Спустя тридцать лет с момента школьного выпуска главный герой открывает школьный фотоальбом и вспоминает старых друзей. Он решает отыскать кого-нибудь, чтобы узнать, как сложилась их судьба. Однако, все его попытки тщетны, он не может найти ни одного человека. Все они словно сквозь землю провалились. Герой начинает расследование и то что он обнаруживает, переворачивает его жизнь с ног на голову.
Продолжение истории "Пропавшие. Тайна школьного фотоальбома. Мистическая история"
1 том читать здесь, на Литрес или Автор.Тудей
Краткое содержание 14 главы:
- Герой просыпается в квартире Лешего после чтения странной рукописи.
- Он слышит звонок в дверь, но не решается открыть.
- Герой находит разбросанные листы с продолжением истории, описывающие разные варианты того, кто мог бы звонить в дверь.
- Один лист содержит только фразу "СПАСИ ОТЦА", что сильно тревожит героя.
- Леший просыпается, но ведет себя как ни в чем не бывало.
- Герой выходит из квартиры и обнаруживает, что находится в своем старом доме в 1981 году.
- Он вспоминает о девочке Свете и находит ее потерянный календарик.
- От дворника герой узнает, что его отец рано утром пошел на работу.
- Герой бежит к трамвайной остановке, где видит отца.
- Он крадет у отца дипломат и убегает на стройку.
- Герой понимает, что изменил ход событий, предотвратив исчезновение отца.
- Он обходит район окольными путями и возвращается в подъезд.
- В подъезде герой встречает маленькую Свету с мамой.
- Он возвращает Свете потерянный календарик.
- Света спрашивает, увидятся ли они еще, на что герой отвечает утвердительно.
Глава 15
На пятый этаж я взлетел за пару секунд — не ожидал от себя такой прыти. Дыхание даже не сбилось. Я замер у двери Лешего, прислушиваясь. Но никто за мной не бежал — как будто та маленькая девочка, Света, я никак не мог себе признаться, что это та самая Света могла последовать за мной, чтобы задать неудобные вопросы. И самый главный из них — «Что я вообще здесь делаю?».
На этот вопрос я вряд ли бы нашел ответ.
А еще я подумал о том, что в прошлом, в детстве у меня тоже были встречи с людьми, лиц которых я не запомнил, но запомнил ощущения — это были не случайные прохожие. Запомнила ли она эту встречу? В памяти всплыло яркое солнечное пятно — девичий смех и яркая радостная улыбка: Света мне показывает календарик с олимпийским Мишкой и что-то лопочет. Смысл ее слов долетает до меня не сразу, потому что у меня полно своих дел, я хочу показать ей своих новых солнечных зайчиков, потому что наконец у меня есть эта штука, которую я отковырял из часов, а она все говорит и говорит без умолку, что какой-то дядя нашел ее календарик, который неведомо как пропал из под подушки и никто не знает как это произошло.
Но я теперь знал, как. Она была лунатиком. Уходила из квартиры и бродила по всему дому, поднималась на крышу и сидела там на краю на девятом (или все-таки десятом?) этаже, свесив тонкие ножки и беззаботно болтая ими.
Если бы кто-то и увидел ее, сидящую на крыше, все равно бы не поверили. Но никто не увидел. Кроме меня.
Я потоптался у двери. Будить Лешего не хотелось, но и стоять на пороге тоже становилось опасно — незнакомый человек в утренние часы, когда народ спешит на работу мог вызывать подозрения.
В голове пронеслась мысль, что теоретически я мог бы пойти в свою квартиру…
И тут меня снова передернуло — разряд тока, пробежавший по телу на этот раз, был особенно сильным.
Часы.
Света пошла в сад и показывала мне календарик, а я все никак не мог нахвастаться своими новыми солнечными зайчиками, она попросту меня не слушала. Значит… сегодня тот самый день.
И времени почти не оставалось.
Я тронул ручку четырнадцатой квартиры — все еще раздумывая, как мне поступить. Ручка показалось какой-то очень холодной. Неживой. За нее явно давно никто не брался. Ощущение не из приятных. Не знаю, как я это понял, но понял сразу и в животе неприятно заурчало.
Я нажал ручку. Дверь, понятное дело, была закрыта. Ведь я сам захлопнул ее. Дипломат в руке начинал сильно отягощать — выйти с ним на улицу я не мог. Слишком рискованно. Если отец заявил в милицию, дипломат будут искать. А если там было что-то важное или секретное, то искать будут в том числе и люди в штатском, которых так просто не увидишь. Нужно было оставить его на стройке под строительной плитой. Я покачал головой. Хорошая мысль всегда приходит поздно.
Придется будить Лешего. Я пару раз тронул ручку, а потом надавал кнопку звонка. Еще раз, еще и еще.
Двери квартир начали хлопать, то там, то сям, лифт без остановки начал курсировать между первым и этажами повыше.
— Опаздываем, воспитательница будет ругать, шевели ногами!
— За стенкой полгода в очереди стоять.
— Зато успеем накопить.
— Ты уже на телевизор накопил.
— Ненавижу эти политинформации!
— Молока купи! Только сегодняшнее, вчерашнее не бери, оно прокисшее!
— Когда же этот лифт приедет…
Голоса доносились и сверху, и снизу и несмотря на свою миролюбивость, вышибали во мне холодный пот,
Дверь никто не открывал, и я не различал даже звуков шагов за дверью. Короткими отрывистыми нажатиями на кнопку звонка я пытался разбудить Лешего, но, по-видимому, бесполезно. Никаких признаков жизни в квартире не появлялось.
Неприятное ощущение паники начало обволакивать живот и грудь.
— Да что б тебя! — прошептал я в сердцах.
«А вдруг он ушел?»
Пронзившая меня мысль и вовсе парализовала мозг. Если так, мое положение и вовсе становилось незавидным. Я вдруг ощутил на себе взгляды из всех трех глазков квартир на этаже. Нужно было срочно что-то придумать. Только что?
Я надавил звонок еще раз — длиннее обычного и внутри, так же, как и за дверью, все завибрировало.
— Да проснись же ты! — прошипел я, отпустил кнопку и прислушался.
Ничего.
Я оглянулся. Может быть, спрятать этот чертов дипломат за трубой мусоропровода? Наверняка его найдут или школьники или женщина, которая собирает из специальных ведер картофельные очистки для корма свиньям. Я вдруг вспомнил, что такие ведра раньше стояли на каждом этаже.
Машинально запустив правую свободную руку в карман пиджака, чтобы глянуть время на Айфоне, я пошевелил пальцами в кармане, нащупал холодный кирпичик (от которого давно нужно было избавиться) и вдруг замер. Пальцы, скользнув по телефону наткнулись на ключ.
Я был уверен на сто… нет, на тысячу процентов, что никакого ключа днем ранее в этом кармане не было.
Я извлек его на свет. Самый обыкновенный ключ от самого обыкновенного замка. Например, от такого, что прямо сейчас был прямо передо мной. Но… откуда? Неужели это мой новый друг улучил момент и сунул этот ключ в карман? Я почувствовал к Лешему огромную благодарность. Но когда он успел? Впрочем… какая разница?!
Голоса приближались. Кто-то спускался сверху по ступеням и мне очень не хотелось встречаться с этими людьми. Не хотелось, чтобы меня видели с черным дипломатом. Да и вообще, просто чтобы видели. Я не социофоб, но в данный момент такое мое поведение было продиктовано мерами безопасности.
Я повертел ключ перед глазами, вставил его в замок и повернул.
Из квартиры пахнуло затхлым, каким-то спертым воздухом и, если бы я не был здесь буквально час назад, я бы подумал, что в квартире никто не живет уже лет пять. Так обычно пахнет в библиотеках или музеях, в которые никто не ходит. Пыль, нафталин, запах древних книг (или в данном случае, обоев) …
В коридоре было темно, на полу, там где Леший сбросил свои кеды было пустое место.
«Наверное, он все-таки ушел. Может быть, на работу...», — мелькнула у меня мысль. А вслед за ней другая — «Может быть, я случайно ошибся этажом и открыл не ту квартиру?». Уж больно большая была разница между квартирой, в которой я был всего час назад и этой.
— Эй… — я прикрыл дверь и подал голос.
Справа в коридоре мелькнула чья-то тень, я резко повернул голову и чертыхнулся. Это было зеркало и смотрел сам на себя. Простое самое обычное овальное зеркало. На меня смотрело лицо невыспавшегося, небритого человека после жестокого похмелья. Лицо, в котором сквозила тревога и даже паника.
Я сделал шаг к зеркалу — на его краю что-то виднелось, какая-то небольшая бумажка, но голоса позади одернули меня, и я остановился. В коридоре не было ни одной вещи, ни одной детали, которая бы указывала на присутствие здесь не то, что Лешего — довольно неопрятного судя по внешнему виду парня, а вообще — любого человека.
Дверь в большую комнату была прикрыта. Я поднял правую ногу и легонько толкнул дверь вперед. Можно было сказать, что здесь, в этой комнате ничего не изменилось. Разве что раскладушка исчезла. Точно также возле окна стоял письменный стол с огромной печатной машинкой из которой торчал пустой лист бумаги. На полу валялись целые листы с отчеканенными строками и скомканные в шарики бумажки.
Я собрался с духом, прошел внутрь и толкнул дверь второй комнаты. Здесь было еще темнее. Я приготовился ответить на недовольную реплику Лешего, замер в ожидании, одновременно блуждая взглядом по темноте, однако в комнате никого не оказалось. Зато здесь нашлась раскладушка и старый платяной шкаф.
Я тронул его рукой. Это был мой шкаф. Тот самый, что теперь стоял в моей квартире, доставшийся мне от прабабушки. Откуда он здесь?
Размышлять об этом не было времени. Лешего здесь не было и по-видимому, он никогда тут не жил. Точно также, как и его мать.
Что же произошло?
Я выдергиваю дипломат у отца и несусь со всех ног к забору. Что-то в тот момент изменилось. Возможно, я… изменил историю. Отец не пропал, все пошло по-другому. И, судя по всему, не просто по-другому…
Тем не менее…
Я открыл створку шкафа, быстро сунул дипломат внутрь и быстрым шагом вышел из комнаты. Времени оставалось все меньше.
По лестнице я спускался на деревянных ногах и снова вокруг разносились голоса, люди жили своей жизнью. Наверняка, многие из них смотрели популярную телепередачу «Очевидное-невероятное» с ведущим — академиком Сергеем Капицей и понятия не имели, что самое невероятное творится у них под боком, буквально в метре от их жилищ.
Я дошел до первого этажа, столкнулся у почтовых ящиков с молодой парой — видимо той, что обсуждала покупку мебельной стенки (я опознал их по голосам) и вдруг понял, что знаю этих людей — позже они станут успешными бизнесменами, построят свою собственную мебельную фабрику, разведутся, потом снова сойдутся после того как мужа собьет машина и он пересядет в инвалидную коляску, и у них вдруг откроется новое дыхание что ли — а ведь разругались в пух и прах, а потом он благодаря (или вопреки) всему этому снова встанет и еще пробежит марафон. Я знал все это не потому, что следил за ними, а просто на глаза как-то попалась местная «Комсомолка» и, честно признаться, от этой статьи не мог оторваться.
А теперь вот эти двое почти что подростков стояли передо мной и смущенно смотрели то друг на друга, то в пол — словно я их застукал на месте преступления. Эх… сколько же у вас еще впереди, и хорошего и не очень, но вы достойно все перенесете, со всем справитесь…
Я открыл рот, чтобы предупредить Вадима (точно, его звали Вадим!), что ему стоит поберечься, но…
— Простите… проходите, мы вам мешаем! — девушка отошла в сторонку и потянула за локоть своего спутника. — Вадик, пропусти мужчину…
— Спасибо… — только и смог выдавить я из себя. Грудь сдавило что-то громадное и одновременно легкое, не знаю, как такое может быть. Я опустил взгляд и быстро прошел мимо. На меня пахнуло легкими цветочными духами, голова слегка закружилась, но все же я вышел из подъезда и вдохнул теплый майский утренний воздух.
Ребята показались следом, махнули мне рукой и скрылись за углом дома. Еще не поздно было догнать их. Сердце защемило, и я поспешил отвернуться.
На улице было невероятно хорошо. За серым административным зданием с большими квадратными окнами всходило солнце. Легкий ветерок шевелил молоденькие листочки на деревьях и к детскому саду, расположенному совсем рядом, можно сказать, во дворе этого большого дома тянулись по-весеннему легко одетые молодые мамы и папы с детьми.
Я поискал глазами дворника, но не нашел его. Минус проблема. Также никаких признаков милиции, автомобилей с затемненными стеклами и других подозрительных объектов, прибывших по мою душу. Тем не менее, я ощущал себя скованно, если не сказать больше: ноги с трудом шли, а тело словно одеревенело.
Я закрыл глаза, вздохнул полной грудью, досчитал до пяти, а когда открыл их, меня на миг ослепила какая-то яркая вспышка. Будто кто-то открыл форточку и случайно послал мне…
Нет! Не случайно! И никакая это не форточка!
Я шагнул вперед и почти сразу перешел на бег. И уже не смотрел по сторонам, не искал знакомые детали и лица — я бежал ко второму подъезду. Оттуда, с пятого этажа летели мне навстречу солнечные зайчики, и я на какую-то долю секунды даже потерялся, голова пошла кругом, вышедшее из-за административного здания солнце пахнуло почти летним зноем и меня повело. Сыграло и вчерашнее приключение и пиво, и бессонная ночь — но я едва не рухнул на землю, помог невысокий заборчик, огораживающий ухоженную клумбу.
Секунду я передыхал, потом поднял голову и понял, что еще секунда промедления и может быть поздно — по тротуару от дальнего подъезда двигалась женщина в невзрачном платье и нелепой соломенной шляпе с полями, скрывающими лицо. Если бы я не был так сосредоточен, то, скорее всего, не обратил бы на нее никакого внимания. Обычная местная жительница, направляющаяся в магазин. Она шла неспеша, мне даже показалось, что я ошибаюсь насчет ее намерений. Однако, за какую-то долю секунды мне стало ясно — она идет ко второму подъезду. А не спешит, потому что уверена в своем преимуществе. Уверена, что она здесь ОДНА и никто ей не может помешать. Ей просто некуда спешить. Все идет по плану. ПО ЕЕ ПЛАНУ.
Пожалуй, только теперь я оценил прозорливость Светы — как она угадала с моим костюмом, который буквально растворял меня в окружающем пространстве. В нем я был невидимым, по-настоящему невидимым — никто, в том числе и эта женщина, не смотрел в мою сторону, словно меня не было тут вовсе.
Я снова поднял взгляд к своему (своему в 1981 году) окну и увидел, что фрамуга, то есть большая форточка во всю высоту окна в большой комнате открыта и там наблюдается какое-то движение.
Мне не нужно было думать пять раз, чтобы сообразить, что именно там происходит. Я оказался именно тот момент и в том месте, когда мальчик с пятого этажа наконец расковырял крепкие золотые часы, отделил нижнюю блестящую часть, которой он намеревался запускать солнечные зайчики и теперь, когда остальные детали ему оказались не нужны, он принялся бросать их в окно.
Словно через увеличительное стекло я увидел, как выпорхнул их окна золотой браслет, отделенный от циферблата — вещь по моему тогдашнему представлению абсолютно ненужная, за ним прочное стекло, корпус и какие-то мелкие детальки, образовавшиеся в результате разборки.
Я находился в два раза ближе к подъезду чем та странная женщина и все же не чувствовал форы. Несмотря на прогулочную походку и общий вид, напоминавший скорее школьную секретаршу, от нее исходила какая-то скрытая опасность. Я чувствовал, что, если придется, она сможет преодолеть это расстояние быстрее меня. От нее просто разило неприятностями.
И все же — выхода не было.
Я шагнул в сторону подъезда, почти сразу ускорил шаг и включил режим невидимости, выработанный с годами. Этому трюку меня научил Ообукоо. Он говорил: «Неважно, Аатоноа, где ты находишься. Может быть, это будут джунгли, как здесь. Может быть, большой город. Если ты хочешь оставаться невидимым, стань частью окружающей среды. Слейся с пространством. Вдохни его, закрой глаза, пропусти через себя и выдохни. Неважно, во что ты одет, неважно, как долго ты здесь находишься. Просто представь, что ты был здесь всегда. У тебя получится не сразу. Но когда получится, даже самая ядовитая змея жарарака будет обходить тебя стороной, потому что просто ты для нее перестанешь существовать. Понял?»
Я не понял, потому и получил укус в ногу, от которого едва не откинул концы. Но теперь…
На ходу я вдохнул, закрыл глаза, выдохнул и уже не скрывая своих намерений чуть ли не ринулся к месту падения деталей от часов.
Когда я достиг подъезда, женщина отставала метров на пятьдесят. Я заметил на асфальте золотой браслет, в метре от него корпус часов, быстро подобрал их, сунул в карман и быстро повернул голову.
Она спохватилась слишком поздно. Ее напускное спокойствие как ветром сдуло. Лицо перекосило, она как-то неестественно оглянулась и почти сразу же ринулась вперед — но неудачно, нога в коричневой туфле соскочила со сбитого бордюрного камня и подвернулась.
Я услышал треск и сморщился — женщина глухо застонала, скорее даже зарычала. В глазах ее пылала ярость. Тем не менее, очухалась она на удивление быстро.
— Стой! — захрипела она, пытаясь пересилить боль. — Стой! Отдай это… не твое!!!
Подволакивая вывихнутую или даже сломанную лодыжку, она как могла быстро заковыляла в мою сторону.
Я обнаружил на асфальте почти микроскопическую шестеренку, стекло от часов, какую-то короткую шпильку миллиметров пять длиной и стальную проволочку. Зрение обострилось до предела, стало невероятно объемным, высвечивая на асфальте мельчайшие камешки и трещинки.
Я почувствовал на себе взгляды прохожих.
— Мужчина, вы что-то потеряли? Вам помочь? — девушка, вышедшая из этого подъезда, остановилась метрах в трех. Голос ее показался мне знакомым, но я даже не стал поднимать взгляд.
— Нет, нет, спасибо…
— Держите его, он вор!!! — раздался крик с тротуара.
Женщину и меня разделяло метров десять, но ее самоуверенность сыграла с ней злую шутку. Возможно, будь она менее самонадеянной, то не получила бы травму и увидела меня гораздо раньше.
Я снова прошелся взглядом по асфальту, расширяя радиус поисков и увидел в паре метров блик. Резко дернулся, подобрал пальцами микроскопическую деталь. Женщина, взревев, сделала титаническое усилие, но было уже поздно. Адреналин зашкаливал. Я легко поднялся на ноги, все тело напружинилось — я сделал ложный выпад влево, а сам поднырнул и ушел вправо — позади меня раздался рев, потом звук повалившегося на асфальт тела, шлепок и снова, полный боли крик.
— Женщина, вы что? — услышал я голос девушки. — Я вызову милицию!
— Не надо… не надо милиции! — сквозь боль прорычала моя преследовательница. — Мне… показалось!
— У вас… кровь, вы голову разбили… нужно в скорую… что у вас с ногой?
— Уйди… иди куда шла! Все нормально, не лезь не в свое…
Дальше я уже не слышал. Я нырнул в арку, едва не угодил под грузовик с надписью «Хлеб» на борту, водитель резко нажал на тормоз и покрутил пальцем у виска.
Я выскочил на площадку перед пивной, где вчера меня чуть на сцапала милиция и заметил остановившуюся у тротуара «Волгу» с шашечками. Какой-то грузный мужичок с цветами пытался вылезти из такси — я подбежал, поддержал его за локоть.
— Спасибо, спасибо, друг, — сказал он мне, и я учуял запах хорошего коньяка. Рановато он начал, подумал я. Впрочем, кто бы говорил.
Не мешкая, я нырнул на его место. Таксист посмотрел на меня круглыми глазами.
— Два счетчика, — заявил я без обиняков.
Мужик в кожанке кивнул.
— Тогда другое дело. Куда ехать-то?
— На завод. ОКБ «Звезда».
Таксист хмыкнул.
— Наши люди на завод на такси не ездят. Командировочный что ли?
Я оглянулся на арку. Там показалась хромающая фигура женщины, которая озиралась по сторонам. Вид у нее был не ахти.
Я слегка спустился на сидении. Вряд ли бы она меня заметила, но осторожность в данном случае была не лишней.
— Ага, — кивнул я. — Приехал опытом делиться.
— Издалека, значит… опыт — это хорошо, — он включил первую передачу и газанул.
— Издалека, — подтвердил я, опустил руку в карман и нащупал детали часового механизма.
Мы ушли на круг, а когда машина развернулась и помчалась в обратном направлении, я увидел, как из арки вышел мужчина и подошел к женщине. Они стояли друг рядом с другом и смотрели прямо на удаляющийся автомобиль. Вряд ли они меня видели — яркое утреннее солнце светило прямо им в глаза, но я чувствовал, что они догадываются, кто едет в этом такси.
Зато я теперь видел их очень хорошо — как на ладони.
И чувствовал, как по спине ползут мурашки, а сердце будто бы застыло. Рядом с Антоном стояла красивая женщина, теперь уже без шляпы — она сняла ее и держала в руках. Этой женщиной была Света.