Восьмидесятые: магазинные «княжества» с Царицами-продавщицами, гневными богинями. Ох, уж эти горящие презрением глаза с ярко-синими тенями, накрахмаленные колпаки и руки с огроменным тесаком. «Очередь ждёт! Э, говори, давай, сколько отрезать, какой кусок?!» - кричит она, а у меня язык в гланды провалился. Тут вообще можно было только поперхнуться, а заикнуться, что обсчитала - никак нельзя! Не по-ло-жено!
Вот уже ловко отрезанный кусок масла упаковывается в бумагу, а мне выдается огрызок листочка с написанной от руки ценой. Ещё очередь в кассу, а потом с чеком, и вот она швырнёт тебе твой «отрез» продукта, а ты, стараясь не сильно поднимать голову, мышью прошмыгнёшь в дверь, и опять, и в следующий магазин.
Лето, Яуза загорает, поворачивая к солнцу свои буро-серые бока, машины восторженно гудят. А мне 8лет, встаю с кровати, потягиваюсь, смотрю в окно, ласковым взором поглаживая магазин «Диета».
Сегодня мы с бабушкой идём на Рогожский рынок, а это вовсе не то же самое, что по обычным магазинам. А потом в «Диету», где...
Рынок Рогожский. Что в рынке такого, что его можно обожать? Да, всё! Там – красота, там – полные полки продуктов! На рынке ты – Человек, тебя уговаривают, на тебя смотрят не исподлобья, с тобой считаются. Рынок был местом « восстановления самооценки», при наличии денежных средств, конечно.
И вот тот самый потрясающий момент – молочные ряды. И бабушка достаёт банку, и в неё большущим половником наливают ароматнейшую густую сметану.
Как там всё благоухало: зелень, так воздух аж становился салатовым. А ягоды, так зарево заката в багровых черешневых тонах.
А потом мы идём в «Диету», в кафешку-пристройку к магазину. Там я впервые увидела роспись стен с волшебниками, девочкой на качелях, какими-то дверями из пустоты, космосом. В общем, это кафе стало моим первым музеем «современного» искусства, о каком в школах и не рассказывали. И там, там, с бабушкою мы «шиковали», совершенно буржуазно, заказывая сосиску с горошком и кофе с булочкой. А какая там была горчица к этим сосискам, если бы не она, всё бы теряло смысл!
А, домой придёшь, перехватишь батончиков, конфет «Маска», ирисок. Это потом та же бабушка будет меня возить к зубным Врачам-Царицам с клещами в руках, а пока что – мир, дружба, конфета! И вот, я уже помогаю бабушке раскатывать тесто для рогаликов. Огромный круг делится на части ножом. С краю кладётся начинка из изюма и грецкого ореха, перемешанного с сахаром, и потом медленно аккуратно закручивается, к центру.
Это священное действо меня завораживало. Бабушка же давала мне наставления на жизнь, говоря: «Мужика, знаешь, всегда ублажать надо, запомни!»
Слова эти пролетали меж ушей. Рогалики нужно что ли всегда печь? Ерунда какая. Но вечерами, после ужина, дед любил пролистывать книги, и приговаривал: «Бабушка лучше б вместо исторических романов читала бы рецепты, изучала, вон, кофе 100 способами можно приготовить!» Потом он возвращал книгу на место и неодобрительно цыкал языком.
Поздним вечером, читая про Урфин Джуса, сидя под мощной лампой с каменным основанием, я ждала не столько событий в книге, но скрипа двери. И вот, ручка поворачивается, и тут бабушка с подносиком, а там запеканка творожная с щедро политой сгущёнкой и чай с лимоном.
УУУуу! Балдёж! Есть в своей комнате, когда уже темно за окном, и свет лампы и всё это так…
Только ночью снились мне не сказочные герои, а Султан, приказывающий высечь рабыню Изауру, потому что та сварила неправильный кофе, потому что неправильные пчёлы делают неправильный мёд.
Ой! И, в холодном поту просыпаясь со словами «ублажать мужика», я с ужасом думала, что никогда-никогда не захочу никакой замуж и никакого мужика. Но это уже совсем другая история.