27 июня (10 июля) 1905 года родился писатель Лев Кассиль. У автора «Кондуита и Швамбрании» и «Вратаря республики» были две главных темы – дети и спорт.
«Лев Абрамович бывал и на шахматных баталиях, чаще всего на матчах за мировое первенство, – вспоминал гроссмейстер Котов. – В эти дни он волновался за шахматную корону, не скрывая своей симпатии к тому из партнеров, кто, по его мнению, умел лучше создавать содержательные шахматные произведения. И, конечно же, любимцем его был шахматный кудесник, виртуоз комбинационных атак и неожиданных капканов – экс-чемпион мира Михаил Таль».
А в 1968 году Лев Кассиль и Василий Смыслов создали в Москве детский шахматный клуб «Белая Ладья», со временем турнир школьных команд приобрёл огромную популярность.
Приведем фрагмент очерка «Вокруг первой доски мира», который Лев Кассиль написал после посещения чемпионского матча 1951 года Ботвинник – Бронштейн.
«... Как всегда, неподвижно сидит Ботвинник, не отрываясь, пристально глядит на расположившиеся по всей доске фигуры, прощупывая замыслы противника, и упрямо, дальновидно, прочно намечает дальнейшие перспективы борьбы.
Сделав ход, прогуливается короткими шажками по ковровой дорожке на эстраде Бронштейн. Останавливается, заложив руки за спину, смотрит, закинув голову, на большой демонстрационный щит, словно оценивает свежим глазом всё то, что он смело и хитроумно подстроил на доске.
А в кулуарах, в фойе, в вестибюле, у демонстрационных щитов и даже в подъезде шли споры. Здесь каждый припас свой совет, который бы он - если б только позволили! - дал Ботвиннику или Бронштейну. Здесь у каждого тысячи наилучших вариантов из всех возможных. Все говорили разом, вместе и с такой уверенностью, что, кажется, любой из спорящих немедленно - позови его только - согласился бы занять одно из мест за «первой доской» мира, там, в большом зале, и довести партию до победного конца за гроссмейстера, который, видимо, сам не догадывается, как надо сейчас пойти...
- Могу поручиться: берёт конём пешку це - три.
- А слон, что, по - вашему?.. Слон - собака?
- Слона он тогда ест ладьёй.
- Это уж вы сами кушайте слона на здоровье... ладьёй! А ему расчёта нет: ослабляет позицию! Ему один выход: ферзем сюда вот.
На доске медленно перемещается пешка, расположенная совсем в другом «районе игры». Знатоки явно смущены:
- Да - с... Не угадали. Впрочем, надо сказать, что «не угадывали» в кулуарах довольно часто. И не потому, что плохо знали игру, нет. Шахматы у нас умеют ценить. Большинство зрителей отлично разбирается в самых сложных позициях. Но тут частенько виною всему горячее пристрастие к любимому гроссмейстеру. От этого пристрастия иной раз находит затмение.
Я присутствовал на знаменитой одиннадцатой партии матча, когда, не совсем осмотрительно пожертвовав две пешки и затем дав возможность Бронштейну перехватить инициативу, Ботвинник попал в бедственное положение. Это было видно даже не знатокам. Вот Ботвинник оказался вынужденным отдать ферзя за ладью и коня... В тишине зала, казалось, слышится треск вскрываемых Бронштейном позиций Ботвинника. Но вокруг меня упрямые болельщики успокаивающе отмахивались:
- Ну и что? Подумаешь - ферзь... А зато как развязал себе руки! Можете не сомневаться, зря ферзя не пожертвует! Значит, у него в запасе есть что - то.
Они были непоколебимы в своей уверенности. Они не сдавались. Ботвинник сдался раньше их, крепко пожав руку выигравшему у него на этот раз противнику».
