным инженером мостового полка, переправлялись на понтонах через реку Зея. И, пока стояли, набили невероятное количество щук. На спиннинг. Больше сорока. Просто одну за одной! Самый жор у них шел в это время. Закидывали в заднюю дверь «уазика» одну за другой... И вечером прямо на трассе за столом с офицерами и солдатами ели вареную картошку с тушенкой, сайру прямо из консервной банки... И в качестве деликатеса выносили котлеты из щук, которых мы набили утром. Меня переполняли сложные чувства... Это был мой дом.
В какой-то момент на БАМ махнули рукой. Людям вообще было тогда непросто. Зарабатывали-то они на БАМе прилично, а потом, в девяносто втором году, что ли, когда всё в очередной уже раз грохнулось, обесценилось, люди ехали с БАМа с одними деньгами, а приехали с другими, то есть считай что и вообще без денег. Так получилось. Накопления превратились в пыль. Ехали в центр и готовы были по две машины купить и квартиры, а остались ни с чем.
А про БАМ стали говорить, что это была ошибка. И я видел, как переживали все, кто его строил. Идея оказалась фикцией. Разрушалось все. Страна развалилась. Выяснилось, что неправильно жили. Рухнула такая светлая идея, мечта, как БАМ. Комсомольская стройка. Для целого поколения это была главная стройка. Вся страна, все республики строили... А с две тысячи восемнадцатого года РЖД опять взялась за БАМ. Вторая очередь БАМа... Третья очередь…
Но БАМ не начинается где-то с первой очереди. БАМ начинается везде.
Колонка опубликована в журнале "Русский пионер" №121. Все точки распространения в разделе "Журнальный киоск".
