оглавление канала, часть 1-я
Я вернулась в дом, и сразу поднялась к Егору, посмотреть, как он там. Он по-прежнему спал, но дыхание уже было спокойным. Подумав, что, когда он очнется, ему надо как-то подкрепить свои силы, рванула на кухню и принялась готовить ему бульон. Благо, что запасы продуктов это позволяли. Там меня и застала Валентина. Вошла в кухню, уселась на табуретку и проговорила несколько нерешительно:
- Думаю, в этот раз мы можем обойтись без больницы. Два сломанных ребра и сотрясение мозга, и я способна вылечить. А больше у него ничего особо страшного я не нашла. Знаешь, у меня такое ощущение, что его не старались по-настоящему изувечить. Так, болезненные ссадины, синяки, а внутренние органы все в порядке.
Не оборачиваясь от плиты, я проговорила немного раздраженно:
- Не пойми меня превратно, я доверяю твоему профессионализму, но все-таки… Может лучше в больницу? Ты ведь не рентген, в конце концов. А вдруг…
Валька сердито меня перебила:
- Ты можешь по состоянию коры дерева определить его болезнь? – Я недоуменно кивнула. – Ну так вот! А я могу определить состояние человека после тщательного его осмотра!
Я сердито нахмурилась:
- Все так… Только Егор – не дерево!
Валька обиженно мне парировала:
- Вот именно! А я не лесник, я медик! И смею тебя заверить, неплохой. – Потом, подумав несколько секунд, глядя на мою угрюмую физиономию, и уже мягче добавила: - Нет, мы, конечно, можем его отправить в больницу. Но тогда придется подключать ментов. А значит, об этом скоро даже самый последний куренок в деревне будет знать, что случилось. А нам это надо, вся эта суета и шумиха вокруг этого дела? Не мне тебе рассказывать, как наш народ любопытен. Опять начнется наплыв, начиная от пацанов и кончая старушками. Не думаю, что самому Егору это понравится…
Я, снимая накипь с закипающего бульона большой деревянной ложкой на длинной ручке, задумчиво проговорила:
- Если ты и в самом деле уверена, что Егору ничего не грозит, останься он здесь без квалифицированной медицинской помощи… - Но услышав, как сердито засопела у меня за спиной Валентина, поспешно пояснила: - Ты понимаешь, что я имею ввиду. И, разумеется, я не беру под сомнение твой профессионализм… В общем, если ты уверена, что сама справишься, то, думаю, мы можем немного подождать. Еще посмотрим, что сам Егор скажет, когда придет в себя. – И почти не меняя тона, проговорила: - Кстати, я нашла машину Егора…
Валька при этом известии, соскочила с табуретки, на которой сидела, в суете перевернув ее на пол, и кинулась ко мне.
- Что значит, ты нашла машину Егора?! В каком это смысле?!
Я усмехнулась про себя, вот в этом вся моя подруга. Нет бы, сначала немного подумать головой, так она сначала эмоции выплеснет, а уж потом думать начинает. Видя, что я не тороплюсь отвечать на ее дурацкие вопросы, она быстренько поправилась:
- То есть, я хотела спросить, где ты ее нашла, а самое главное, когда умудрилась успеть-то!? Она что, тут где-то рядом?!
Вопросы с нее сыпались сухим горохом. Я дождалась, когда Валентина немного иссякнет, и спокойно рассказала ей, как и где я нашла машину. Разумеется, вопросов при этом у Валентины не убавилось. Она, было, опять собралась меня расспрашивать, как сверху раздался голос дяди Славы.
- Девки, вы где? – Мы с Валентиной дружно завопили, что мы на кухне. А дядя Слава нам в ответ прокричал: - Кажись Аркадьевич очнулся…
Мы, натыкаясь друг на друга, рванули с Валентиной наверх. Егор лежал на кровати в прежней позе, и в первый момент, я подумала, что он все еще спит и дядя Слава ошибся. Но сквозь маленькие щелочки между бордово-фиолетовыми буграми кровоподтеков, блестел его взгляд. Увидев нас, запыхавшихся, всклокоченных, с перепуганными глазами, он даже попробовал улыбнуться. Но разбитые и опухшие губы никак не желали складываться в улыбку. Получилась только какая-то жуткая гримаса, делавшая его лицо похожим на маску какого-то ацтекского божка. Я кинулась к нему, встала на колени рядом с изголовьем кровати, и принялась приговаривать, с трудом сдерживая слезы:
- Егорушка, родненький, как ты…?
Он опять попробовал улыбнуться. На этот раз вышло чуть лучше. Хриплым, каким-то совсем чужим голосом, проговорил:
- Меня так только мама называла в детстве…
Валька, стоявшая рядом, прижав ладошки к груди, всхлипнула, смаргивая с ресниц слезу умиления. Потом, словно опомнившись, бросилась к Егору, слегка оттеснив меня в сторону, и стала вести свой медицинский допрос. Сгибала и разгибала руки и ноги, щупала грудь и живот, при этом, сурово задавая один и тот же вопрос:
- Так больно? А так?
Егор морщился от боли, иногда сжимал кулаки, сдерживая стон, но покорно сгибал и разгибал конечности и отвечал севшим голосом на ее вопросы. Когда этот садист от медицины, наконец, закончил свои «упражнения», Егор обессиленно откинулся на подушку. Лоб его покрывала испарина, а дыханье было тяжелым и прерывистым. Я хмуро смотрела на довольную Валькину физиономию, с трудом сдерживаясь, чтобы не отвесить ей пару добрых затрещин. Но я так же хорошо понимала, что она просто добросовестно исполняет свою работу, и все, что она сейчас делает – сделать было необходимо, а самое главное, делается это все на благо Егора. А подруга посмотрела на меня, и бодро вынесла вердикт:
- Ну, все не так страшно, как казалось поначалу. Дня четыре отлежится, и будет, как новенький. Правда, синяки и ссадины за четыре дня не заживут окончательно, да и ребра не зарастут, придется поберечься, но состояние, на мой взгляд после всего случившегося, я бы назвала удовлетворительным.
И Валентина, весьма довольная собой (или Егором) обвела всех торжествующим взглядом. Мол, вот, говорили ее глаза, а ты во мне сомневалась. А еще в них читалось нетерпеливое любопытство, которое она старалась сдерживать изо всех сил. У меня тоже была куча вопросов к Егору, но я взяла себя в руки. Нужно было дать ему немного прийти в себя. Поэтому я кинулась вниз, в кухню, и вернулась обратно с чашкой горячего бульона, и принялась кормить Егора с ложечки.
В течении дня, Валентина еще делала ему какие-то уколы, после чего Егор засыпал на несколько часов. Потом опять я его поила бульоном. И так продолжалось до самого утра. Так что, к рассвету мы с Валькой были похожи на два пакетика спитого чая в студенческой столовой. Но желание задать Егору кучу вопросов, никуда не делось, напротив, только стало еще сильнее, я бы даже сказала, острее. Валентина, вообще, как цирковая лошадь перед выходом на арену, перебирала копытами, и со значением сверлила меня взглядом. Наконец, после того как я очередной раз покормила его легким овощным супчиком, присела осторожно на край кровати, взяв осторожно его руку в свою ладонь, мягким голосом змея искусителя, задала ему свой вопрос:
- Егор, что с тобой произошло? Кто тебя так избил?
Валька, недовольная малым количеством вопросов, хмуро посмотрела на меня, собираясь открыть рот и дополнить список интересующих нас моментов, но, под моим суровым взглядом, рот захлопнула и надулась, как первомайский шарик перед парадом. Егор посмотрел на меня взглядом больной собаки, и с мукой в голосе проговорил:
- Я не знаю…
Мы с подругой несколько мгновений недоуменно смотрели на него, и тут Вальку прорвало.
- Да как такое возможно?! Судя по твоему состоянию, ты с ними бился не на шутку, и, хочешь сказать, что не видел их?!
Я укоризненно посмотрела на подругу, но остановить Валентину уже было невозможно никакими взглядами, разве что, только хорошей затрещиной. Егор попытался оправдаться под негодующим натиском зеленых Валькиных глаз, которые сейчас метали искры.
- Нет, конечно… Но я хотел сказать, что не видел их лиц… Они в масках были. Знаете, какие надевают военные… – И опустил взгляд.
Его рука в моей ладони чуть дрогнула. А у меня вдруг учащенно забилось сердце. Егор врал. Причем, без особой фантазии. Да и откуда ей, этой самой фантазии было у него взяться в данный момент, при таком-то состоянии самочувствия?! Но я старалась не подать вида, что поняла это.
А Валентина, от возмущения даже утратила дар речи, что бывало с ней крайне редко, и только хлопала глазами, будто заводная кукла, да открывала и закрывала рот с немым возмущением. Немного отдышавшись, она спросила:
- Ну хорошо… А как это вообще случилось? Где они на тебя напали? Чего хотели? И откуда они вообще тут взялись, черт побери?! Разбойниками наши леса не богаты! Ведь не деревенские же на тебя набросились в масках?! Откуда у них эти самые маски?! Они их отродясь-то в глаза не видывали!!! – Последний вопрос прозвучал, мало, что недоверчиво, но еще, весьма ехидно.
Егор, сделав вид, что не заметил ее недоверия, попытался найти объяснения всем этим неувязкам.
- Нет, напали на меня, когда я уже из Сопелово выехал. В лесу, на дороге… Знаете, там километрах в пяти от деревни есть такая низинка. Когда едешь по дороге, не видно, что там. А еще заросли кругом, ивняк разросшийся. Вот, в этой низинке они меня и поджидали. У них там мотоцикл стоял посреди дороги, не объехать, якобы, в луже застрял. Я вынужден был остановиться. Вышел из машины, а тут эти вылезли из кустов. Ну и началось…
Валька с прищуром старичка Мюллера, вкрадчиво спросила:
- Вот так просто, ни слова, ни полслова не говоря и начали тебя метелить, даже не выдвинув никаких требований, не задав никаких вопросов?
Егор молча кивнул, и прикрыл глаза, давая нам понять, что устал и ему требуется отдых.