– Мы выбрались! — Костя кричал и прыгал от радости вокруг Киры.
Кира тоже запрыгала . Костя подхватил ее на руки и начал кружить.
– Ну, ты... аккуратнее! – Кира вывернулась у него из рук. –Посмотри лучше сколько времени.
Костя взглянул на часы Они показывали: 99:99.
– Ты, наверное, ударил их, когда полз, – сказала Кира, заглядывая ему через плечо.
Костя вздохнул и огляделся.
Сзади поднимался крутой, изрытый пещерами склон. Иссеченные ветрами бурые скалы прорезали глубокие складки расщелин. Впереди, до самого горизонта простиралась каменистая степь. Песчаные островки перемежались серой галькой и пучками жухлой колючки. Кое-где в пыльное небо устремлялись груды черных валунов.
Над пустыней висела зловещая тишина, временами разрываемая зычными птичьими криками. Вокруг не было ни души. Только горы и бурый песок. Жуткое, будоражащее чувство безысходности, граничащее с отчаяньем. Косте на миг показалось, что пока они были в пещере, на Земле произошел катаклизм, уничтоживший все живое.
Было в этой враждебной действительности что-то будоражащее и прекрасное. Первозданная грандиозность планеты нетронутой цивилизацией.
– Интересно, нас будут искать? – сказал Костя, вглядываясь в дрожащую от полуденного марева даль.
– Не думаю, – вздохнула Кира. – Ты помнишь в лицо хоть кого-нибудь из нашей группы?
– Ребенка помню, – помолчав, сказал Костя. – Щекастый такой. Имя у него какое-то редкое.
– Давид, – напомнила Кира.
Костя кивнул:
– Точно.
– Ну, его трудно было не заметить, — усмехнулась Кира. – А еще кого-нибудь?
– Больше никого.
– Вот и нас с тобой, скорее всего никто не помнит. Сейчас каждый за себя.
Меж тем солнце поднялось в зенит. Стоял полдень. Стало жарко. Кира сняла Костину толстовку, в которую куталась ещё утром.
– Надо спрятаться где-нибудь, переждать жару, – сказал Костя.
В поисках пристанища они прошли несколько километров. Пейзаж вокруг оставался неизменным: бурые скалы, степь и черные валуны.
Впереди показались черные шатры. Костя ускорил шаг, но Кира удержала его.
– Постой! Ты же не знаешь кто там!
– Это бедуинские шатры, – ответил Костя. – Они в них живут!
– А если они наркоторговцы! – не унималась Кира. – Ты уверен, что нам будут рады? А если они похищают людей на органы?
Костя рассмеялся:
– Кирюш, чтобы удалить орган, тем более для дальнейшей трансплантации, нужно иметь по крайней мере специальное образование. А бедуины в большинстве своем безграмотны. Сама подумай, как и где они будут хранить донорский материал?
Но Кира колебалась.
– Хорошо, – сдался Костя. – Оставайся здесь, я схожу один.
– Зачем?
– Попрошу воды и вернусь.
Кире эта идея тоже не нравилась:
– Подожди, – сказала она.–Если до вечера мы больше никого не встретим, тогда пойдем к бедуинам вместе.
Костя согласился. Так и не встретив никаких следов человеческого пребывания, они укрылись под нависающей скалой. Костя с удовольствием вытянул ноги. Их сводила ноющая усталость. Вдруг Кира разрыдалась. Костя робко обнял ее за плечи.:
– Не плачь, мы выберемся Слышишь? Давай залезем на гору и посмотрим, куда идти дальше.
– Давай, – Кира утёрла слёзы.
Они поднялись довольно высоко, когда Костя заметил в стороне, среди камней пологую лестницу из розового гранита. Она была не такая, как в Петре. Гладко отшлифованные блоки ступеней были подогнаны без единого зазора. Словно это был монолит. Казалось, что лестница сделана совсем недавно. По ступеням ребята поднялись к перевалу.
Вершина горы была расчищена от валунов и обнесена каменным парапетом. По периметру этой площадки располагались каменные обелиски. В центре стоял постамент с прорубленным в нем желобом и каменная чаша со следами крови.
Солнце причудливым образом подсвечивая это зловещее место. Длинные тени, отбрасываемые каменными изваяниями, ложились на гранитный пол. Солнце золотило вершины обелисков, от чего казалось, что они светятся.
– Что это? – ахнула Кира.
Костя подошёл к постаменту.
– По–моему, это жертвенник, – сказал он. – И судя по размерам, богам здесь приносили не только коз.
Кира бесшумно подошла сзади и положила руку ему на плечо. От неожиданности Костя вздрогнул.
– Господи! – прошептала девушка. – Кровь свежая!
Костя сглотнул подкативший комок. Ему тоже стало не по себе.
– Пожалуйста, давай уйдем отсюда! – взмолилась Кира.
Костя кивнул, и они поспешили назад. По лестнице они спустились до вытесанного в скале грота. К счастью, он оказался пуст. Зато внутри него были припасены пучки сухой травы, видимо для костра.
Вытащив из рюкзака спички и какие-то рекламные буклеты, Костя принялся разводить огонь. День клонился к закату, и спускаться в ущелье было бессмысленно.
Костя лежал, закрыв глаза, и никак не мог уснуть. Его колотил озноб, но не от холода, а от того нового, что никак не укладывалось в его голове, не вписывалось в привычную картину мира. Он слышал о жертвоприношениях древних жителей Петры, но приносили они в жертву людей или ограничивались домашним скотом, Костя не знал. То, что они с Кирой увидели на перевале, говорило о том, что эти ритуалы продолжаются по сей день.
– Хорошо, что мы к бедуинам не пошли, – сказала Кира, словно угадав его мысли. – Это, наверное, их жертвенник.
Стараясь не выдать собственного отчаяния, Костя вынул из рюкзака помятую толстовку и укрыл ею Киру.
ПРОДОЛЖЕНИЕ следует