Итак, продолжаем (вернее заканчиваем) обзор смотра практической броненосной эскадры Балтийского флота, которая была проведена в Транзунде морским министром по окончании кампании 1866 года. Начало можно прочитать ЗДЕСЬ. Напомним, что из боевых кораблей в составе эскадры находились: броненосный фрегат «Севастополь», броненосная батарея «Не тронь меня», двухбашенная лодка «Смерч», мониторы (башенные броненосные лодки) «Стрелец», «Единорог» и «Лава», винтовая канонерская лодка «Толчея». И что хотелось бы отдельно уточнить - все перечисленные боевые единицы - это корабли отечественной постройки (пусть и с иностранной помощью и частью оборудования). Это было важным достижением для флота в тот период.
Ранее мы познакомились с результатами стрельбы (в тексте "Морского сборника", видимо в соответствии с правилами того времени используется термин - "пальба") броненосной батареи "Не тронь меня" и трех мониторов (башенных лодок) "Стрелец", "Единорог", "Лава". Если помните, то все корабли показали достаточно высокий процент попадания по щитам. Эксперты из "Морского сборника" сделали было попытку сравнить результативность стрельбы мониторов и стрельбу броненосной батареи батареи «Не тронь меня». Мониторы в ходе своей стрельбы добились, в среднем, 86 % попаданий, а батарея - 75 %. На первый взгляд - цифры довольно близкие, однако нельзя забывать, что эти результаты были достигнуты орудиями совершенно различными как по системе, так и по степени их освоения и признания на флоте. С одной стороны, на мониторах стояли гладкоствольные пушки больших калибров с сильным зарядом, а с другой, в противовес им, имеем нарезные орудия с не меньшим зарядом и пятипудовым снарядом.
Для справки: на двух мониторах были установлены 229-мм гладкоствольные дульнозарядные орудия Круппа, на "Единороге - 273-мм гладкоствольные дульнозарядные орудия Круппа.
В "Морском сборник" подчеркивалась эта разница достаточно "поэтично": "...Обаяние новизны, огромная, неслыханная прежде дальность полета снарядов, сила удара и долгое сохранение ими начальной скорости доставили нарезному орудию в артиллерии положение первенствующее и вполне заслуженное". В тоже время, видимо авторы постарались отдать должное и старой, надежной и привычной гладкоствольной пушке.
"....Но вместе с тем нужно быть справедливым и к гладкостенной (так в оригинале) пушке, так долго бывшей главнейшим средством нападения и обороны. Гладкое орудие, уступая нарезному в меткости попадания снаряда в точку, имеет перед ним огромное преимущество относительно рикошетирования ядер и простоты заряжания, не говоря уже о прочности. Нарезное орудие превосходно касательно горизонтального попадания, то есть снаряд его не отклоняется ни вправо, ни влево от назначенного направления (разумеется, при соблюдении всех расчетов на деривацию, ветер и ход), но зато относительно вертикального полета снаряда справедливо заслуживает больших упреков. Цилиндро-конические снаряды, не обладая свойством рикошета, после удара о поверхность воды или уклоняются в сторону до 45°, или, поднявшись чуть ли не на дыбы, высоко перелетают над целью, и это при ошибке в расстоянии, не превышающем полукабельтова. Таким образом, для нарезной артиллерии требуется точное определение расстояния до предмета, что, как известно, на море всегда трудно, а иногда и совершенно невозможно".
Видимо речь идет о снарядах подобного типа (фотография предоставлена нашим читателем), пусть и более позднего образца:
По мнению автором статьи в "Морском сборнике": "...Между тем, снаряды гладкостенных орудий, если не попадают прицельно, то попадают рикошетом, ухода за ними в три раза меньше, а ценность выстрела гораздо дешевле, чем у нарезных орудий". Интересно, что стрельба ядрами с использованием именно рикошета в то время была популярна и часто использовалась в боях как на море, так и на суше. В то же время с точки зрения современного читателя достоинства круглых ядер в сравнении с коническими снарядами нарезных орудия представляется сомнительными.
Тогда отмечалось следующее: "...Дальность полета круглого ядра при большом заряде огромна, а новейшие опыты, произведенные в Англии, показали, что при равенстве работы "степень проницания" брони одинакова как для конических, так и для сферических снарядов. К этому прибавим еще, что вследствие ли рутинерства или какого-нибудь другого чувства, может быть, даже неясно сознаваемого, морской человек всегда охотнее становится к гладкостенному орудию, чем к нарезному".
Последнее высказывание может показаться довольно спорным, но на конец 1860-х годов эти выводы опирались на конкретные образцы и примеры. В данном случае авторы статьи подчеркивают, что их выводы и оценки относятся не к той гладкоствольной артиллерии, крайним пределом которой была 60-фунтовая пушка с зарядом в 16 фунт., а для новых орудий с сильным зарядом, подобных 15-д. орудию Родмана, как они пишут "...четыре выстрела которого заставили спустить флаг броненосца «Атланта», или до наших 10,75-д, орудий, пробивающих 4,5-д. броню с расстояния 400 сажень".
Данные пример не знаком большинству из нас, но представляет довольно большой интерес, так как действительно свидетельствует о поединке корабля с нарезными орудиями и кораблями, вооруженными гладкоствольными орудиями.
Речь идет о сражении у Ошшо-Саунд 17 июня 1862 года, когда броненосец конфедератов "Атланта" у Саванны вступил в бой с двумя мониторами северян: "Уихокен" и "Нэхент" (типа "Пассаик"), причем в бою с "Атлантой" участвовал только один монитор - "Уихокен". В ходе боя с дистанции около двух километров «Атланта» (2-178-мм дульнозарядных нарезных орудия и 2- 163-мм дульнозарядных нарезных орудия) выстрелила из своего носового нарезного 178-мм орудия в «Уихокен», но промахнулась. На этом неудачи для "конфедерата" не закончились - вскоре плохо управляемая «Атланта» села на мель, "отдав" инициативу северянам. Монитор "Уихокен", приблизившись на 270 м, открыл огонь из своих башенных тяжелых гладкоствольных орудий Дальгрена. Кстати, это был любопытный корабль - в его башне размещалось два орудия Дальгрена разного калибра - 279-мм и 380-мм. Зачем? Сложный вопрос.
Бой оказался коротким. За весь бой броненосец конфедератов «Атланта» выстрелил семь раз и не попал ни разу в мониторы северян; монитор «Уихокен» выстрелил пять раз, попав четыре раза, а «Нэхент» - не успел вступить в сражение. Но и четырех попаданий с "Уихокена" оказалось достаточным - неспособная сняться с мели, тяжело повреждённая «Атланта», потерявшая одного моряка убитым и шестнадцать тяжело раненными, спустила флаг и сдалась. Надо сказать, быстрая и эффектная победа, и как определили эксперты, все дело было в сокрушительной действительности огня пушек Дальгрена на таком близком расстоянии.
Судите сами: первый попавший снаряд 380-мм пушки угодил точно в каземат корабля конфедератов возле переднего орудийного порта - слабая броня «Атланты» раскололась от удара 200-килограммового ядра, а деревянная подкладка броневого покрытия была проломлена. Да, ядро не прошло насквозь через броню и деревянную подкладку, но отлетевшие щепки убили или ранили весь расчёт носового орудия.
Следующий залп и на этот раз уже 279-мм снаряд ударил в борт броненосца южан над самой водой, сместив броневые плиты и создав течь. Третий выстрел 380-мм пушки пришелся по касательной около порта правого 163-мм нарезного орудия «Атланты», как раз открытого для выстрела - отлетающие осколки и обломки вывели из строя половину его расчёта. Четвертое попадание 380-мм снаряда "Уихокена" пробило броню рубки и ранило обоих рулевых. Этот снаряд и "поставил точку в сражении". Какие выводы должны были сделать моряки флотов мира? Скорее всего в пользу мощных и крупнокалиберных гладкоствольных орудий, в первую очередь. орудий Дальгрена.
И ведь понятно, что тогда броня просто не сказала "своего слова" в сложившихся условиях, но судя по всему - мнение о том, что гладкоствольные орудия еще рано списывать осталось. По моему мнению, данный эпизод позволяет понять, почему так высоко тогда оценивались гладкоствольные дульнозарядные орудия. Но продолжим и возвратимся к смотру.
Броненосный фрегат «Севастополь» также участвовал в стрельбах и во время "прицельной пальбы" сделал из своих 60-ф. орудий 39 выстрелов, а из 8-д. нарезных орудий - 17 выстрелов (в общей сложности 56 выстрелов) с расстояния 5-7 кбт при скорости хода 2,5-5 узлов. Из этого числа попало в щит длиной 50 и высотой 20 футов (15х6 м) 25 ядер, или 45 %. Во время "пальбы" дул боковой ветер с силою 4 баллов. Заряды употреблялись для 60-ф. орудий в 16 фунтов обыкновенного пороха, а для 8-дюймовых нарезных - в 25 ф. призматического пороха.
Примечание: Согласно справочных данных в 1864 году "Севастополь" уже имел 16-203-мм нарезных пушек в батарее (каземате) и 1-152-мм нарезную пушку на поворотной платформе в корме на верхней палубе, а также 10-87-мм скорострельных пушек. Здесь же мы видим наличие и 60-фунтовок и нарезных 203-мм орудий. Видимо имеются разночтения в источниках
Также фрегат произвел четыре сосредоточенных залп: "по второму направлению вперед" и "по третьему назад" с левого борта, и "по второму вперед" и "по третьему назад" - с правого борта. Всего сделано 47 выстрелов, из которых 31 выпало на 60-фунтовые гладкоствольные орудия (примерно две трети выстрелов), а 16 (треть) - на 8-дюймовые нарезные пушки. Расстояние до цели было 4 кбт, скорость хода от 2,5 до 5 узлов. Размеры щита: 40 футов в длину и 20 -в высоту (12х6м), ветер боковой, без перерывов (4 балла). Из числа сделанных выстрелов в цель попало 14, или 30%. Снаряды группировались хорошо: в левом нижнем углу у ватерлинии и в правой половине щита. То есть и этот корабль эскадры показал неплохую стрельбу по щиту.
Однако одной стрельбой в ходе этой проверки не ограничились. Некоторым судам броненосной эскадры предложили показать свое искусство в маневрировании. Так, башенной броненосной лодке (монитору) «Стрелец» было приказано атаковать лодку (монитор) «Единорог», а двухбашенной броненосной лодке «Смерч» - броненосную лодку «Лава».
Как писали: "...Вид этих четырех судов, их быстрых и неожиданных движений был очень красив и давал некоторое понятие о том впечатлении, которое должен производить вид нынешнего морского боя паровых броненосцев, одаренных всеми средствами для взаимного разрушения и истребления".
Кроме того, мониторы «Стрелец» и «Единорог» получили приказание сделать несколько опытов "по таранению". «Единорог» выпустил за корму на перлине два соединенные вместе бревна, для ясности обозначенные по концам небольшими вехами. «Стрелец» же должен был бить при 3-5 узлах ходу это изображение неприятельского судна. Подобных опытов "таранения" на броненосной эскадре было произведено в продолжение кампании несколько; все они показали, что маневр удара штевнем чрезвычайно труден. И нужно помнить, что это происходило при обстоятельствах, не имевших ничего общего с тем, что бывает во время боя, то есть при спокойном состоянии духа, небольшом ходе, прямом курсе, чистом месте и отсутствии порохового дыма.
Как отмечалось в то время экспертами, "...во время боя, как одиночного, так и эскадренного, можно сказать совершенно положительно, что разумное, сознательное, рассчитанное таранение невозможно. Поэтому возгласы французских тактикантов, поднявшиеся после Лисского сражения, что новейшая тактика должна основываться на умении наносить удар и избегать удара, ничто иное как торопливый вывод из поверхностного разбора неудачнейшего эпизода современной морской истории".
Здесь мы видим еще один пример того, что русские морские офицеры в середине 60-х годов 19 века внимательно следили как военным противоборством на море, так и за новыми тенденциями, которые возникали по опыту тех или иных сражений. В данном конкретном случае вы видим отсылку к сражению при Лиссе, и конкретно к гибели итальянского броненосца "Ре д`Италия".
По мнению авторов "Морского сборника": "...Потопление броненосца «Ре д`Италия» - дело случая; не подвернись он сам под нос своего противника, не дай он вместо переднего хода задний, даже просто не окрась он своего борта вместо черной краски серою, и не получил бы удара шпироном от австрийского адмирала. Разумеется, удары тараном существовать будут уже потому, что все новые броненосцы строятся с таранами, но это в тех случаях, когда у неприятеля испортится машина, повредится винт, потеряют голову управляющие судном, то есть при обстоятельствах исключительных, а, как известно, правил на исключениях основывать невозможно".
Таким образом мы видим, что в тот период таран рассматривался как исключительно вспомогательное оружие морского боя, что возможно сказалось на том, что на русском флоте не было повального увлечения "броненосцами-таранами" как в британском, например. Хотя все же такие корабли как броненосец "Гангут" были построены, ((.
Итак, мы видим, что сам по себе "смотр кораблей" с одной стороны был комплексным, а с другой - по возможности учитывал мировые тенденции и опыт борьбы на море.
Интересно что кроме дневных тревог, произведенных на каждом судне отдельно, управляющий Морским министерством сделал общую ночную тревогу на всей эскадре по сигналу. Выстрел с первого судна последовал через 4 минуты по окончании сигнала, а с последнего - через 5 минут. Между тем, на многих судах команды уже спали, а на всех вообще койки были подвешены. Так что можно было сделать вывод, и морской министр сделал такой вывод, что "подобное быстрое изготовление судов к ночному сражению может служить одним из красноречивых доказательств прекрасной боевой исправности нашей броненосной эскадры".
В заключении, после подробнейшего осмотра артиллерии и всего касающегося артиллерийского боя, управляющий Морским министерством произвел эскадре общее парусное ученье. Нам сейчас трудно понять востребованность тогда этого элемента боевой подготовки - возможно кто то скажет, что следовавало потратить время на изучение каких то иных вопросов боевой подготовки. Но что было то было - большинство кораблей эскадры несли парусное вооружение, значит экипажи должны были обладать необходимыми навыками.
"Морской сборник" отмечал по этому поводу: "...Если бы судовые команды былой парусной эпохи могли видеть действие нынешних наших экипажей у колоссальных 8-дюймовых нарезных и 15-дюймовых гладкостенных орудий, то, разумеется, они бы сказали, что и в сказках нельзя найти ничего подобного. Зато, если бы и наши матросы видели перемену марселей и марса-реев своими предшественниками, то, может быть, повторили бы то же самое. Управляющий Морским министерством отдал по эскадре приказ, в котором указал всю важность управления рангоутом и парусами, которое сильно содействует развитию смелости и сознательности, столь нужных для морских команд".
Как видим, медленно, но верно приходило осмысление того, что парусные учения - это уже в прошлом, и от них следует отказываться. Даже Морскому министру приходилось об это напрямую говорить!
И конечно - традиционная корабельная забава! В свободное время между двумя смотрами управляющий Морским министерством приказал устроить гонку шлюпок на призы. Так получилось, что на парусной гонке первый приз получил капитанский катер с пароходо-фрегата «Рюрик» (флагман Управляющего Морским министерством), второй - адмиральский катер начальника броненосной эскадры (без комментариев), а третий - катер с монитора «Единорог». На гребной гонке первый приз достался 7-ми весельной гичке броненосного фрегата «Севастополь», второй - 7-весельной гичке начальника эскадры, а третий - 6-ти весельному вельботу фрегата «Севастополь». Возможно, не стоит удивляться тому, что первые призы забрали "фрагманские" суда, ))).
Но все когда то заканчивается, закончился и этот смотр, чтобы затем, в новую кампанию", возможно и повториться. 9 сентября 1866 года в 5 часов утра, броненосная эскадра по сигналу снялась с Транзундского рейда и под начальством управляющего Морским министерством пошла в Кронштадт, и в 4 часа пополудни того же дня стала на якорь на рейде.
Отрадно, что во время перехода управляющий Морским министерством -адмирал Николай Карлович Краббе,обращал внимание на быстроту построений, уменье судов держаться в линии и сигналопроизводству по новой системе. Как говорится - "смотр смотром", а проверка практикой - великое дело!
Этим окончился замечательный смотр, произведенный управляющим Морским министерством броненосной эскадре в 1866 году. Кому то все перечисленные упражнения и эволюции покажутся примитивными и простыми - но на тот момент все это только осваивалось, как и новые паровые броненосные корабли. Требовалось время и труд чтобы выйти на определенный уровень, и экипажи прилагали для этого все силы.
По материалам "Морского сборника"