Саша работал в чисто женском коллективе, оно и понятно – школа, да ещё и в маленьком городке. Ему особо некуда было податься – интернатовский, он поступил в пед одним только чудом, закончил его тоже чуть ли не с божьей помощью и подался сюда – родительская однушка, доставшаяся в наследство, располагалась именно здесь.
Ни знакомых, ни тем более друзей у него не было, родственники и те давно померли, так что в Сашиной жизни осталась только работа трудовика и уже упомянутый женский коллектив, не разбавленный даже классическими обэжэшником и трудовиком – эти должности занимали женщины.
Саша старался в коллективе такого рода вообще не отсвечивать. Дамы были – что танки, задавят, не успеешь крикнуть пацанов из десятого – оно ему надо? Но наблюдать за баталиями гранатомётов в туфельках всегда было интересно.
Сейчас вот как раз разворачивалась битва – совет учителей, что называется. Директор вышагивала по собственному кабинету, как генералиссимус, остальные следили за ней преданными и солидарными взглядами сидящих в окопе бойцов, готовых в любой момент пустить в ход гранату и подорваться самим, только бы потянуть за собой вражину.
– С Васюковым надо что-то делать, – постановила директор, скривив ядовито-розовые губы, и прищёлкнула каблуками, остановившись. Учителя тут же вытянулись по струнке, а потом согласно закивали.
– Орал, матерился, – недовольно сказала Марья Ивановна, почтенный учитель математики в летах и в теле.
– Нарисовал на доске член, – добавила крохотная англичанка, чем-то неуловимо напоминающая мопса в самом неприятном смысле.
– Сорвал урок, – добавила бабушка божий одуванчик Анна Васильевна со слезами на глазах.
Все впечатлились, а потом выразительно посмотрели в одну сторону – Саше даже не нужно было поворачивать голову, чтобы знать, в какую.
Вопрос «Васюкова» выносился на повестку дня уже не первый раз. Не то чтобы Васюков был сильно плохим учеником – наоборот, наитепичнейшим, просто среди спокойного одиннадцатого класса действительно выделялся.
А классная у него была – Лидия Семёновна.
Если бы спросили Сашу, он бы сказал – брюнетка с формами, но дамы между собой звали свинкой коричневой. «Вражиной», которую терпеть не могли почти все, была именно она.
Она и три-то года не проработала – ну куда ей брать одиннадцатый класс? Но дамы настаивали – несолидно учителю русского и литературы без класса, и «вы же молодая, Лидочка, это вам-то бы зарплату побольше надо, а не нам, старухам». И спихнули на неё проблемный одиннадцатый, от которого прошлая классная отказалась по собственному желанию.
А теперь давили Лидию Семёновну за то, что она «не справлялась». А всё потому, что была она чуть глуповатая и добрая, к одиннадцатому, несмотря ни на что, нашла подход, и только один Васюков всё портил.
– Я говорила с ним несколько раз, и с завучами и с психологами Володя беседовал, остаётся только ставить на учёт, – сказала спокойно Лидия Семёновна, и по полю боя прошёлся коллективный вздох.
– Ну полгода всего осталось, Лидия Семёновна! – всплеснула руками директор, округлив свой ядовито-розовый рот. – Ну неужели вы не поговорите с ним по-хорошему?!
– Я разговаривала, – вздохнула Лидия Семёновна. – У него проблемы в семье, в этом всё дело.
– У нас у половины в семье проблемы, и ничего, – покачала головой директор. – И ничего, справляемся.
– А у меня он тихо сидел, – сжалившись над Лидией Семёновной, сказал Саша. – И даже к уроку готовился – на три ответил. Мне кажется, он делает успехи.
– Ну что вы можете понимать, Александр Валерьевич, – директор сладко ему улыбнулась. – Труды, это всё же, несерьёзно… Да и опыта у вас немного.
– Да что мы всё о неприятном, – вдруг улыбнулась Лидия Семёновна. – Я вот пирожков принесла, угощайтесь. Эти вот с изюмом, а эти с яйцом и луком.
Никто не стал отказываться, и Саша отхватил себе аккуратный золотистый кругляшек, откусил.
Тесто было вкусное, мягкое, а изюм внутри сладкий, безумно вкусный.
– Ну, неплохо, – вяло сказала директор, хотя кривилась при этом так, будто лимон съела. – Неплохо.
Со всех сторон на Лидию Семёновну посыпались скупые комплименты, которые комплиментами-то можно было назвать только с натяжкой, а Лидия Семёновна сидела, улыбалась – будто не замечала враждебных взглядов. А Саша съел этот пирожок, взял следующий, потом ещё, и взглянул на Лидию Семёновну новым взглядом.
Ненадолго повисла тишина – большинство кушало. И Сашин голос в тишине особенно громко:
– Лидия Семёновна, а вы в субботу заняты?
В конце концов, эту войну она выиграла без единого сражения.
Оставьте, пожалуйста, комментарий – Вам не сложно, мне приятно)