Нет. Мы не были влюблены в эту замечательную мечтательницу, девочку, сыгравшую главную роль в фильме «Девочка и эхо» (Литовская киностудия, 1964). Из всего нашего хулиганского, мальчишеского коллективчика авиагородка только мы двое, с моим другом и одноклассником Володей Рыбаниным (имя изменено!) были потрясены не только удивительной игрой юной актрисы, но и ее взрослым, решительным характером. Девочка смогла сыграть столь необычную роль на съемочной перед «взрослыми дядями, тётями и ровесниками-мальчишками» и заставила поверить в реальность происходящего заэкранных ровесников.
Мне было 9 лет на момент выхода фильма на экраны. Юной актрисе – 12.
После просмотра фильма в ближайшем кинотеатре мальчишки нашего двора наперебой обсуждали вечером в беседке только одно… что девочка снялась без одежды. По тем давним, советским временам это было определенным шоком для дворовой шантрапы. Мои ровесники не восприняли фильм как нечто реально произошедшее в жизни. Для них это была игра «понарошку».
А мне было стыдно за эти похабные шуточки, мерзкие восклицания моих ровесников, смакование одного, единственного эпизода. Они не восприняли романтический символизм фильма, что девочка умела «поймать эхо».
Я же наоборот, зауважал смелую девчонку, которая на экране воплотила столь отважную героиню. Вика прошла через предательство мальчика, доверив ему самые сокровенные тайны.
С детства я возненавидел этого экранного персонажа, восприняв его как реального мерзавца, труса и предателя.
Тем более, что чуть позже жизнь преподнесла мне подобный эпизод в реальности. Девочка из параллельного класса по начальной школе, наша ровесница тоже была склонна к одиночеству. Она часто убегала без взрослых купаться на искусственное озеро, вырытое не так далеко за окраиной города, у старого аэропорта.
Мы тоже с компанией, без разрешения родителей, частенько сбегали на озеро. И как вы понимаете, мои дружки однажды подкараулили девчонку. Назовем ее условно Викой, по имени героини фильма «Девочка и эхо».
Пацаны утащили у Вики одежду, пока она купалась, и на другом берегу озера устроили дикие пляски туземцев, ожидая, когда девочка замерзнет и выйдет на берег. Не буду строить из себя героя. Удивительно, но мы синхронно с моим другом Володей, как были одетыми, в рубашках и шортиках, прыгнули в воду.
Мне не повезло отличиться. Вовка лучше и быстрее плавал. Он и передал Вике в воде свою рубашку.
На берегу мы легко отбились камнями от хулиганской ватаги наших дворовых «дружков», которые хотели продолжить развлечения.
Володя дружил с Викой до «последнего звонка» после окончания средней школы. Меня же родители, после отборочного конкурса, после седьмого класса «сослали» в Сибирь, в Академ-городок, в одну из, как потом выяснится, лучших школ в стране – Физико-Математическую, которую курировал сам «дед» – академик Михаил Алексеевич Лаврентьев, основатель СОАН СССР и устроитель, по сути, всего Академ-городка. О чем я уже не раз упоминал в заметках на Дзене и… в своей книжке «Сёма-фымышут.8-4» о нашей жизни в интернате в восьмом классе.
https://ridero.ru/books/syoma-fymyshut_8_4/
После просмотра, и не единожды, фильма «Девочка и эхо», у меня надолго отложилась в памяти удивительная метафора, которую донес до меня в столь раннем возрасте режиссер-постановщик фильма Арунас Жебрюнас, что крабов может поймать каждый, а вот попробуй поймать эхо…
Вот чего и не хватает у наших нынешних, отечественных фильмов – метафоры жизни. Казалось бы, есть многое: грандиозные бюджеты, «навороченная картинка» с обилием компьютерной графики «а-ля Голливуд», одни и те же, вполне профессиональные актеры, переходящие из фильма в фильм, из сериала в сериал. Нет души в этих фильмах, нет искренности отношений героев, нет щемящей правды и… метафоры жизни.
Не буду расписывать сюжет фильма «Девочка и эхо», об этом достаточно написано. Тем более, что фильм получил множество заслуженных наград, в том числе, специальную премию жюри XVIII Международного кинофестиваля в Локарно «Серебряный парус», Большую премию жюри VI Международной встречи фильмов для молодёжи в Каннах.
Лина Бракните снялась еще в нескольких фильмах. Конечно же, мне запомнилась ее роль в фильме «Три толстяка» (Алексея Баталова, 1966), где она в 14 лет замечательно сыграла Суок, девочку из труппы бродячих артистов, и куклу – своего двойника.
Фильм «Дубравка» (1967) не так давно пересматривал.
Но я всё время, с мерзким ощущением в душе, помнил даже не саму Вику, а предательство мальчишки из фильма «Девочка и эхо», с искренним желанием ему отомстить за такую подлость и низость.
Позже я с удивлением узнал, что над самой Линой ровесники- мальчишки издевались именно за ее смелось сняться в фильме без одежды.
Меня это возмутило даже сильнее, чем предательство по сюжету ее экранного партнера.
В 1989 году судьбе было угодно отправить меня в долгую командировку в Вильнюс.
Как я уже отмечал в заметках на Дзене, как мы приехали снимать художественный фильм в Литовскую ССР, а уезжали в 1990-ом году уже из государство Литва.
Этот период жизни преподнес мне удивительные встречи с литовскими актерами, режиссерами, художниками, деятелями культуры и просто с замечательными людьми.
Встреча с повзрослевшей Линой была весьма необычной.
После некоторых обострений в отношениях с литовцами, вызванного вводом советских войск в Вильнюс, мы прервали съемки фильма.
(Об этом надо рассказывать более подробно и обстоятельно в других эскизах и зарисовках, возможно, для будущего романа.)
Прервали ненадолго. Как мне помнится, на месяц, не более. Все же прекрасно понимали, что эти политические игрища почти бесполезны. Литва провозгласила себя независимым государством.
А мы продолжили съемки. И никто (!) на литовской киностудии не относился к нам, москвичам враждебно.
После окончания съемок, как исполнительный продюсер фильма, я еще месяца два «закрывал дела» и вполне свободно разгуливал по Вильнюсу в сопровождении моих литовских коллег.
Одесситы были генеральными продюсерами и нашего фильма. Будущий муж актрисы Людмилы Гурченко дал мне указание распродать костюмы с предыдущего фильма «Попугай, говорящий на идиш» (по роману Э.Севелы), снятом до нас на литовской киностудии.
По случаю, ради шутки, я прикупил себе желтый сюртук с эполетами экранного солдатика, весьма похожий на картинку с конверта с грампластинкой нашей любимейшей группы The Beatles «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band».
Мало того, когда я увидел в реквизиторском ящике костюм генерала французской армии, загорелся желанием купить и этот комплект. Но этот шикарный костюм с фуражкой «под де Голля», сюртуком и брюками, расшитыми золотыми узорами, «забронировали» себе сами генпродюсеры, якобы, для музея одесской киностудии.
Авантюрная натура не позволила мне сразу расстаться со столь примечательным обмундированием. Я выпросил костюм со склада «буквально, на пару дней».
На следующее утро я вышел в город в форме генерала французской армии. Многие литовцы понимали розыгрыш и дружески улыбались при встрече. Я козырял в ответ, вполне довольный своей «уличной ролью».
Вот в этом образе меня и встретил фотограф, муж Лины Бракните.
Вот тогда и состоялась встреча с бывшей актрисой, а ныне историком, прекрасной женщиной, супругой и мамой.
Подробностей встречи так же описывать не стану. Обычные разговоры, у кого и как сложилась судьба.
На другой день я провел Лину и ее мужа по новому зданию киностудии в районе Антакальне, где я проживал в гостинице, показал уже разобранный павильон с декорациями нашего фильма, пообещал пригласить новых друзей на премьеру, которую мы намеревались провести в Вильнюсе. Не удалось по разным причинам.
И вот тут состоялась еще одна из непредвиденных встреч.
До этого я рассказал Лине, как я возненавидел персонажа-предателя из фильма «Девочка и эхо», но более всего, возненавидел мальчишек, кто издевался над юной актрисой уже после съемок.
Лина мило улыбнулась и указала кивком головы на одного из работников киностудии, лысыватого, одутловатого мужичка с пузом до колен, в синем, грязном, рабочем комбинезоне то ли монтировщика декораций, то ли осветителя.
- Можете набить ему лицо, - пошутила Лина. – Это один из ярых моих антипоклонников в детстве.
Ее муж расхохотался, пофотографировал «разобранный» павильон, сотрудников киностудии.
Я же не отказал себе в удовольствии подойти с лысану ближе, так сказать, познакомиться. Он оказался ниже меня на голову, с синеватым лицом явно пьющего человека.
Лина реально перепугалась, что я что-нибудь выскажу нелицеприятное через столько-то лет бывшему хулигану с улицы Стиклю.
- Жизнь его уже наказала, - негромко сказала она из-за моей спины и решительно увела в сторону, взяв меня под руку.
- Эхо вашей роли всё еще раздается в его голове? – спросил я.
- Возможно, - уклонилась от ответа Лина.
Мы расстались в кафе киностудии, после рюмочки ликера «Бочу» («Предки») и дружеской беседы о прошлом. Какие замечательные люди! Лина Бракните и ее муж, литовский фотограф и книгоиздатель Раймондас Пакнис.
