Хроника важных и интересных событий, произошедших в городе, стране и мире 27 июня в разные годы, — в подборке корреспондента агентства «Минск-Новости».
1904 год. В британской газете «Таймс» выходит антивоенная статья Льва Толстого «Одумайтесь!»
Толстой не смог опубликовать ее в России. Статья вызвала огромный резонанс в мире и, прежде всего, на родине писателя. Шла Русско-японская война, которую Толстой с самого начала считал захватнической с обеих сторон.
«Опять война, — писал он. — Опять никому не нужные, ничем не вызванные страдания, опять ложь, опять всеобщее одурение, озверение людей. Люди, десятками тысяч верст отделенные друг от друга, сотни тысяч таких людей, с одной стороны буддисты, закон которых запрещает убийство не только людей, но животных, с другой стороны христиане, исповедующие закон братства и любви, как дикие звери, на суше и на море ищут друг друга, чтобы убить, замучить, искалечить самым жестоким образом…»
По мнению писателя, причиной войны является правительственная идеология, которая под видом патриотизма насаждает ненависть к другим народам. Свою пагубную роль в развязывании войны наряду с политиками и дипломатами играют журналисты, которые оправдывают милитаристскую идеологию, заявил Толстой.
Возмущенная антимилитаристскими выступлениями автора «Войны и мира» газета «Московские ведомости» писала: «Зачем понадобилось Толстому напечатать в Times эту гадкую антипатриотичную статью… Бедствием для нас является не война, а те ужасные годы мира, в которые мы окончательно развратились, ослабели физически и нравственно, опошлились и заметно поглупели. Нет, война — это не бедствие, это наше спасение».
Газета потребовала от правительства обуздать «старого сумасброда» и показать его во всей «безобразной наготе». Этот призыв поддержала и церковь. Что, в общем-то, неудивительно — Толстой был отлучен от церкви еще в феврале 1901 г.
1944 год. В оккупированном Минске по инициативе Белорусской центральной рады проходит II Всебелорусский конгресс
В здании городского театра, украшенного бело-красно-белыми флагами, собрались представители белорусских коллаборационистских организаций и другие лица, лояльные по отношению к немецким властям, — всего 1 039 человек со всех оккупированных немцами белорусских территорий, в том числе 201 делегат из Минска. С приветственной речью выступил генеральный комиссар Беларуси Курт фон Готтберг.
Конгресс — в принятых его участниками резолюциях — провозгласил себя преемником I Всебелорусского конгресса, состоявшегося в 1918 г. также в условиях немецкой оккупации, и «полноправным высшим представителем белорусского народа». Делегаты объявили о разрыве дипломатических отношений с советской Россией, провозгласили Белорусскую центральную раду (БЦР) единственным представителем белорусского народа и приняли решение об отправке Гитлеру заявления о его поддержке.
Однако уже на следующий день участникам только что завершившегося конгресса объявили о необходимости спешной эвакуации — Красная армия находилась на подступах к городу. Многие делегаты были эвакуированы сначала в Кёнигсберг, а затем в Берлин, где продолжали верно служить фашистской Германии. Свою «деятельность в изгнании» они начали с того, что от имени БЦР заявили протест Советскому Союзу по поводу освобождения БССР от немецко-фашистских захватчиков, обратившись с этим документом ко «всем правительствам и народам».
1944 год. Во время налета фашистской авиации в Лондоне погибает Вера Менчик — первая в истории чемпионка мира по шахматам
Она родилась в Москве, здесь же научилась играть в шахматы. Ее отец по национальности являлся чехом, а мать — англичанкой. Когда Вере исполнилось 15 лет, семья переехала в Англию.
В 1927 г. в Лондоне во время Всемирной шахматной олимпиады был организован первый чемпионат мира среди женщин. Вера стала его победителем, выиграв 10 партий из 11. Впоследствии она неоднократно защищала свой титул в многочисленных турнирах (Гамбург, 1930, Прага, 1931, Фолкстон, 1933, Варшава, 1935, Стокгольм, 1937, Буэнос-Айрес, 1939) и в матчах с немецко-американской шахматисткой Соней Граф (Роттердам, 1934, и Земмеринг, 1937).
Менчик оставалась чемпионкой до конца жизни. Ломая стереотипы, она выступала и на мужских турнирах, став первой женщиной, способной противостоять топ-мастерам.
Вера не была ни феминисткой, ни «синим чулком». В 1937 г. она вышла замуж, хотела иметь детей и вести жизнь обычной домохозяйки, увлекающейся шахматами…
Но мечтам не суждено было сбыться: в 1944-м дом, где жила ее семья, попал под удар немецкой ракеты «Фау-1». Погибли все — Вера, ее сестра Ольга, тоже талантливая шахматистка, а также их мать.
Место королевы шахмат оставалось вакантным до января 1950 г., когда советская шахматистка Людмила Руденко одержала победу на турнире за звание чемпионки мира 1949/1950 в Москве.
1979 год. «Советская Белоруссия» публикует обзорную статью по итогам минских гастролей Театра на Таганке
В белорусскую столицу популярный московский театр приехал впервые. Гастроли стартовали в последний день мая спектаклем «10 дней, которые потрясли мир» по мотивам книги Джона Рида и продолжались почти месяц. Всего показали 13 спектаклей, в том числе брехтовского «Доброго человека из Сезуана», с которого началась творческая биография коллектива, шекспировского «Гамлета», классическую комедию Мольера «Тартюф».
Все спектакли шли в Доме офицеров. Билетов было не достать. Желающих увидеть на сцене Аллу Демидову, Зинаиду Славину, Владимира Высоцкого, Валерия Золотухина, Вениамина Смехова и других звезд театра и кино оказалось гораздо больше, чем мог вместить зал.
В те дни в городе говорили только об этих гастролях. А в СМИ — тишина. Было ощущение, что Театру на Таганке объявили бойкот. Хватит пальцев одной руки, дабы перечислить публикации о минских выступлениях артистов. Так, о начале гастролей проинформировало БЕЛТА, 19 июня вышла рецензия в «Вечернем Минске», 22-го — в газете «Лiтаратура i мастацтва»… И вот, уже постфактум, появилась статья в «Советской Белоруссии». Критическая. С негативной оценкой как самого театра, так и игры Высоцкого.
Есть, впрочем, много свидетельств, что журналисты разных изданий в эти дни хотели написать о театре, взять интервью у артистов, а многие даже написали, но в печать это не вышло: редакторы не осмелились. И все же один из таких материалов увидел свет сразу по завершении гастролей — в молодежной газете «Знамя юности». Правда, не без последствий для авторов — Михаила Мерсона и Леонида Павлючика. В документальной повести Марка Цыбульского «Высоцкий в Белоруссии» приводятся воспоминания Павлючика:
«Материал долго не пускали в печать — главный редактор резонно опасался. Дело в том, что незадолго до этих событий Юрий Петрович (Любимов, худрук Театра на Таганке. — Прим. ред.) дал «идеологически невыдержанное» интервью на Западе. Об этом выступлении режиссера написала погромный материал «Литературная газета» под рубрикой «Реплика». В пространной реплике объяснялось читателю, что Любимов неправильно понимает задачи социалистического культурного строительства и так далее. Театр был в негласной опале… И вдруг в «Вечёрке» появляется небольшая заметка о гастролях, а на телевидении прошла передача с участием Золотухина и кого-то еще из актеров. Мы с Мишей Мерсоном прибегаем к главному редактору: «Ну все! Пора печатать материал!» И он поставил этот материал в номер, назавтра интервью вышло. Но в тот же день в главной партийной газете «Советская Белоруссия» появился материал Тамары Горобченко «Ответственность художника», где была запомнившаяся мне фраза, что театр на Таганке, дескать, идет не тем путем. Собралось бюро ЦК ВЛКСМ Белоруссии. Было принято решение снять главного редактора «Знамени юности», потому что молодежная газета противопоставила себя линии партийной газеты… Я после окончания Ленинградского университета считался молодым специалистом, уволить меня было нельзя, а можно было только пальчиком погрозить, так что я отделался испугом. А Миша Мерсон был членом КПСС, поэтому ему вломили по партийной линии, сняли с должности ответственного секретаря, перевели на низовую должность…»
1979 год. Михаил Боярский оказывается в реанимации после автомобильной аварии
Памятный снимок в микроблоге Михаила Боярского
Тем утром актер приехал на поезде «Красная стрела» из Ленинграда в Москву для участия в съемках музыкальной комедии «Сватовство гусара». С киностудии «Мосфильм» группа направилась в Подмосковье, где должны были снимать натурные сцены. Боярский играл гусара, и ему предстояло гарцевать на лошади. Дело привычное — к тому времени он уже сыграл в «Трех мушкетерах», которые широкая публика, правда, пока не видела — премьера состоится в декабре. В дороге хронически недосыпающий и утомленный переездами актер задремал… А проснулся уже в больнице, несколько дней спустя. Тогда и узнал, что оказался в реанимации в результате лобового столкновения автомобилей, водитель одного из которых не справился с управлением на мокром асфальте. От удара Боярский был выброшен из «Волги» на дорогу через пробитое им лобовое стекло. Упал спиной на бетонный разделительный барьер и сломал крестец и остистые отростки позвоночника. В больнице узнал и о своей смерти — сообщили в газетах. Вероятно, ложная информация пошла гулять с легкой руки инспектора ГАИ, который, комментируя инцидент, философски заметил: после такого не выживают.
Узнав о случившемся, режиссер картины «Сватовство гусара» Светлана Дружинина примчалась в больницу. В реанимацию ее, естественно, не пустили.
Прогнозы врачей были неутешительными. Помимо перелома позвоночника, у Боярского диагностировали сотрясение мозга и повреждение почек. Если и выживет, считали они, то без серьезных последствий для здоровья не обойдется. Руководство «Мосфильма» решило искать ему замену. Однако Дружинина посчитала это предательством.
«Я сказала, что не буду менять артиста, — вспоминает режиссер. — «Тогда мы поменяем вас». — «Не получается, — сказала я, — потому что я не просто режиссер, а соавтор». Режиссера менять можно, а соавтора — нет, потому что авторское право. Я пригрозила забрать свой сценарий. «А что вы собираетесь делать, если он уйдет в мир иной?» Я сказала: «Тогда из всего, что я отсняла, я сделаю фильм памяти нашего друга Михаила Боярского».
Боярский три месяца провел в больнице, из которых месяц пролежал на доске на вытяжке, прежде чем вновь начал ходить. После выписки актер вернулся на съемочную площадку и несмотря на то, что еще не полностью восстановился, героически отыграл свою роль.
В случившейся аварии он увидел знак свыше, команду притормозить. Возможно, эта трагедия спасла его семью. 40 лет спустя в своем микроблоге в Instagram, обращаясь к тому времени, он отмечал, что работал на износ: «Меня буквально рвали на части: сольные выступления, творческие вечера, и театр, и фильмы, а еще застолья, актерские посиделки. Все куда-то зовут, что-то предлагают… И вот однажды я просто перестал соображать, что делаю. Такое случается у многих артистов. И тогда кто-то попадает под машину и лежит в гипсе, у кого-то случается несчастье в семье, у третьих — иные форс-мажорные обстоятельства. Получив «передышку», задумываешься вдруг о смысле жизни…»
И там, в больнице, лежа на доске с переломанным позвоночником, 29-летний Боярский задался вопросом: «А зачем я все это делаю? Ради чего играю по 30 спектаклей в месяц? Неужели ради того, чтобы каждая собака меня знала, ради признания таланта? Нет. Тогда зачем уезжаю из семьи, живу в поездах и самолетах, снимаюсь иногда у сомнительных режиссеров? Такие мысли приходили все чаще — постепенно я замедлил бег».